Жизнь Льва Шестова. Том 2 - Наталья Баранова-Шестова

Сразу полегчало на душе. Наши в лагере очевидно услышали распоряжение о переезде: часть лагерного багажа уже находилась на берегу. Остаток ночи я решил провести под открытым небом. Расставил походную кровать и залез в мешок.

Прошла неделя с момента нашего отъезда из лагеря.

Утром мы вернулись в лагерь верхом: на берегу для нас были приготовлены лошади.

Приятно было снова увидеть свою палатку. (Написано 25 января 1938 г. в Ахвазе, где Володя остановился на несколько дней при переезде в новый лагерь).

Получил твое огромное, великолепное письмо, — отвечает Шестов Володе, — и ты вряд ли можешь себе представить, сколько радости я испытывал, читая описание твоего путешествия! Поистине ты «сподобился» увидеть такие чудеса Божьего мира, какие редко кому удается в жизни увидеть. Даже при чтении письма душа загорается светом, что же ты должен был испытать — когда все своими глазами видел. Когда Наташа пришла, она нам еще раз вслух его перечла и опять было так радостно на душе, как будто в первый раз слушали. Дай Бог, чтоб и дальше у тебя так было.

У нас нового мало. Поправляюсь понемногу — по поговорке: болезнь входит пудами, выходит золотниками. Надеюсь к твоему приезду совсем поправиться.

Целую тебя много раз и крепко и шлю тебе большое

и искреннее спасибо за твое письмо. [20.02.1938].

*

В это время Шестов получил от Гастона Дерике брошюру «Puissancedumensonge.Contributional'etudedesmythes», вышедшую в Брюсселе в издательстве «Руж э Нуар». Шестов о ней пишет Фондану и с ним о ней беседует:

Я получил также книжечку Гастона Дерике… в которой речь идет о вас и обо мне. Книжку стоит прочитать! Когда вы придете ко мне — надеюсь, это будет скоро, — я вам ее покажу. (9.03.1938, Фондан, стр.152).

Он читал Киркегарда, он читал меня. Он нас даже называет титанами мысли. Но что он делает с этими титанами? (Фондан, стр.154, 155).

А.Лазарев уже несколько лет изучал французского философа Жюля Лекье (JulesLequier) и часто беседовал о нем с Шестовым. Заручившись согласием Леви-Брюля принять работу о Лекье, Шестов уговаривает Лазарева начать писать статью. В октябре 1936 г. он пишет ему:

Знаю, что Вы не послушаетесь меня, но все-таки, выражаясь торжественно, считаю своим долгом сказать Вам, что я думаю. По-моему, Вам нужно прекратить дальнейшие предварительные работы и немедленно приступить к писанию статьи о Lequier. Того, что вы мне говорили о Lequierи Grenier, больше, чем достаточно для статьи. И все это в Вашей голове так уложилось, что если бы Вам это удалось только перевести на бумагу, статья вышла бы превосходной. Особенно убедила меня в этом наша последняя беседа.

Статью Лазарев написал, очевидно, в 1937 г.; в начале 1938 г. Шлецер перевел ее на французский, и Лазарев послал ее Леви-Брюлю. Шестов передает Лазареву мнение Леви-Брюля о статье;

Сейчас получил письмо от Леви-Брюля. Он пишет о Вас: «L'articledeM.LazareffinteresserasurementlelecteurdelaRevuePhil, etjevousremerciedemeГ avoirsignale. Je ne ferais peut-etre pas, quant a moi, une place si im- portante dans Thistoire de la philosophie frangaise a la pensee de Lequier, mais je reconnais qu'il vaut la peine d'en parler et M. Laz. le fait excellement en une langue irreprochable»[100] Чего лучше? Ужасно рад за Вас и спешу с Вами поделиться радостью. [9.03.1938].

Русский текст статьи Лазарев послал Бердяеву. Статья в скором времени была опубликована: по-русски в журнале «Путь», авг./окт. 1938, под заглавием «Философский замысел Жюля Лекье», и по-французски в «Ревю Филозофик», сент./окт. 1938, подзаглавием «L'enterprise philosophique de Jules Lequier».

Статья Лазарева о Лекье, — говорит Шестов Фондану, — очень хороша. Лазарев хотел говорить обо мне, но я ему отсоветовал. Попросил его даже не произносить моего имени. Пусть сравнит Лекье с Киркегардом, который очень знаменит, даже во Франции. Те, кто меня знает, и такпоймут. Важно правильно поставить вопрос. (Фондан, стр.166).

До появления статьи в «Пути» Бердяев предложил Лазареву прочесть доклад о Лекье в Религиозно-философской Академии.

*

27 апреля 1938 г., на 80-м году жизни, скончался Гуссерль. В мае редакция журнала «Русские Записки» обратилась к Ше- стову с просьбой написать статью о Гуссерле. Шестов предложения принять не мог, так как еще не достаточно оправился после болезни.

Написать о Гуссерле — необычайно для меня соблазнительно, — пишет он в редакцию. — Но работа эта очень сложная и нелегкая… И в обыкновенное время я бы с такой задачей (при малых размерах статьи, коротком сроке и требовании доступности для большой публики) вряд ли справился. Но сейчас, когда, хоть я и окреп после болезни, но все же еще принужден держаться строго режима — это мне совсем не по силам и, как мне это ни огорчительно — я взяться за это не могу. (29.05.1938).

В скором времени редакция возобновила просьбу о статье. Шестов отвечает:

Вам нет нужды убеждать меня насчет статьи о Гуссерле. Я и сам очень хотел бы и даже считаю обязанным себя написать ее. Но вопрос: буду ли в силах? Я ведь до сих пор полдня в постели лежу. Мой врач (т. е. жена) рассчитывает, что только после каникулярного отдыха силы вернутся. Поэтому я боюсь давать обещание — разве условное: удастся — напишу к 1 августа, не удастся — не напишу. Ни Вас, ни меня это обещание ни к чему не обязывает. Большего не не хочу, а — увы! — не могу обещать: давши слово, держись, не давши — крепись! (10.06.1938).

Шестов продолжал заниматься индийской философией. В письме от 6 апреля 1938 г. он просит Германа купить ему книгу Рудольфа Отто «WestostlischeMystik» и «SiddhantadesRamanuja». В это время Фондан часто бывал у Шестова и вел с ним долгие беседы. Привожу несколько небольших отрывков из его записей:

Шестов утомлен, похудел, голос слабый. Политические события последнего времени — вступление Гитлера в Австрию, преследование евреев, московские процессы — его очень волнуют. Как всегда, все его сушество отзывается на эти грубо поставленные действительностью проблемы: «Гитлер вступил в Австрию. Я вынужден признать, что случилось так, как должно было случиться. Вынужден, но не убежден». (Фондан, 26.03.1938, стр.105).

«Мышление Иерусалима совсем иное. Вы помните Апокалипсис. Непобедимый Зверь, все несчастия и ужасы… Затем приходит пророк и слезы отерты. У греков нет этой мысли, нет ее и у индусов. Она только в Библии». (Фондан, стр.154).

«Уже в «Откровении смерти» я указал, что начало истины в смерти. Вера есть лишь приготовление к смерти, то есть к истине, о котором говорил Сократ. Только там исчезает область принуждения и начинается царство свободы…

Вы видите, я все занимаюсь индусами. Чем больше я в них углубляюсь, тем больше они меня затягивают. Обыкновенно в них видят только «метафизику», а они ведь главным образом думают о том, чтобы найти решение, спасение! Какое стремление к свободе!» (Фондан, 28.05.1938, стр.157).