Зеркальные миры. Перерождение (СИ) - Лёнок Линни

— Проиграл, так и признай, Леон, — показала язык ему Нэй и тут же отвернулась: — Эй, Мари, так не годится!

Та только пробулькала что-то в воду, кидая грозный взгляд в сторону альва, что совершенно бессовестным образом расположился в паре метров от них.

— Ой, да чего я там не видел, дорогая! — воскликнул Леон, тем не менее, верно истолковав невербальные знаки.

Мари от возмущения вытянула шею, наконец, соизволив подать голос:

— А чего это ты там «видел»?

— Ну хватит вам! — прервала спорщиков Нэй и, уперев руки в боки, прикрикнула на альва: — А ты отвернись, Леон. Неужели не ясно — ты смущаешь Мари!

Тот картинно вздохнул, но всё-таки покорно отвёл взгляд, подперев подбородок ладонью, и уставился куда-то вдаль. Всем своим видом Леон выражал настолько явную обиду, что Мари немедленно стало стыдно, несмотря на свою абсолютную правоту. Повисло неловкое молчание. Одной только Нэй, казалось, оно совершенно не мешало — она крутилась возле подруги, едва касаясь поверхности воды, ловко смывая грязь с пострадавших участков. Мари даже подивилась, насколько аккуратными были её прикосновения — сама бы она так явно не смогла.

— Так и… как всё прошло? — Нэй первой нарушила тишину и потянула её на берег, когда, наконец, посчитала приемлемой для дальнейшего лечения.

Мари бросила быстрый взгляд в сторону Леона, но тот всё также смотрел куда-то сквозь деревья, не проявляя к её обнажённой натуре никакого интереса.

— Можно готовиться ко второму этапу, — решив не тянуть больше с важными новостями, кивнула она и расположилась на приготовленной подстилке.

— Так это же просто замечательно, дорогая! — встрепенулся Леон; Нэй тут же зашикала на него, заставляя вновь перевести взгляд: — Ой, ну и ладно… прости-прости, — он отмахнулся, заметно не испытывая ни грамма вины, и тут же привычно зачастил: — Так и как испытания? Сложно было? О-о, мы были так удивлены — представь себе! — когда жрицы сказали, что никого кроме капитанш и кандидаток к себе не пустят. Думал, наша красотка Лиф не выдержит и вцепится кому-нибудь в горло… Повезло ещё, что я узнал об этом много позже! Не пустить инструкторов полюбоваться на плоды трудов своих. Это же не дело! Правда, милая моя?

Поток вопросов, которые вываливались на Мари с огромной скоростью, заставил её невольно рассмеяться — в этом был весь Леон. В искреннем любопытстве даже феи не могли с ним соперничать на должном уровне. Стараясь не отвлекаться на покалывание и жжение там, куда Нэй уже успела нанести свои чудодейственные составы, Мари — как могла подробно — пересказала друзьям свои приключения на первом этапе, умолчав только о самом его завершении. У неё ещё оставались надежды, что жрицы не слишком будут распространяться об увиденном. Наверняка, придётся переговорить со Старшей или Управляющей, но…

Леон на протяжении всего рассказа то и дело вставлял ремарки, которые благодаря его многословности ощутимо растягивались. Несколько раз даже Нэй не выдерживала и напоминала разошедшемуся другу, кто именно являлся в данный момент звездой вечера, резко обрывая его бесконечные «воспоминания о былом». Леон не менее многословно просил прощения и замолкал… Ровно на пару минут, до следующей вставки.

К концу рассказа Мари, уже перемотанная тонкими полосками ткани до состояния, близкого к мумии, и переодевшаяся в чистую одежду, чувствовала себя просто замечательно. Практически ничего не болело и не ныло — лекарства Нэй действовали отменно, а от плотного перекуса по телу разливалась приятная тяжесть. Леон, благосклонно допущенный поближе, помогал лекарке складывать остатки провизии и лекарств по двум небольшим корзинкам, не переставая болтать.

