Виртуоз мести - Сергей Александрович Ермаков

- Если кто живой, всем руки вверх! Кто спрятался, выходи! Кто не спрятался, я не виноват!

Семен слегка шевельнул ногой, чтобы показать, что он не совсем мертвый.

- Гляди, шевелится тот правый труп! - закричал мужик. - Ногой дернул только что, я видел! Вон тот, который с ружьем рядом!

- Не ори, я тоже все видел, - деловито сказал ему старшина, - и ружье вижу.

- Эй, ты, - грозно обратился он к Семену, - встань и отойди от ружья на три метра. При неповиновении открываю огонь на поражение!

"Ну, вот началось, - подумал Семен, - логичные и трезвые указания".

- Считаю до трех! - крикнул старшина, стараясь придать своему голосу-козлетончику суровое звучание. - Раз!

- Да погоди ты, Петрович! - сказал мужик-тракторист. - Он же ранен, как он тебе встанет?

- Встанет, если жить захочет, - произнес старшина. - Ноги целы, значит, может ходить. Два!

Семен хотел бы встать, но не мог. Организм не слушался его. Самое большее, что он мог сделать, это опять пошевелить ногой.

- Кажись, я их узнал, обоих, - обрадовался вдруг тракторист, - этот, который не шевелится с распоротым пузом, мой сосед с нашей улицы...

- Два с половиной! - не переставал считать старшина.

- ... а тот второй, который шевелится, - продолжал мужик, - того, который не шевелится, вчера разыскивал...

- Два на веревочке! - считал милиционер.

- ...угостил меня сигаретой...

- Два на ниточке! - смущенно пробормотал старшина. Ему явно не хотелось произносить "три", или он просто забыл, что за цифра идет после цифры "два".

- ... и дал мне денег на пиво, - заключил тракторист.

- Два на волосиночке, - продолжал старшина.

- И мне вот этот говорит, что я, мол, из военкомата, - рассказывал далее мужик, - а соседу моему уже за полтинник. Какой там военкомат? Я как сердцем чувствовал...

- Два на паутиночке.... - совсем смутился старшина.

- Да выстрели ты в воздух, - предложил ему мужик, - они испугаются.

Повисла неловкая пауза.

- Я не могу выстрелить, - прошептал старшина.

- Почему? - вторя ему, шепотом же спросил и водитель трактора.

- Ты меня ведь из дома забрал, когда утром заехал? - спросил старшина.

- Ну, - ответил мужик.

- Что, ну? - рассердился старшина. - Я дома табельное оружие не держу. Не имею права.

- А это-то что у тебя в руках? - удивился тракторист. - Не пистолет, что ли?

- Пистолет-то пистолет, да только игрушечный, - ответил милиционер, из китайского набора у сына взял. Не с голыми руками же было ехать.

- Дурак ты, Петрович! - громко сказал водитель трактора. - У них-то небось ружье настоящее! А ты с пластмассовым пистолетиком тут скачешь.

- Я тебя посажу за оскорбление личности! - рассвирепел старшина. - Я, понимаешь, жизнью рискую, играю на грани фола, а ты обзываешься еще! Хрен я больше с тобой на рыбалку поеду на своем рабочем уазике! Будешь один на тракторе ездить!

- Ты не кипятись! - прервал его водитель трактора. - Я придумал, что делать. Сейчас ты прыгнешь вниз и возьмешь у него ружье, и будешь вооружен!

- Почему я? - удивился старшина.

- Ну, ты же ведь милиционер, - справедливо заметил тракторист, - а не я!

- Если б ты три года назад не утопил в болоте служебный мотоцикл на своей рыбалке, - резонно заметил старшина, - тоже был бы милиционером, до сих пор! А я, между прочим, сегодня выходной. Гражданское лицо.

- Ну и хрен с тобой! - сказал тракторист и ловко спрыгнул вниз.

Затем он, крадучись, подошел к Семену, схватил с пола ружье и отскочил в сторону. Семен спокойно посмотрел на него измученным взглядом. Тракторист немедленно наставил на него ствол ружья и молча нахмурил брови.

- Руки вверх! - закричал из окна милиционер.

- Да помолчи ты! - рассерженно крикнул ему тракторист и обратился к Семену:

- Говорить можешь?

- Могу, - хрипло прошептал Семен.

- Что случилось-то? - с интересом спросил тракторист. - Говорил, что из военкомата, а сам человека убил!

- Посмотри, - торопливо сказал ему Семен, - посмотри, у него за пазухой есть тетрадка? Или он мне наврал? Посмотри...

Водитель пожал плечами и подошел к трупу Голубеева.

- Фу! - сказал он. - За ним кишки на метр волочатся! Ты что ему, аппендицит вырезал?

- Почти, - ответил Семен.

Тракторист присел к трупу и порылся у того за пазухой.

- Нет ничего, - сказал он, - пусто.

- Смотри лучше, - попросил Семен. А может, и правда нет никакой тетрадки, и когда Голубеев хлопал себя по груди, то имел в виду, что у него все записано внутри, в сердце?

