Злая королева (СИ) - Елена Ахметова

«Бродягу». Но так уж сложилось, что капитан «Грешницы» и его команда известны своим жестоким обращением с женщинами. Миз Гилберт потеряла из-за них уже троих девушек — и не намерена прощать. Это была ее цена за помощь в работе с настроениями на острове. И, предупреждая твой вопрос, нет, я не собираюсь никому ничего приказывать. Капитана Гокера убьют во время бунта, потому как его люди посчитали, что получили недостаточно впечатлений от купания королевы и ее фрейлин на том необитаемом острове, где «Грешница» вставала на ремонт, и Бузур об этом слышал.

Каталина все-таки не сдержала испуганный писк и сжалась в комочек. Ампаро дернулась было к ней, но наткнулась на остолбеневшего Родриго и осталась в своем углу. Нил даже не повернулся в их сторону — но и терять голову от гнева, к моему несказанному облегчению, не спешил.

— Ты страшная женщина, Марисоль, — задумчиво сказал он.

Только на этот раз в его словах уже не было привычной мягкой насмешки.

Глава 16. Посей ветер — пожнешь бурю

Больше всего я ненавидела момент, когда все возможное уже сделано и остаётся только ждать, пока приложенные усилия не окупятся сторицей.

Или не окупятся вовсе. Никогда не знаешь наверняка.

Однако следовало отметить, что беспомощное ожидание в прохладе королевских покоев все же переносилось куда легче.

Остров оказался ещё меньше того, где мы столкнулись с «Грешницей». Прочесать его вдоль и поперек удалось всего за полчаса — даже разделяться не потребовалось; а добычей стали два кокоса и одинокий краб, которого все равно было нечем разделывать. Перспектива провести здесь целый день выглядела несколько угрожающе, хотя Нил потратил почти час, чтобы соорудить в песке на пляже примитивный опреснитель. Правда, по его словам, на достаточное количество воды рассчитывать все равно не приходилось.

— Но хоть что-то, — неоптимистично заключил он и, недовольно поморщившись, снова нырнул в тень.

Вид у него был не слишком здоровый. Солнце клонилось к западу, но скрываться за горизонтом по-прежнему не спешило; душная тропическая жара тоже не способствовала хорошему самочувствию, но со мной Нил лишний раз не заговаривал — и о крови даже не заикался.

Поначалу всем, что я испытывала по этому поводу, было малодушное облегчение. Надо же, как быстро я привыкла считать, что с его стороны мне ничего не угрожает! Он позволял втираться в доверие к команде, играться с его собственными чувствами, дразнить и подкалывать — разве что ни разу не промедлил с ответными подколками, и мне казалось, что его терпение поистине безгранично…

А потом я вдруг налетела на эту грань со всего размаху — весьма, надо отметить, неожиданно — и оставаться с вампиром наедине что-то резко расхотелось.

Но время шло. Солнце издевательски медленно ползло по небосводу, щедро рассыпая рыжеватые блики на беспокойное море, и они танцевали на волнах, перемигиваясь и многократно множась. Тени становились длиннее — и прозрачней; Нил перебрался из клетки под сень деревьев и сидел там как на иголках: никакого зверья мы не обнаружили, но это еще не значило, что оно не обнаружило нас.

Каталина, Ампаро и Родриго отлучку вампира восприняли с облегчением и постепенно задремали вповалку под навесом, как котята в корзинке. Я умиленно посмотрела на них из своей клетки, где теперь не хватало сразу двух решеток, но заснуть так и не смогла — ни после того, как солнечный диск наконец-то коснулся темных вод и прочертил на них ослепительную розовато-оранжевую дорожку, ни позже, когда она погасла и небо усыпали непривычно яркие звезды. Море дышало теплом; вожделенная ночная прохлада обходила крохотный островок стороной, и низ живота тянуло все сильнее. Некоторое время я обреченно размышляла о том, что просто организовать из-за кулис захват власти на острове было недостаточно: следовало еще позаботиться, чтобы у нас с Каталиной всегда оставался запас чистой ветоши! — а потом неловко перевернулась на другой бок и ощутила, как чистой ветоши не осталось вовсе.

Чествуйте мудрую королеву-победительницу!

Я представила себе утро в перепачканных кровью бриджах и, обречённо вздохнув, вылезла из клетки. Темные заросли в свете звёзд выглядели на редкость неуютно, и я даже засомневалась на мгновение, так ли мне важны капитанские бриджи, — но живот на эту мысль отозвался очередным спазмом, быстро расставившим все на свои места. Я двинулась вдоль прибоя, не рискуя забираться в глубь острова. Влажный песок упруго пружинил под ногами, поглощая звук шагов, а шум волн заглушал даже мое собственное дыхание — только этим и можно было объяснить, почему я не замечала непрошеную компанию до тех пор, пока Нил не поинтересовался:

— Куда ты собралась в одиночку?

От неожиданности я подскочила на месте. На ветоши это сказалось самым предсказуемым образом, и я даже в ночном сумраке заметила, как Нил чутко раздул ноздри, принюхиваясь.

— Мне нужно отойти, — напряжённым голосом произнесла я и невольно отступила назад.

Набегающая волна игриво лизнула один сапог и обрушилась пеной на второй. Я страдальчески поморщилась и отошла от прибоя, но было поздно: обувь уже промокла и обещала наградить меня заботливо присоленными мозолями в кратчайшие сроки.

А Нил, похоже, посчитал, что это недостаточно, и повторил мой маневр, не позволяя увеличить расстояние между нами.

— Я полагала, что ты слишком зол, чтобы по-настоящему беспокоиться, — с намеком произнесла я.

— Ты себе не представляешь, — резко изменившимся голосом отозвался капитан Датри, и я едва не нырнула обратно в прибой, но все-таки устояла на месте, болезненно выпрямив спину. — Этомоилюди. Как думаешь, много на Фриайленде матросов, готовых пойти за вампиром не потому, что стали зависимы от укусов, а просто потому что захотели? Особенно если учесть, что Лисбет занижала цену за весь товар, привезенный «Бродягой»?

Я сглотнула. Не то чтобы я об этом не подумала, но… в самом деле, они зарабатывали на жизнь тем, что ни на секунду не выпускали из руки мушкет. Да не всякий королевский офицер похвастается такой подготовкой!

Только Нил смотрел на них не как на человеческий ресурс. За каждым мушкетом он видел не возможность, а имя и историю, и вот этого я не учла.

— Ты хотел свой остров, — тихо напомнила я. — Когда Лисбет будет мертва, ты сможешь выбирать, и те, кто пожелает, пойдут за тобой.

Нил невесело хохотнул.

— Те, кто выживет и пожелает, ты хотела сказать?

Я открыла рот, чтобы возразить, и тут же закрыла обратно.

Нил не собирался менять свою точку зрения — у него просто не было ни единой причины. Как и у меня.