— Хильда девочка своеобразная, — понизив голос, поведал он, отвечая на последний вопрос Мари. — Она могла бы стать жрицей… С такими-то данными! Но сама отказалась от обучения, — неслыханное дело! — проведя за Внутренним Кругом несколько лет, а потом прибилась к охотницам. Даже сама Старшая с ней разговаривала… но без толку! Загорелась стать охотницей — и всё тут, — Леон возвёл глаза к небу. — Уж не знаю я, в чём там причина была, но магии Хильда поднахвататься успела — первое время шкодила, как древесный пустовёрт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мари поджала губы: образ вечно хмурой, серьёзной феи никак не вязался с маленьким существом, похожим на вытянутую, короткошёрстную обезьянку, — известным шутником и воришкой в этом отражении. Пустовёрты населяли почти все леса Альвланда, доставляя кучу проблем местным народам, за исключением тех, что были хорошо защищены. В Доме Ветров жила лишь парочка таких зверьков — у фей-заводчиц. Мари сама видела, как они носились по загону с такой скоростью, что перед глазами всё начинало кружиться и расплываться.

— Никогда не замечала, чтобы Хильда применяла магию, — пробормотала Мари, вклиниваясь в болтовню Леона.

— Это она из-за тебя скрытничает, — тот вдруг расплылся в улыбке. — Стоило тебе, дорогая, появиться в поселении, как Хильда резко насела на технику ведения боя. А раньше — сколько ни ругал я её! — всегда на мерцание своё полагалась, — заметив озадаченный вид Мари, он поспешил пояснить: — Это перемещения такие. О-очень быстрые и коварные. Вот ты только моргнёшь, дорогая моя, а враг уже за спиной притаился… или ушёл из западни без единой царапины! Умение это — исконно фейское… да и даже среди них ныне встречается кра-а-айне редко. Совсем не удивительно, что к девочке с едва ли не утерянным даром здесь особое отношение.

— Ну ты и сказал, Леон! — хихикнула Нэй. — Тебя послушать, так это ко всем тут «особое отношение».

— «Ко всем» не ко всем, душа моя, — возразил ей Леон, — но ты не станешь отрицать, что в последние годы маловато осталось владеющих магией фей, — он поднял вверх указательный палец, не давая Нэй ничего сказать. — Я веду речь о боевых умениях.

Мари крутила головой, переводя взгляд с альва на фею, но не спешила вступать в обсуждение.

— Нельзя говорить за всё поселение, наблюдая всего за третью, — Нэй закатила глаза. — Ты же не знаешь, сколько колдуний у жриц… Или это мы чего-то не знаем о тебе, Леон?

— Так он ведь тот ещё злостный подглядывальщик, — едва слышно буркнула Мари, и подруги дружно рассмеялась.

— Ох, ну конечно! Давайте, наговаривайте на несчастного Леона! — альв, прекрасно расслышавший каждое слово, взмахнул руками и поднялся на ноги, усиленно пытаясь напустить на себя обиженный вид.

Смех стал только громче. Нэй покачивалась в воздухе, схватившись за живот, не в силах больше сдерживать рвущийся наружу хохот. Мари утирала выступившие слёзы. Все тревоги разом испарились из головы: казалось, в этот момент больше не существовало ни пугающих тайн, ни маячащих на горизонте испытаний. Всё было именно так, как давным-давно представлялось, и совершенно не хотелось даже думать о том, что когда-нибудь это может быть разрушено.

Только не на этот раз.

Глава 15. Незримые узы

Всё рухнуло в одночасье.

Мари никогда не задумывалась о том, как же ей повезло, что Леон был на её стороне в решении сдать экзамен в этом году. Беспокойство Нэй, смешки одногруппниц, недоверие инструкторов — всё разбивалось о рьяную поддержку альва. Ровно до этого момента. Едва услышав про Чащу, Леон мгновенно растерял всё своё красноречие. Страшно бледный, он намертво впился длинными пальцами в плечи Мари и произнёс только одно: «Не ходи».

Уже сидя на излюбленном месте — на пороге своей комнаты, свесив ноги вниз, она вдруг поняла, что так и не смогла спросить о причинах той реакции Леона. Альв исчез из поля зрения столь стремительно, что Мари и опомниться не успела, Нэй же за всю дорогу до жилых комнат так и не нарушила гнетущей тишины. Фея хоть и была рядом, но любые слова просто застревали в горле, стоило только повернуться к ней. Только на прощание она подлетела близко-близко и, обняв подругу за шею, почти прошептала: «Я мало об этом знаю, но… не спрашивай его. Ладно?»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})