Ничего не говори. Северная Ирландия: Смута, закулисье, «голоса из могил» - Патрик Радден Киф

была не просто враждебная зона, а место, очень близкое к «Лонг Кеш». Как только там обнаружат, что его нет на поверке, вся прилегающая территория будет наводнена войсками. Ему нужно добраться до Республики. Его будут искать в Северной Ирландии более чем кого-либо другого, и у него нет времени.* * *

Майкл Мэнсфилд сидел в библиотеке на верхнем этаже Олд Бейли, когда внизу взорвалась бомба. Раздался страшный звук – и Мэнсфилда осыпало осколками стекол. В свои 32 года Мэнсфилд был амбициозным, немного вульгарным английским юристом с небрежной прической и зычным голосом. Недавно он пережил первый триумф в области юриспруденции во время судебного разбирательства, длившегося месяц, в Олд Бейли, по поводу так называемой Бригады Энгри[47], группы доморощенных британских анархистов, которые пытались разжечь мировую революцию, закладывая бомбы в дома министров-консерваторов. Клиент Мэнсфилда по этому делу, молодая женщина по имени Анджела Вейр, была оправдана. В деле против нее фигурировали письменные свидетельства, и Мэнсфилду удалось с помощью экспертизы разбить правительственных экспертов по всем статьям. Во времена студенчества он сам был не чужд политического радикализма и сейчас проявлял интерес к делам, в которых поднимались непростые вопросы – вопросы о сущности авторитарной власти и сопротивлении. На деньги, полученные от дела по Бригаде Энгри, он купил машину – маленький подержанный «Триумф»[48] 2000 года.

Из-за забастовки транспортников Мэнсфилд в тот день поехал на работу на машине. Он прибыл поздно и испытывал беспокойство по поводу парковочного места. Однако адвокат обнаружил, что все ограничения на парковку сняты, а потому он может поставить автомобиль прямо у главного входа в Олд Бейли. Ему повезло: нашлось свободное место недалеко от зеленого «Форда Кортины».

При взрыве бомбы сам Мэнсфилд особо не пострадал, а вот его машину разнесло в клочья. Вскоре после этого адвоката спросили, не хочет ли он взяться за дело тех людей, которые устроили взрыв – молодых ирландских террористок Долорс и Мариан Прайс. В юридической практике существует давняя традиция брать пользующихся дурной славой клиентов хотя бы уже для того, чтобы привлечь к себе внимание. Но взрыв бомб ИРА считался таким серьезным вызовом Лондону, что многие уважаемые адвокаты принципиально не стали бы связываться с этим делом.

А Мэнсфилд стал. Юристу было крайне интересно познакомиться с сестрами. Встретившись с ними, он был поражен их красотой и стойкостью. Они сидели на пластиковых стульях, обхватив руками колени, и рассказывали ему об угнетении католиков на Севере, о повальных арестах, о Кровавом воскресенье. Они вспоминали, как оказались в ловушке лоялистской банды на мосту Бернтоллет. Мэнсфилд был ненамного старше сестер. Он гордился своей приверженностью к радикальной политике, но пошел другим путем – менее революционным и более законным. Он был потрясен, осознав, что сестры Прайс сознательно выбрали иную жизнь – жизнь «на лезвии бритвы».

* * *

Долорс и Мариан, а также восьми другим задержанным членам группы предъявили обвинение в организации «взрыва, с большой вероятностью угрожающего жизни». Обычно судебные разбирательства такого рода проходили в Олд Бейли. Но здание все еще ремонтировали после теракта, а правительство хотело быстрее начать процесс. Кроме того, если бы процесс происходил в том самом месте, которое обвиняемые пытались разрушить, он мог быть истолкован определенными лицами как предвзятый и необъективный. Поэтому суд, состоявшийся осенью 1973 года, перенесли в Большой зал Винчестерского замка – внушительного средневекового каменного здания XIII века с мраморными колоннами и витражами – в то самое помещение, где в 1603 году сэра Уолтера Рэли[49] признали виновным в заговоре против короля Джеймса (Якова) I. На одной из стен зала висела огромная дубовая копия столешницы круглого стола короля Артура; зеленые полосы расходились от нарисованной Розы Тюдоров[50].

Из тюремного автобуса, везущего сестер Прайс и их соответчиков в Винчестер, доносились повстанческие песни. Каждое утро колонна мотоциклистов и полицейских машин сопровождала их к зданию суда и обратно. Взрывы спровоцировали такую истерию, что полицией были предприняты беспрецедентные и почти театральные меры безопасности. В дневное время в целях предотвращения взрывов запрещалось парковаться на всех прилегающих территориях. Полицейские беспрестанно осматривали крыши соседних зданий. (Возможно, это и не было такой уж глупостью: позже выяснилось, что республиканцы пытались купить дом прямо через улицу от тюрьмы, где содержались подсудимые, прорыть туннель в их камеру и устроить побег. От плана пришлось отказаться, когда местная жительница, владелица дома, отказалась продавать его по неким причинам личного характера.) Когда автобус, окруженный полицией, въезжал во двор здания, Долорс и Мариан показывали толпе, собравшейся снаружи, поднятые пальцы в виде буквы V[51].

Суд превратился в масштабное событие, привлекшее широкое внимание. Актриса Ванесса Редгрейв, известная по своей роли в фильме «Фотоувеличение»[52], изъявила желание послать чек обвиняемым и предложила им свой дом в Западном Хэмпстеде, чтобы они могли остановиться там на время процесса. (Никого из подрывников из тюрьмы не выпустили, так что ее предложение они принять не смогли.) Английская публика и пресса особое внимание уделяли Долорс и Мариан. Их называли «Сестрами террора» и изображали как крайне опасных девушек. Для газеты «Таймс» Долорс с ее «стремлением к более широкой концепции революционного насилия и поддержкой разнообразных идей Че Гевары, Черных Пантер и палестинских партизан» стала некой парадигмой политического радикализма и нестабильности культуры, отвергающей традиционные ценности. Возможно, младшая сестра просто попала под ее влияние? – вопрошала газета. Однако «под тихим голосом и невинным взглядом Мариан скрывался 19-летний боец, хорошо владеющий искусством ведения партизанской войны», которого за умение обращаться с винтовкой прозвали «Вдовой «Армалит». Обнаружив в характерах сестер эту тревожную тенденцию, газета «Дейли Миррор» отмечала, что «легенда о женщинах – пассивных, миролюбивых существах, которые хотят лишь сидеть дома и присматривать за детьми – в конце концов оборвалась грохотом бомб и свистом пуль». Таблоид прослеживал прямую связь между сестрами Прайс и Лейлой Халед – палестинкой, захватившей самолет, и видел причину приверженности этих женщин к насилию в феминизме – «смертоносном освобождении» их.

Открывая в сентябре судебное заседание, генеральный прокурор сэр Питер Роулинсон, добродушного