Слово о смерти. Слово о человеке - Игнатий Брянчанинов

Бесконечное есть идея, явившаяся в уме человеческом от постепенного увеличения чисел, идея о величине, превышающей числа. По этой причине бесконечное есть величина неопределенная, непостижимая для человека, как сама по себе, так и по свойствам. Но самый закон чисел доставил многие верные, достопримечательные понятия об этой величине. Мы не остались при одной бесплодной идее! Мы поняли, что бесконечное , чтоб пребыть бесконечным, не должно подвергаться никакому изменению ни при приложении к нему каких бы то ни было чисел, ни при вычитании из него каких бы то ни было чисел. Разность между бесконечным и всеми числами – бесконечна. По этой причине все числа пред бесконечным равны между собой. Будучи сличаемы вне отношения к бесконечному, они имеют определенное различие между собой. Опять – что значит величина? Это – идея, явившаяся в уме нашем от сравнения предметов с нами. Понятие вполне относительное, а не существенное! По закону математики, – которая, не обретая в слове человеческом достаточных средств к изображению своих предметов и понятий выражениями, соответствующими требованию процесса науки, изображает их знаками, – Бог, со всей точностью изображается бесконечным. На основании законов математики Бог должен быть признан существом превысшим всякого определения, неимеющим ничего общего с существами, которые могут и должны быть изображены числами, каковы духи. Даже, по этому великолепному закону, если Бог – существо, то все без исключения твари, одаренные жизнью, уже не существа, а нечто иное. Если же они существа, то Бог есть нечто иное, бесконечно превысшее того, что тут называется существом630. Таково различие между Богом и разумной тварью! Таковы понятия, доставляемые наукой в настоящем ее развитии. Математика, действуя знаками, изображая знаками и предметы и свойства их, достигает самым верным путем познаний, недостижимых иным путем, часто невыразимых словом. Чтоб объяснить это примером, понятным для каждого, укажем на принятый в учебных заведениях обычай изображать цифрами способности учащихся, их прилежание и успех в науках. Почему так? Потому что цифрами выражаются эти отвлеченные понятия с такой точностью и определенностью, для каких слова решительно недостаточны.

В противоположность идее о бесконечном, идея о точке или нуле составилась от постепенного уменьшения чисел. Точка есть величина, не имеющая никакого пространства, ни в длину, ни в ширину, ни в высоту или глубину. Очевидно, что нет в природе ни точки, ни пути или следа точки – линии. В природе существуют одни тела, то есть, предметы, имеющие три измерения. Все, что ни есть в пространстве, что ни ограничивается пространством или местом, есть тело. Геометрическая точка и линия суть тела, приблизительно изображающие точку и линию. Они удовлетворяют механизму науки, но не выражают ее точного понимания. Это доказано со всей положительностью и решительностью. Отымите пространство у какого-либо предмета, – и вы, не имея возможности возвести ограниченное к бесконечному, по необходимости должны низвести его к точке или нулю, то есть отвергнуть существование предмета. Таким образом со всей ясностью доказывается совершенная нелепость вполне отвлеченного понятия о духах, которое составили себе многие – разумеется – не изучившие предмета с основательностью, доступной для одного христианина-аскета. Отвлеченное понятие о духах есть отвержение существования духов.

Декарт ученостью своею возбудил удивление во многих современниках своих. Точно: он сделал известный прогресс в науке; но этот прогресс ничтожен в сравнении с прогрессом, который совершился после недавнего появления другой науки – химии. Она произвела неимоверное превращение в понятиях человечества о веществе, и многие познания, пред которыми человечество благоговело в течение тысячелетий, сложены в архив для истории науки, как оказавшиеся вполне ложными. Современники Декарта повторяли с восторгом его изречение: дайте мне движение, и я сделаюсь творцом! Он мог произнести такую хвастню только при современном ему понятии о веществе, о четырех стихиях, о простом и сложном, и так далее. Творение чего-либо из ничего свойственно одному бесконечному: оно производит число, преобразив в него ноль бесконечным действием на ноль631. Но положим, что дано движение Декарту. Как он примется творить, когда начала вещества человеку неизвестны и не могут быть известными? Что тут делать с одним движением? Творить должно известное и из известного; творение неизвестного и из неизвестного невозможно. Возьмем в пример воду. Во времена Декарта она признавалась веществом простым, несложным. В новейшие времена она разложена посредством гальванизма на два газа, кислород и водород; при разнообразном соединении с теплородом она бывает в виде плотного тела, тела жидкого и тела газообразного; при посредстве микроскопа усмотрено в воде множество движущихся животных, называемых инфузориями. Наука, достигшая этих открытий, справедливо называет свое познание степенью познания, а отнюдь не познанием полным. Это доказывается самыми добытыми познаниями. Так, разлагая воду на водород и кислород, мы не знаем, что делается с инфузориями, существование которых, однако, вполне известно. Следовательно, мы не имеем разложения воды удовлетворительного, а имеем возможное для нас, и удостоверяемся, что должно быть разложение более полное, которым бы вещество объяснялось бы со всей удовлетворительностью, причем объяснялось бы все, доселе остающееся необъяснимым. При скудости познания Декарт мог провозгласить глупость из глупостей, а современники вострубить об этой глупости, как о необыкновенном проявлении гениальных способностей. Очень полезно извлекать из науки доказательства для веры. Истина веры находится в единении с истиной науки. Но зачем принимать из науки бредню, которую она сама признала одной из неизбежных погрешностей на пути своем? Всякий математик и химик по необходимости должен отвергнуть нелепое учение о духах, которое принадлежит Декарту и западным, которое западные выставляют за учение веры, тем выставляют веру произносящей нелепости, незаслуживающей ни доверия, ни внимания. Засвитедельствовано это опытами. Большинство математиков и химиков усомнились в христианстве и сделались деистами: им нельзя быть атеистами, как открывшим множество чудесных законов в природе и уверенным в их бесчисленном множестве, свидетельствующем о беспредельном уме Творца и о беспредельности свойств Его. Впали эти личности в деизм единственно потому, что пред ними оклеветана и искажена вера.

