Подпольный Алхимик - Эл Громов

Я вызвал полицию. Попытался оттащить Анни от тела Карла, но девушка вцепилась в его пиджак и продолжала захлебываться слезами. Я оставил все, как есть — пусть попрощается с отцом.

Мне было слишком больно видеть то, что они сотворили с лицом друга, но я заставлял себя смотреть и запоминать каждую деталь: пусть эта картина впечатается в мою память, пусть я буду помнить — это станет подпитывать мою ненависть к врагам, которых я жажду распотрошить, как свиней на бойне.

Вскоре приехала полиция, и часа два длился допрос.

Тело увезли. Врачи констатировали смерть от выстрела пистолетом в голову. Лицо было изуродовано магическим огнем еще до выстрела. Это сказала Анни. Она все видела.

Назвать имен убийц девушка не могла — они были в масках. Голоса незнакомые, но говорили не все убийцы — только двое из четверых. Говорившие точно были мужчинами. Насчет двух других Анни не была уверена — они имели фигуры, которые вполне могли принадлежать и женщинам.

Пистолет, само собой, не нашли. Вообще ни единой зацепки.

Я и не сомневался в том, что Нильсоны все сделают чисто.

Когда все в доме Карла закончилось, я взял Анни за руку и поехал вместе с ней к себе в особняк.

Еще будучи в доме Босстрома, я позвонил Хельми и попросил подменить меня в магазине. За отдельную плату, разумеется. Тяжело сегодня придётся Хельми — без сна работать столько времени — но мне пока больше не к кому обратиться за помощью. Надо срочно найти продавца «кирпичей».

Бирла, за что я ей безмерно благодарен, проявила себя предельно мужественно и ответственно, узнав о трагедии. Она без лишних слов и оскорбительных сейчас глупостей, призванных утешить человека в беде, схватила Анни под локоть и мягко, но твёрдо и уверенно повела в одну из гостевых комнат. Бирла напоила ее чаем, уложила в постель и пробыла с Анни до самого вечера. Лишь когда та крепко уснула, Бирла спустилась на кухню и начала готовить ужин.

— Отдохни, ты ведь весь день просидела с Анни, — сказал я своей доброй помощнице.

— Успею еще отдохнуть, — отмахнулась Бирла.

— Спасибо тебе, дорогая. У меня к тебе будет очень важное и серьёзное повеление.

— Ты меня пугаешь, Аксель. Чегой-то еще случилось? — Бирла повернулась ко мне, в глазах ее была тревога.

— Пока нет. Но у меня есть враги. Пока я не одержу верх над ними, я не смогу быть спокоен. Я тебя очень прошу, нет, я тебе приказываю, Бирла — будь предельно осторожна. Никуда не выходи из дома без тех громил, которых я приставил к особняку. Скажи, ты меня поняла?

— Дак кому я нужна-то, Аксель? А вот ты — за тебя теперь моё сердце будет неспокойно.

— За меня не переживай. Поверь — я сумею за себя постоять. Я не тот бездарный Аксель Ульберг, которого ты знала до взрыва на реке. Я изменился, Бирла.

— Да уж вижу я это, вижу… Смотрю порой — вроде тот же мальчишка, которого я нянчила совсем недавно. В другой раз погляжу — будто и не узнаю тебя, родимый.

— Люди порой меняются. Так ты послушаешься меня? Осторожность теперь должна стать твоей неизменной спутницей — везде и всегда.

— Да поняла я, поняла… куда ж я денусь-то…

— И следи, пожалуйста, за Анни. Пусть сидит здесь и не высовывается никуда.

Дав Бирле эти указания, я отправился в магазин.

Из головы не выходили слова Каи про огонь.

Вот ведь ублюдки мерзотные! Решили играть по-крупному, да? Ничего, я не так прост, как вы думаете, а вы не настолько всесильны, как себе там возомнили! Я еще достану вас, уроды, и сполна отплачу за смерть Карла!

Приехав в магазин, я отправил Хельми поспать несколько часов на одном из диванов клуба, а сам заменил его за прилавком.

Я был сегодня не в том состоянии, чтобы спокойно работать, но заставлял себя выполнять свои обязанности. Если рассчитываешь на успех, нельзя просто взять и забить на долг. Моим долгом сейчас было продавать «кирпичи». И никакие беды не могли служить основанием для отказа делать свою работу.

Но лишь телом я был в магазине. Мыслями все время улетал в дом Карла. Перед взором непрестанно стояла картина: труп моего друга с изуродованным огнем лицом.

Карл ведь был очень осторожным человеком. Не хотел лишний раз рисковать. Постоянно просил меня не играть с огнём. Какая изощрённая издёвка, что в итоге огонь пожрал его! Мразь Викар Нильсон заплатит за то, что сделал, я заставлю его корчиться у меня в ногах и молить о пощаде, захлебываясь собственной кровью. Я даю эту клятву — я, Акрам из Джамалона, величайший из ныне живущих алхимиков в подлунном мире!

* * *

Прошло несколько дней с убийства Карла. Я износил свою тушку до предела. Ночью работа в клубе, днём — в магазине. Спал я по паре часов в день. В Джамалоне я делал зелье, позволяющее бодрствовать несколько суток подряд, но, во-первых, у меня сейчас не было времени идти в библиотеку и копаться в книгах в поисках ингредиентов, во-вторых, зелье имело кучу побочек.

Оставалось полчаса до закрытия клуба. Я едва сдерживал зевоту. Надо срочно найти продавца. Можно было бы попросту поменять график работы магазина, но это безответственный подход — большие деньги так не делаются.

— Ганс, ты не знаешь никого, кому можно доверять и кто согласился бы делать за приличную плату то, что делаю сейчас я?

— Господин Ульберг, я не доверяю вообще никому, — усмехнулся мужчина. — К тому же, в моем окружении в основном сплошь бойцы, и, вы уж не обижайтесь, но сидеть за прилавком они вряд ли захотят.

— Что ж, благодарю за прямоту, — хмыкнул я.

— Я могу вас подменять время от времени, — сказала Илва, невесть откуда здесь появившаяся.

— Ты почему не на сцене?

— Я передышку взяла. Там сейчас Виви.

— Значит, смогла бы продавать «кирпичи»? Уверена?

— Почему нет? Я работала продавщицей. Да и кем только не работала, чтобы выжить. Знаю, что смогу.

— Хм…

Я задумался. Я не мог доверять никому, кроме Босстрома. Но он мертв. Его помощи и его проверенных знакомых больше не будет. Но он посоветовал мне нанять Хельми. А Хельми привел сюда Виви. Та, в свою очередь, Илву. Сомнительная