- Во, есть, нашел, - воскликнул тракторист, - во внутреннем кармане пиджака была.

- Что там? Что там? Что там? - заголосил наверху милиционер. - Покажи мне сейчас же! Я милиционер здесь, а не ты! Мне протокол составлять!

Тракторист спорить не стал, подошел к окну и отдал тетрадку старшине.

- Мужики, - подал с пола голос Семен, - мне бы в больничку. Я весь кровищей изошел...

- Тихо! - приказал ему старшина. - Без паники! У нас все под контролем.

Тракторист подал ему измятую общую тетрадь, и милиционер начал внимательно ее изучать. Читал он минут пять, листая страничку за страничкой. Семен ждал, а тракторист прохаживался по церкви, не спуская с Семена ствола ружья.

- Да, тут целый детектив, - громко сказал он, перегнувшись через подоконник, - подробно записано как кто-то из них двоих одного за другим каких-то людей убивал.

- Чья это тетрадь? - спросил милиционер у Семена. - Твоя или покойника?

- Его, - ответил Семен, кивнув на Голубеева.

- А не врешь, парень? - спросил тракторист, подходя поближе. - Точно его? Он хоть и "сыч", а на убийцу не похож. Чего ему людей убивать? К тому же ты его вчера искал, а не он тебя.

- Пятерых моих друзей он убил, - ответил Семен, - я должен был быть шестым. В своем доме он меня поймал. Потом хотел под поезд положить. Я убежал. Он в меня из ружья стрелял. Ранил. И вот здесь уже я его смог обмануть. И сам спасся.

Семен разговаривая, совсем запыхался, ему стало трудно дышать.

- А с чего это он твоих друзей стал убивать, а? - спросил тракторист, а милиционер тем временем изучал тетрадку.

- Ну, зачем вам это знать? - спросил Семен. - Будьте людьми, отвезите в больницу, а-то ведь сдохну тут.

- Сдохнешь, - кивнул головой тракторист, - если все нам не расскажешь. Вон, - кивнул он в сторону милиционера, - представитель власти. Считай, что это допрос. Иначе бросим тебя здесь и подыхай.

Семен перевернулся на спину. В общем-то чего на них злится? Приехали они почти сразу, после того, как он Голубеева железякой проткнул. Недолго Семен в церкви провалялся истекая кровью. А может быть если бы тракторист выстрелов не услышал, то пролежал бы Семен тут в церкви до вечера и окочурился.

- Ладно, слушайте, - сказал Семен и начал говорить, делая большие паузы между предложениями, чтобы отдышаться:

- Семь лет назад мы впятером изнасиловали дочку этого "сыча" вашего. Голубеева. По дурости и по пьяни. Она стала угрожать нам, что всех посадит. Один из наших тогда толкнул ее несильно. А она головой от тумбочку ударилась. Мы думали, померла и бросили ее на улице. А она жива была и замерзла. Все мы за это отсидели. А отец ее дождался нас с зоны. Всех, кроме меня, убил. Вот в тетрадке этой описал все. Эта тетрадка теперь единственная моя улика, что это не я всех своих подельников на тот свет отправил, а он Голубеев. Милиция по моему следу идет. На меня все подозрения. Голубеев так подстроил. И вещественные доказательства везде разбросал, чтобы меня замели.

Семен закончил рассказ и посмотрел на стоявшего рядом тракториста. Тот хитро улыбался. Он цокнул языком и спросил:

- Ну, ты рассказываешь, прямо, как в кино. Стало быть тетрадка эта теперь тебе дороже всего на свете?

- Дороже, - согласился Семен, уловив недобрые нотки в интонации тракториста.

- И сколько же денег ты за не дашь? - спросил он ухмыляясь.

Семен сразу даже не нашелся, что ответить и промолчал. А тракторист продолжил:

- Я тебе, парень зла не хочу. Но сам понимаешь - время такое. Все хотят заработать. Ты, вот, дорогие сигареты куришь, а мы папиросы. Это справедливо? Вот сейчас мы тебя городским ментам сдадим, а про тетрадку и словом не обмолвимся. Тогда попадешь ты, парень, под расстрельную статью. Снова на нары, а потом пуля в затылок. Ты этого хочешь?

"Вот козел! - подумал Семен. - Я здесь подыхаю, а он деньги вымогает".

- С собой у меня рублей десять только, - сказал Семен, - больше нет. Десять рублей не хватит?

Тут подал голос милиционер:

- Ты, парень, дурку тут не ломай! Разговор не о десяти рублях. Или ты свою жизнь так дешево ценишь?

- Нет у меня денег, - сказал Семен.

- У тебя нет, - продолжил тракторист, - у папы с мамой есть, у друзей есть. Насобираешь.

- Как? - не понял Семен. - И когда?

- Короче, пойми, что я тебе говорю. Будешь упрямится, мы тебя сдадим ментам, - сказал тракторист, - про тетрадку им не скажем. Расскажем только, что нашли тебя здесь раненного и этого "сыча" убитого. Кто в кого стрелял мы не знаем. Вот и выкручивайся.