Блокада. Книга 1. Охота на монстра - Кирилл Бенедиктов

— Хорошо. В таком случае, на вас — информационное обеспечение и отбор участников группы. Общее руководство операцией — ваша забота, товарищ Берия.

Выходили из кабинета Хозяина молча. Абакумов старался не смотреть на своего шефа. Когда миновали приемную Поскребышева, Берия сам взял его за пуговицу кителя, и негромко проговорил, глядя на рослого Абакумова снизу вверх:

— Виктор, ты не понимаешь, как тебе повезло. Тебе доверили сформировать специальную группу для работы в тылу противника, а ведь это вотчина Меркулова. Не обижайся, что я немного поправил тебя, в одиночку ты бы не справился. Руководство такой операцией требует специального опыта, которого у тебя пока нет. Я знаю, ты рассчитывал на помощь Фитина, но он завязан на Всеволода, а Всеволод отныне тебе не друг. Без меня ты пока не сможешь провести операцию такого уровня. Так что пойми и прими ситуацию такой, как она есть.

— Есть принять ситуацию такой, как она есть, товарищ народный комиссар внутренних дел, — ответил Абакумов глухо, и по тому, как официально он произнес эти слова, Берия понял — Виктор обижен по-настоящему. И не просто обижен — взбешен тем, что у него из-под носа увели разрабатывавшуюся им операцию, лишили его шанса продемонстрировать Хозяину свою незаменимость. И, конечно, никогда этого унижения не забудет.

… Поэтому, когда Абакумову удалось в рекордно короткий срок обнаружить двоих кандидатов в «уникумы» — неуязвимого старшину Теркина и владеющую чудесным даром исцеления медсестру Серебрякову — Берия почувствовал, что пришла его пора сделать очередной ход. В группу необходимо было включить своего человека, и нарком вспомнил о Вольфе Мессинге, который вел в разведшколе НКВД занятия с наиболее одаренными курсантами. Конечно, сам Мессинг в диверсанты не годился, но найти подходящего кандидата среди его учеников казалось делом несложным. Единственная проблема заключалась в том, что поиск и отбор членов группы был прерогативой Абакумова, а Берия не хотел демонстративно унижать своего заместителя еще раз. Зачем своими руками выращивать врага из вчерашнего друга? Он позвонил Виктору рано утром (тот, как хорошо знал Берия, был совой, с утра соображал туго) и, изображая озабоченность, сказал:

— Слушай, мне тут вот что пришло в голову… Хорошо бы в группу включить гипнотизера.

— Гипнотизера? — повторил не проснувшийся еще Абакумов.

— Да. Помнишь, я рассказывал тебе о Мессинге? Так вот, я подумал — давай-ка возьмем кого-нибудь из его курсантов. Надо только посмотреть, кто из них на что способен.

— Замечательная идея, — неуверенно проговорил Абакумов. — Я распоряжусь…

— Кто у тебя вундеркиндов искал? — перебил его Берия. — Ну, порученец твой…

— Сашка Шибанов.

— Вот-вот, Шибанов. Пришли его ко мне сегодня, мы с ним навестим товарища Мессинга. Мне тоже интересно взглянуть, чему там учит наших разведчиков артист оригинального жанра…

Мессинг порывисто поднялся навстречу наркому — невысокий, лысоватый брюнет с большим еврейским носом и пронзительными черными глазами. Берия улыбнулся доброй, чуть смущенной улыбкой, которую он приберегал для общения с пионерами или творческой интеллигенцией, но в глаза Мессингу заглядывать не стал, смотрел в сторону.

— Вам, наверное, уже объяснили цель моего визита, Вольф Григорьевич?

— Да, мне звонил ваш помощник, товарищ Саркисов, — для иностранца Мессинг довольно чисто говорил по-русски. — Он сказал, что вас интересует, кто из моих курсантов проявляет наибольшие способности к внушению…

— Гипнозу.

Мессинг виновато улыбнулся.

— Правильнее все-таки — внушению. Я не учу курсантов гипнозу. Гипнос — по-гречески «сон», гипноз, следовательно, наука о погружении в транс, особое, родственное сну, состояние. А моя цель — пробудить и развить в курсантах способность внушить другому человеку все, что им необходимо, ни в коем случае не усыпляя его.

— Как вы внушили кассиру выдать вам сто тысяч?

— Да, приблизительно. Конечно, такие опыты мы не проводим. Но лучшие из моих учеников уже могут заставить неподготовленного человека, например, взять стакан воды и вылить себе на голову.

— Вот как? — усмехнулся Берия. — И что, выливают?

— Конечно. Хотите взглянуть?

Нарком снова тепло улыбнулся — и опять уклонился от прямого взгляда в глаза гипнотизера.

— Затем и приехал. Так кто из ваших питомцев самый способный?

— Таких несколько. Но если говорить о лучшем ученике, то это, пожалуй, Константин Розен.

Улыбка Берия поблекла.

— Еврей?

Мессинг тоже перестал улыбаться.