При внимательном чтении святых отцов делается очевидным, что все отцы говорили о простоте, бесплотности и невещественности духов в том смысле, какой давался этим словам Писанием, общим употреблением и наукою их времени. Этого мало! Святые отцы употребляли слово дух именно в том значении, в каком употребляло его Священное Писание. Они не могли, они не должны были давать слову дух иного значения, – и не дали его. Иначе они отделились бы от Священного Писания и оказали бы предпочтение разумению человеческому пред разумением Писания, пред разумением, которое благоволил преподать людям Святой Дух. Всецело основываясь на Писании и на согласных с Писанием своих опытах, отцы, подобно Писанию, говорили о духах единственно с целью оградить человека от кознодейства лукавых духов, и усвоить его благим духам. Отцы ознакомляют нас с естеством духов настолько, насколько это нужно для нашего спасения. Они не усиливаются определить с точностью то, что может быть известным лишь отчасти. Не только духи, не только наше тело и тела животных, но и все предметы из царства растительного и ископаемого остаются для нас предметами, известными лишь отчасти. Приписывающий себе полное познание какого бы то ни было вещества выражает только свое невежество. Мы знаем нечто, никак не все. – Что такое листок на дереве? Что – травка, попираемая ногами? Что – цветок полевой? Почему растения, заимствуя соки из одной и той же земли, являются с различными свойствами? Как разлагается сок земли корнем растения или семенем его? Отчего при этом разложении появляются разнообразные запахи, цвета, вкусы и другие разнообразнейшие, многочисленнейшие свойства? Таких вопросов можно поставить бесконечный ряд: ответ на них для ограниченного человека невозможен. Тварь – произведение неограниченного Ума. Знает ее вполне и существенно один Творец ее. Человеку дано познание малейшей частицы законов в громадной системе мира. Это познание подобно отверстой двери к познанию и исповеданию необъятного величия Божия. Вводит в эту дверь Православное богословие; вводит в эту дверь и современная наука, отделяющая Творца от тварей бесконечным различием.

Догматическое богословие Православной кафолической Восточной Церкви, – принятое, по определению Святейшего Синода, в учебное руководство во всех российских семинариях и переведенное с той же целью на греческий язык, по тщательном рассмотрении понятий о духах, доставляемых Священным Писанием и святыми отцами, – излагает учение об Ангелах и вообще о духах следующим образом: «Они бестелесны . Впрочем, святые отцы понимают бестелесность Ангелов в смысле ограниченном , именно, что они бестелесны только по сравнению с нами, облеченными грубою и тяжкою плотью. Святой Иоанн Дамаскин говорит: бестелесным и невещественным называется Ангел по сравнению с нами. Ибо все, в сравнении с Богом, единым несравнимым, оказывается грубым и вещественным. Одно только Божество в строгом смысле невещественно. Они – невидимы . Впрочем и сие свойство принимается ограниченно : Ангел, душа, демон, говорит святой Дамаскин, хотя и не имеют грубости телесной, но также имеют вид и ограниченность , свойственные своей природе. Одно Божеское существо неописанно, совершенно безвидно, необразно и неограниченно. Необычайная скорость и быстрота, с которой Ангелы переносятся с места на место, доказывает, что они не стестены, подобно нам, формами, пространством и временем. Однако и сие свойство допускает ограничение. Святой Дамаскин говорит опять: Ангелы ограниченны: ибо, когда находятся на небе, не бывают на земле, и когда Богом посылаются на землю, не остаются на небе, и не могут в одно время быть и действовать здесь и там. Посему конечно для духов должен быть свой особый мир, занимающий известное место во вселенной, который именуется в Священном Писании третьим небом632 и небом небес633. Ангелы одарены бессмертием . Впрочем, бессмертны Ангелы, по словам святого Дамаскина, не по естеству, а по благодати»634. По естеству бессмертен един Бог, как об этом засвидетельствовало с решительной определенностью Священное Писание635. «Бог, – говорит преподобный Макарий Великий, – неописан и непостижим, везде являяйся, на горах и на море и в самой бездне; однакоже сие бывает не пременением места, якоже Ангелы снисходят с небеси на землю: Он в одно время есть на небеси и на земли»636. Тоже самое утверждают и другие отцы в решительную противоположность новейшему учению западных.