Тени возвращаются - Линн Флевелинг

Он жив! Он жив, и он здесь, в этом доме!

— Алек! — закричал он.

Когда стало ясно, что Алек его не слышит, Серегил начал колотить в толстое стекло между прутьев. Стекло не поддавалось и, кажется, даже звук его ударов не достигал ушей тех людей в саду. Но это не останавливало его, он кричал до хрипоты. Колеблясь между облегчением и разочарованием, он осел возле прутьев решетки, не замечая слез, катившихся по его щекам, и упиваясь видом своего тали, живого и очевидно благополучного.

"Он жив! Благодарю тебя, Светоносный, Алек жив!" — слова пульсировали в его голове в такт бешеному биению сердца: "Я не стал причиной его смерти!"

Он почти не обратил внимания на другого человека, но теперь, когда смог как следует его рассмотреть, заметил, что тот держит Алека на цепи — вроде той, на которой водят собак — прикрепленной к обручу на его шее. Он поклялся про себя отрезать руку тому, кто посмел надеть это на него.

Хотя Серегил не мог разобрать их лиц, казалось, что они были вполне миролюбивы. Это обнадежило Серегила. Если и было что-то, в чем Алек безусловно преуспел, так это искусство очаровывать людей и скрывать свои истинные мотивы.

У того, второго, на шее был золотой ошейник, едва видневшийся из-под края вуали. У него были темные волосы и осанка фейе. Отличная работа, тали. Быть может, ты нашел нам союзника!

Алек и его компаньон шли вместе, рука об руку, и Серегил наблюдал за ними, как тонущий, увидевший за волнами далекий берег. Дойдя до фонтана, они оба сняли лицевые повязки. На мгновение Серегил смог увидеть Алека; он выглядел хорошо… нет — лучше чем хорошо, черт возьми! Это было видно даже сквозь неровное стекло. Алек никогда не выглядел красивее. Сердце Серегила сжалось от боли: быть так близко, и так безнадежно далеко! Однако, именно в этот момент компаньон Алека посмотрел в сторону Серегила и улыбнулся. Восторг Серегила встал комом в его горле. Он знал и это лицо, и этого человека! Он так часто приходил к нему в воспоминаниях в дни его изгнания, и навещал его в снах, что он видел, уже будучи здесь. Илар-и-Сонтир. Первый возлюбленный. Первый, кто его предал. Человек, многие годы назад спланировавший крах Серегила.

Он снова ударил кулаком в окно:

— Ты, презренный ублюдок!

Внизу в саду Илар взял Алека за руку, как будто они были лучшим друзьями. Серегил задрожал, чувствуя себя, словно в ловушке кошмарного сна, когда увидел, что Алек улыбается ему!

Серегил стиснул прутья, мешавшие ему выбить окно и выпрыгнуть вниз, чтобы убить Илара, посмевшего прикоснуться к Алеку. Что ж, ещё один повод уничтожить тебя, Илар!

Илар снова оглянулся, словно мог слышать мысли Серегила.

Ты хотел, чтобы я видел это, не так ли? Ты, ублюдок! И это ты устроил, чтобы Зориель посадила меня здесь, чтобы я наверняка всё увидел.

То, что происходило дальше, было похоже на спектакль, да возможно так оно и было. Илар то и дело прикасался к Алеку, и они стояли близко друг к другу, разговаривая, словно друзья, и бросая хлеб рыбам. Алек вдруг протянул руку и взял ладонь Илара. Серегил замер, стиснув пальцы на прутьях решетки и чувствуя такую бешеную ненависть к Илару, что у него перед глазами поплыли темные круги. Он не двигался с места, пока Алек и Илар снова не скрылись из виду, затем сполз на стул и уронил голову на колени, чувствуя себя совершенно разбитым.

Когда прошла тошнота, он выпрямился на стуле, глядя в окно на чаек с их серыми спинами, кружащихся над крышами дома. Его сердце ныло и едва колотилось.

Как это возможно?

Где был Илар все эти годы, и что он здесь делает?

Думай, будь всё проклято! Ты даже не можешь стоять на ногах. Что же делать?

Когда его голова перестала кружиться, он медленно отодвинул стул в угол комнаты, подальше от двери и съежился там, истекая потом и задыхаясь, сжав руками пустой кувшин для воды. Он чувствовал себя совершенно нелепо, но в этот момент ничего не мог с этим поделать.

Зориель пришла, как обычно, принеся обед, и обнаружила его там:

— Что случилось?

— Я видел вашего "хозяина" там, в саду, — прорычал он: — Оказывается, это мой давний приятель.

Зориель поставила поднос ему на колени.

— Ты говоришь ерунду. Давай, ешь свою еду.

— Скажите ему, что я очень хотел бы возобновить наше знакомство, Вы ведь передадите это? — прокричал ей вслед Серегил, когда она направилась к двери: — Скажите ему, что это было слишком давно!

— Безумец! — бросила она через плечо, и охранник захлопнул за нею дверь.

Серегил криво улыбнулся, принимаясь за бобовую похлебку с черным хлебом, и сладкое молоко, которые она принесла. Ничего в общем-то не изменилось, но знание того, где сейчас Алек, даже если он с Иларом, впервые за все эти недели дало некую почву под ногами.

Прошло более полстолетия с тех пор как Серегил повстречался с Иларом тем летом на собрании клана у реки. "То было моё последнее лето там", — подумал он горько. "Не потому ли мне и снится всё это снова и снова, спустя столько лет? Я почувствовал, что он опять рядом?"

Это из-за Илара он убил того хаманца. А потом оказался преданным собственным отцом и своим кланом, не пожелавшими и слушать его жалких оправданий.

Илар был на несколько десятков лет старше, чем тот зеленый юнец, каким был тогда Серегил. Он был настолько красив, настолько очарователен и всегда возле. Он заставил Серегила почувствовать себя кем-то особенным, а не тем, кем он был всегда — большим разочарованием своего отца.

Серегил с тихим стоном уронил голову на руки. Илару не составило труда совратить его: к тому была масса возможностей. Сначала он влез в сердце Серегила, нуждавшегося в ласке, очаровав его нежностью, добрыми словами и лживыми похвалами, изображая из себя простого деревенского паренька, сраженного им, в то время как сам лишь охотился за сыном кирнари и искал подходящего случая подставить ему подножку: использовав Серегила, сорвать переговоры отца с Зенгати. Слишком поздно понял Серегил, каковы были на самом деле цели его "возлюбленного" все это время.

Даже после всех этих лет воспоминания лежали на нем позорным пятном. Азриель пробовала предостеречь его относительно этого человека, который был старше него, а со временем даже Киту стала беспокоить одержимость Серегила Иларом.

Но Серегил не слушал никого, и, в конце концов, так дешево купился. Илар придумал игру: он давал ему задания, как бы в шутку, для проверки его сил — украсть немного еды из одного лагеря, пробраться в самое сердце другого, и принести доказательства, что он побывал там и вернулся, никем незамеченным, и тому подобное. Возгордившись своими успехами и одобрением старшего, он, не раздумывая, вошел в палатку хаманского кирнари, за документом, который должен был помочь его отцу в переговорах. Ему и в голову не пришло, что едва он справится с поручением, как Илар убедит одного из родственников кирнари Хамана также пойти туда под каким-то предлогом.