Бригада 15. Тень победы - Александр Белов

—          Мамка говорит — все! — сказал он, мотнув головой, — все без исключения.

—          Ну ладно, — не стал спорить Сергей. — Надо нам с тобой постараться ее переубедить...

Некоторое время они шли молча. Степанцов старался делать шаги поменьше, чтобы Вадику не пришлось бежать за ним.

—          А почему вы спрашиваете? — не вытерпел мальчик.

Сергей не сразу нашел, что ответить. Откровенно говоря, он и сам не знал, почему спрашивает. Просто его интересовало все, что так или иначе было связано с этой женщиной.

—          Ну вообще, чтобы знать, — уклончиво ответил он.

—          А-а-а... — подозрительно протянул Вадик. — Ну-ну...

Они прошли через заброшенный яблоневый сад и оказались перед сломанной калиткой.

—          Надо бы поменять, — сказал Сергей. — Поможешь?

—          А то!

—          Молодец! — Сергей потрепал его по плечу. — Иди, скажи маме, что я пришел к вам в гости.

Вадик побежал докладывать о визите тренера, а Степанцов с замирающим сердцем ждал его на улице. В доме послышались шаги, хлопнула дверь. Затем на крыльце появилась Светлана. Она выглядела немного заспанной, но от этого не стала менее красивой.

Сергей не выдержал и широко улыбнулся. Светлана поправила волосы, жестом пригласила его войти. Она пригладила на себе все тот же застиранный сарафан и посторонилась, уступая гостю дорогу.

—          Здравствуйте, Светлана Александровна! — Сергей поднял торт. — Чаем угостите?

—          Конечно, — ответила Светлана.

Степанцов оказался в маленьких сенях. На стене

висел умывальник, под ним стояло ведро. Пол в сенях был покатым, линолеум почернел от времени. Под столом стояла заряженная крысоловка. Светлана толкнула дверь, ведущую в комнаты.

—          Сюда, пожалуйста. Проходите.

В большой горнице стояла русская печь; рядом с ней — кухонный столик, и на нем — две электрические плитки. Светлана взяла латунный чайник, какие бывают в армии, и вышла в сени. Послышался шум воды, наливаемой из какой-то крупной емкости; скорее всего, ведра. Затем она вернулась и поставила чайник на плитку.

—          Присаживайтесь, — хозяйка показала на продавленный диванчик, застеленный стареньким, но чистым покрывалом.

—          Спасибо, — Степанцов поставил торт на стол и огляделся.

Неподалеку от стола стоял сервант. Судя по виду, он был старше самого Сергея — лет на десять, как минимум. Под ножками лежали деревянные чурки разной формы и размера. Степанцов перехватил встревоженный взгляд Светланы. Он почувствовал, как его сердце дрогнуло от жалости.

Было видно, что эта женщина давно уже не ждет от жизни подарков. Появление незнакомого мужчины с тортом в руке она воспринимала как прелюдию к очередной подножке судьбы. Потому Сергей постарался сразу развеять её сомнения и перешел к цели своего визита.

—          Светлана Александровна! Я знаю, что вы работаете медсестрой. Ваш сын рассказал. Видите ли, нам в спортшколе необходим, медработник. Скорее всего, ничего особенного делать не придется, просто присутствовать — на всякий случай. У школы хорошее финансирование, за счет средств алюминиевого комбината. Я знаком с его директором... В общем, не согласитесь ли вы работать у нас?

Предложение Степанцова было для Светланы полной неожиданностью. Она рассеянно мяла складки сарафана. Потом встала, подошла к плите, прислушалась к закипающему чайнику и снова вернулась на место.

—          Я не знаю, — тихо ответила она. — Платить-то как будете? Без задержек?

—          Конечно! — заверил ее Степанцов. — На комбинате задержек не бывает. Спортшкола находится на его балансе, так что никаких проблем не предвидится.

—          А много? — робко спросила Светлана. — У меня в больнице со всеми дежурствами и надбавками почти три тысячи выходит.

Степанцов ужаснулся: разве можно жить на эти деньги? Ему приходилось переживать не самые лучшие времена, но, к счастью, все это осталось позади.

Призовые за бои, хоть ц были не очень большими, и из них полагалось заплатить тренеру врачу и агенту, все же позволяли не задумываться о том, что он будет есть завтра. А Светлана, скорее всего, думала об этом ежедневно.

—          Здесь будет десять, — сказал Сергей.

Откровенно говоря, он преувеличил. Конечно, они обсуждали с Беловым вопрос о приглашении медработника в спортшколу, но о зарплате речь не шла. «Ничего, в крайнем случае буду приплачивать из своей», — решил Степанцов.

