Ревизор: возвращение в СССР 17 - Серж Винтеркей

приглашают, они сами приходят. Правда? – посмотрел я на Мишу, а тот пожал плечами, типа, да, делайте, что хотите.

***

Смоленская область. Колхоз «Ленинский путь».

Праздник, конечно, получился серьёзный, Инга Леонтьевна даже такого размаха и не ожидала от зятя-колхозника. Народу здесь собралось не меньше пятидесяти человек, а с детьми, наверное, больше ста.

За столом Инга Леонтьевна оказалась рядом с супружеской парой не из цыган. Кто тут кем кому приходится разобраться, можно было лишь примерно: цыгане – родственники, русские и все остальные – соседи или коллеги.

Инга Леонтьевна всем улыбалась и старалась получить удовольствие от праздника.

– Вот уж не думала, что Мишка женится, – сказала вдруг её соседка, дородная женщина лет пятидесяти. Судя по всему, она и не подозревала, что сидит с матерью невесты.

– Почему? – стараясь не показывать очень сильно свой интерес, спросила Инга Леонтьевна.

– А вот, поди ж ты… – продолжала соседка, как будто, просто, мысли вслух высказывала. – Ни одна цыганка за него не пошла бы, так он русскую нашёл.

– А почему цыганка не пошла бы? – забеспокоилась Инга Леонтьевна.

– Да эта тёмная история с его первой женой…

– А что с ней?

– Умерла она, – трагично проговорила новая знакомая Инги Леонтьевны, увидев в её лице благодарного слушателя. – Да-да. Прямо на руках у младшего сына.

– Да что вы! Какой ужас! – искренне испугалась та. – А как это случилось?

– Заболела. Воспаление лёгких, сказали потом, было.

– А Мишка что ж?

– А Мишка гулял где-то, – как о само собой разумеющемся ответила колхозница. – Оставил её одну и ушёл неизвестно куда. А её в больницу надо было. Совсем молоденькая ещё была…

– А сыну сколько было?

– Да лет шесть, кажется.

– А сейчас он где же?

– Сестра его себе детей забрала. У ней только дочки, а у цыгана обязательно сын должен быть. Муж её детей Мишкиных на себя переписал.

– А так можно? При живом-то отце? – удивилась Инга Леонтьевна.

– А кто им запретит? – махнула рукой её собеседница.

– И сколько же детей у Мишки было?

– Два сына.

***

Елена Яковлевна была в восторге от праздника. Ида была всё время где-то рядом, готовая подсказать нам что-то про обычаи или пересказывала, о чём поют в цыганских песнях: или о любви счастливой, или о несчастной. Всё как у всех, – подумал я.

Ближе к вечеру заметил, что Елена Яковлевна улыбается как-то вымученно. Устала, но молчит, не хочет нам всем праздник портить.

– Что-то я уже притомился, – соврал я. – Вчера лёг поздно, сегодня встал рано.

– Что, пойдём потихоньку домой? – предложила Ида, и я охотно согласился.

– А когда праздник закончится? – поинтересовалась Елена Яковлевна.

– Завтра к вечеру, наверное, закончится, – ответила Ида.

– Ну, тогда, пойдёмте, – согласилась художница.

– Вообще, у нас свадьбы три дня играют, – пояснила Ида. – Жених на традиционной свадьбе появляется только на третий день и уносит невесту на руках к себе в дом.

– Как интересно, – заметил я. – А первые два дня свадьба проходит без него?

– Такие традиции, – пожала она плечами. – У нас же родители пару детям выбирают. Считается, что чем раньше женить детей, тем меньше у них будет соблазнов и времени на всякие глупости. У нас очень трепетно относятся к целомудрию. И вообще, семья для цыгана очень важна. А свадьба – это главное событие в жизни.

– Неужели, и вам Якова родители выбрали? – удивился я.

– И да, и нет, – улыбнулась она. – Цыгане не могут ослушаться родителей и, если бы отец решил меня выдать за кого-то замуж, я бы вышла, нравится мне это или нет. Но у меня родители современные люди, чтут традиции, но не следуют им слепо. Когда меня пришли сватать, отец сначала тихонько спросил меня, хочу ли я за Якова, а только потом дал своё согласие на наш брак.

– Какой молодец! – восхитилась Елена Яковлевна.

– А если родители ошибутся в выборе? Можно будет развестись? – поинтересовался я.

– Нет, – серьёзно взглянула на меня Ида. – Разводы у цыган запрещены. Поэтому родители очень серьёзно подходят к этому вопросу.

– Как у вас всё строго, – удивился я. – Родителей ослушаться нельзя, развестись нельзя… Небось, и аборты под запретом?

– Какие аборты? С ума сошёл? – с ужасом в глазах посмотрела на меня Ида.

Так, за разговорами, мы добрались до дома тёти Любы. Там нас развели по комнатам, показали, где умыться. Дом оказался с удобствами, с горячей водой. Вот тебе и кибитка, вольный ветер... Но я отнюдь не собирался жаловаться на удобства…

***

Смоленская область. Колхоз «Ленинский путь».

Измученная переживаниями и уставшая от шума праздника Инга Леонтьевна едва дождалась, когда молодые смогли покинуть свой праздник и направиться к своему дому, точнее, к дому матери Миши Земфиры.

На улице, разумеется, она ничего им говорить не стала, молча помогала детям вместе с Земфирой перенести домой подарки. Сватья ещё и цыганских подростков к этому делу припахала.

Но, когда они оказались в доме одни, Инга Леонтьевна устало уставилась на Мишу.

– И когда ты собирался нам сказать, что у тебя детей двое? – чуть не испепелила она его взглядом.

Глава 15

Смоленская область. Колхоз «Ленинский путь».

– А что тебе его дети? – заголосила Земфира, уперев руки в бёдра. – Что тебе до его детей!

– Молчать! – прошипела Инга Леонтьевна так, что цыганка на мгновение опешила.

– Какие дети, Миш? – смотрела на него в изумлении Лина. – Ты же говорил, что у тебя нет никого, что ты один.

– Он и есть один! – опомнилась Земфира. – Вы разберитесь сначала, прежде, чем обвинять честного человека!

– Он жену больную умирать одну оставил! – ткнула в Мишу пальцем новоявленная тёща. – А детей своих от нее раздал!

– Да кто уже наговорил