— Нет, немец из Поволжья. А это имеет какое-то значение, товарищ нарком?

— Вы хотите сказать, что среди русских нет способных к гипнозу? — вопросом на вопрос ответил Берия.

— Почему же, есть. Но вы просили назвать самого способного. Я не виноват, что он немец.

Минуту нарком размышлял, потом принял решение и щелкнул пальцами.

— Хорошо. Давайте посмотрим вашего Розена. Со мной приехал один молодой офицер, он ждет внизу. Попробуем поставить эксперимент на нем.

— А он не обидится? — спросил Мессинг. — Вы предупредили его, что он станет, так сказать, подопытным кроликом?

— Наоборот, он ни о чем не подозревает. Пусть они встретятся с вашим учеником как бы случайно. А мы тем временем незаметно за ними понаблюдаем. Это возможно?

— Да, вполне. Ваш офицер должен будет подняться в триста вторую комнату. Это такой специальный класс… предназначенный для негласного наблюдения за курсантами. Я тем временем объясню Розену, что ему следует делать.

Когда Розен вошел в комнату, капитан Шибанов стоял спиной к двери, изучая анатомическое строение тела человека на плакате «Учпедгиза». Берия, прильнув к замаскированному под висящую на стене картину окну, с нетерпеливым интересом следил за происходящим. Розен — высокий худощавый блондин с нервным породистым лицом — остановился на пороге и отдал честь.

— Товарищ капитан госбезопасности, курсант Розен по вашему приказанию явился, — доложил он приятным, хорошо поставленным баритоном.

Шибанов обернулся и удивленно посмотрел на курсанта.

— По моему приказанию? Курсант, вы что-то путаете. Я ожидаю встречи с товарищем Мессингом, мне сказали, что он сейчас придет.

— Вольф Григорьевич задерживается, — мягким, но убедительным тоном проговорил Розен. — Давайте пока поговорим, товарищ капитан.

Шибанов пожал плечами.

— Ну, давай поговорим. Так ты из его группы?

— Да, — голос Розена стал чуть громче, в нем появились требовательные интонации. — Товарищ капитан госбезопасности, возьмите графин и налейте стакан воды.

Шибанов обернулся. Взгляд его упал на стоящий на столе преподавателя стеклянный графин.

— Зачем, курсант?

— Так надо, — по-прежнему мягко сказал Розен. — Возьмите графин и налейте стакан воды.

— Ну, если только надо, — усмехнулся Шибанов. Подошел к столу, взял графин и налил воды в тонкостенный стакан. — Что дальше?

— Теперь возьмите стакан и вылейте воду себе на голову, — невозмутимо продолжал курсант. — Вы хотите взять этот стакан и вылить воду себе на голову…

Берия затаил дыхание.

— Сейчас он обольет себя водой, — шепнул стоявший рядом Мессинг. — У Розена потрясающие способности к суггестии…

— Слушай, курсант, — сказал Шибанов, озадаченно вглядываясь в гипнотизера, — а у тебя самого с головой все в порядке?

— Разумеется, — монотонным голосом проговорил Розен. — Вы берете стакан и выливаете его себе на голову…

Шибанов посмотрел на стакан в своей руке. Перевел взгляд на курсанта.

— Нет, — хмыкнул он, — я так не играю.

Вернулся к столу и перелил воду обратно в графин. Осторожно закрыл стеклянной крышкой.

— Придумай лучше что-нибудь поумнее…

Розен выглядел ошарашенным. Берия оторвался от окна и грозно взглянул на Мессинга.

— Что это значит? Почему гипноз не действует?

— Я не знаю… — пробормотал Мессинг. — У Розена не бывает осечек…

— А то, что было сейчас — это разве не осечка?

— Послушайте, — гипнотизер так разнервничался, что даже схватил наркома за рукав. — Вы не могли бы позвать вашего офицера сюда… буквально на пару слов.

— Я вам что, мальчик на побегушках? — огрызнулся Берия. Мессинг страдальчески закусил губу.

— Ради бога, простите… Я просто не понимаю, что происходит… и хочу поставить еще один небольшой эксперимент.

— Ну, ладно, — Берия вышел в коридор и заглянул в дверь триста второй комнаты. — Капитан, на минуту.

Шибанов, бросив удивленный взгляд на побледневшего Розена, вышел из класса.

— Зайди вон туда, — бросил ему нарком. — Поговоришь с Мессингом.

Берия задержался в коридоре, глядя через проем открытой двери на убитого своей неудачей Розена. Любопытно было бы подойти сейчас к нему и приказать повторить опыт со стаканом. Если ничего не выйдет и на этот раз, значит, вся затея со школой — дурацкая. Может, Мессинг и уникальный гипнотизер, но учитель из него аховый. Ну, а если у Розена все же получится? Берия представил, как он будет выглядеть с мокрой головой и забрызганным водой пенсне, и его передернуло. Да нет, глупости, у курсанта хватит мозгов, чтобы отказаться гипнотизировать всесильного шефа госбезопасности… Но почему все-таки он не сумел ничего внушить этому капитану?..