Светлана еле слышно ойкнула. Десять тысяч казались для нее чем-то нереальным; баснословной, почти немыслимой суммой.

—          Можете сразу не отвечать. Приходите завтра к нам, посмотрите, что к чему. Если понравится — милости просим. — Он замялся, прокашлялся и сказал. -- Я бы хотел, чтобы это были именно вы... — потом подумал, что указал лишнее и поспешно добавил. — К тому же и сын там у вас занимается. Все как-то само собой срастается.

Светлана зарделась. Она вскочила со стула, повесила на плечо полотенце.

—          Я сейчас. Одну минутку.

Степанцов слышал, как она гремит чашками в соседней комнате. Наконец она появилась на пороге, неся три прибора. Чашки были тонкие, фарфоровые.

Красивые, но удивительно старомодные. Казалось, они пролежали в ожидании лучших времен как минимум полвека. Светлана протерла все чашки полотенцем и спросила извиняющимся тоном:

—          Я позову сына, ладно? Пусть он тоже?..

—          Конечно, конечно, — поддакнул Степанцов. — Я сейчас сам его позову, — и бросился к выходу.

В дверях он столкнулся со Светланой, почувствовал солнечным сплетением ее грудь с твердым соском и почему-то отшатнулся в сторону, словно обжегся. При этом он больно ударился локтем об косяк. Оба, и Сергей и Светлана, покраснели, как школьники, и застыли на месте. Женщина опомнилась первой:

—          Вы что, Сережа, — шутливым тоном сказала она, — всегда так нарушаете правила дорожного движения?

Степанцов рассмеялся и продолжил в том же духе:

—          Виноват, забыл, что дамы всегда имеют преимущество. Больше не повторится. Идите уж лучше вы за парнем, Света, а я посмотрю за чайником.

Он рассчитывал, что зайдет на пять минут, а сам засиделся до вечера. Они втроем пили чай, ели торт, разговаривали и шутили. Светлана уже не опускала глаза всякий раз, когда он что-нибудь ей говорил или о чем-то спрашивал. Исчезла и настороженность. Сергей подумал, что ее часто в жизни обманывали, и этот отрицательный опыт она сначала перенесла на него. И еще ему показалось, что она понемногу начала оттаивать.

Время пролетело незаметно, да и торт почти прекратил свое существование. В шесть часов Светлана стала собираться на работу. Он вызвался ее проводить, и она не стала отказываться. Выйдя за калитку, Светлана обернулась, посмотрела на дом и в сердцах сказала:

—          Вы видите, как у нас все запущено? Стыдно перед людьми, ей-богу!

Степанцов деликатно взял ее под руку. Трудно определить словами, какое чувство он испытывал к этой женщине: ему хотелось носить ее на руках, оберегать, опекать, да что там говорить — просто сделать ее счастливой!

—          Ну что вы? Ничего страшного, — сказал он дрогнувшим от нежности голосом. — Это... это ненадолго. Все очень скоро изменится, вот увидите!

Сергей проводил Светлану до больницы. Всю дорогу они болтали о разной ерунде, и это очень напоминало те блаженные дни, когда им было по шестнадцать лет, и о будущем можно было не задумываться...

XXIV

Веселый и довольный, Сергей возвращался в спортшколу. Он открыл дверь и прошел мимо вахтера — бывшего бомжа из приюта Нила Сорского.

—          Явился не запылился! — сказал тот ворчливо. — А там к тебе гости.

Сердце у Сергея заныло от нехорошего предчувствия. Он вдруг понял, что через минуту все может измениться. Вот только в какую сторону — не известно.

—          Какие гости? Кто именно? — спросил он.

—          Да там, — махнул вахтер, — сидит, как сыч, нахохлился, ждет тебя в тренерской...

Степанцов пересек весь спортивный зал. При этом ему словно приходилось преодолевать сопротивление воздуха, ноги не шли, он с трудом переставлял их, как человек, в первый раз поднявшийся после долгой болезни с больничной койки. Сергей обогнул ринг и замер перед дверью, свои комнаты. Тренерская — это его законная территорий и никто не имеет права заходить туда в его отсутствие. Никто, кроме... «В тренерской может быть только тренер», — шевельнулось в голове у Сергея, но вслух он этого не сказал.

Он взялся за ручку и широко распахнул голубую дверь. Так и есть! Он не ошибся. В комнате, рядом с маленьким столиком, на котором Сергей оставил недопитый стакан чая в мельхиоровом подстаканнике, толстую рабочую тетрадь и несколько карандашей, сидел Савин. Он смотрел на стены, увешанные почетными грамотами, дипломами и вымпелами — трофеями, которые собирал под его ведомством Сергей Степанцов, продвигаясь к своей вершине. Смотрел, болезненно скривившись, как от сильной сердечной боли.