Этот русский рок-н-ролл - Александр Рыжков / Тарантино

болтала. Проверяющие органы (их великое множество), тужась «продавить предъявы» по телефону, нарывались на Хлою, принимали встречный speech «о предвзятом отношении к недостаточно белым лесбиянкам», рассыпались чистосердечным покаянием, а после уходили миражом. В общем, не секретарь, а мечта.

Деньги - гости, то нет, то горсти. Купюры таяли весенним сугробом. От былых восьми килограммов осталось едва ли полтора.

«Дальше тянуть нельзя.»

Тем более, что кишинёвский «Кулибин» почти закончил изыскания и допиливал «рабочую пчелу», доводя до совершенства мелкие детали. Коптер и правда вышел небольшим, не больше голубя. Дурная мощность, активные стабилизаторы и новая электроника позволяли работать с недостижимой прежде ювелирной прецизией даже при сильном ветре. Десять граммов, а не двадцать. Столько раствора принимал на борт строительный коптер. Зато и точность, с которой откладывалась растворная «личинка» выросла почти на порядок.

В общем, пришло время убедительных презентаций и честного отъёма денег у доверчивых инвесторов. Открытое акционерное общество, всё-таки... Логика и здравый смысл на презентациях не работают. Требовалось нечто образное, чтобы даже усталая домохозяйка оценила масштаб.

Тут и пригодился Мерцалов с его пальмой. О, эта история - не просто история... Легенда! Дело было в Юзовке (будущий Донецк). Весь посёлок жил от сиськи металлургического завода, где катали рельсы для российской «железки». Большие деньги... Конкуренты зарядили серию провокаций, доказывая, что качество стали у завода «так себе». А тут впереди Нижегородская Всероссийская промышленная выставка - лучший способ доказать обратное. Вот и решило заводское руководство удивить всех юзовским качеством. Решить - не значит придумать. Сие «решение» спустили вниз. Народец у нас мозговитый, пусть и придумывает. Так и озадачили прохопроходившего мимо кузнеца по фамилии Мерцалов.

Сунули в ладонь медяки «на водку» да отправили думать. Библиотеками Юзовка не богатела, поэтому поплелся загрустивший коваль в ресторан бухать. Ну как, ресторан... «Европейская корчма» в провинциальной гостинице. «Великобритания»… Там и увидел Мерцалов, аккурат между баром и бильярдным сукном, чудо-чудное, дерево заморское в кадке - пальму. Вот она, идея! Ежели выстучать из цельного куска пальму, «вытягивая» листья ковкой, то такая поделка станет лучшим доказательством качества рельсовой стали. Сказано - сделано. Три недели махали молотками Мерцалов и Шкарин со товарищи. Всё вышло даже лучше, чем ожидалось. В Нижнем Новгороде пальма произвела фурор, а четыре года спустя в Париже на Всемирной выставке получила гран-при. Газеты того времени восторженно пестрели: «Пальма поражает зрителей высотой, стройностью, удивительным изяществом. Её темные рассеченные листья, веером расходящиеся от ствола, были так легки, а тонкий шершавый ствол так гибок, что вначале было трудно поверить, что это не живое растение, вывезенное с кавказского побережья, а тончайшее произведение искусства. Всем хотелось потрогать ее руками». Позже пальма отправилась на постой в питерский музей Горного института. А спустя ещё век, попала на герб Донецкой области. Вот так фартовый пиар стал символом целого региона.

Что-нибудь приторно - попсовое, в духе Энди Уорхола... Идея для презентации должна быть такой. И желательно из Парижа. Янки любят всё французское. После бурных обсуждений, решили «печатать» Эйфелеву башню в миниатюре - десятиметровую копию (высота трёхэтажного дома). Ажурно, эффектно и быстро. Да и сам процесс обещал стать зрелищным: десятки коптеров (больше пока не было) «выклеивают» башню на глазах у зрителей, аки пчёлы огромный цветок. А после - цветные брошюрки с понятными словами, видео для смартфонов вертикальной компоновки и прочее... Лишь бы не думали. Не любят человеки думать. На финальном сходняке определились и с названием бренда, под которым «возьмёт разбег» новая строительная технология - «presto prosto» (реверанс итальянским инвесторам).

«И всё же... Три часа глядеть на то, как рой дронов кружится над бетонным столбом...»

Игнат сомневался.

«Три часа вечности... Не растерять бы хилое внимание кошельков...»

Корень предложил всех «накурить», пояснив это тем, что под «кайфом» и время не в тягость.

- А давайте всех накормим, - слово держала Харпер. - Рассадим в большом зале. Поедят - подобреют. Станут болтать друг с другом за выпивкой, попутно наблюдая строительство башни на больших экранах. Я готовила на таких мероприятиях. Хорошее меню всегда работает. Они же как постаревшие дети, им без десерта - никак.

Так и порешили. В «день Д», когда на презентацию явилось более трехсот «финансистов», столы ломились от блюд, а крахмальные манишки официантов слепили глаз. Трепетная тяга людей к безусловной халяве сработала - никто не скучал. Где-то там, на экранах, жужжали коптеры. За столами - стучали вилки. Гармония. Глоталось всё. Тайская кухня сменяла французскую, японскую, мексиканскую. Против русской тоже никто не возражал - «зашла» без остатка. На сцене, напялив белые кроссовки и чёрную водолазку, игривым лектором «стендапил» Индеец. А ведь на обсуждениях упирался до последнего, не прельщаясь ролью пивной закуски. Потом, всё же, прикусив свою гордыньку, честно отработал Джобсом. Стив тоже был вынужден переступать через себя, разбавляя звонкие мысли карамельной патокой. Куда ж без этого... Публика требует!

Прожекторные лучи путались в решётках башни. Монументально, правильным ракурсом (снизу вверх), на огромных экранах высилась конструкция Эйфеля. Аплодисменты и горы грязной посуды.

«Вроде всё получилось, прошли по краю - лавэ впритык...»

Ещё как получилось! Правда, сожрали и выпили, без малого, на восемьдесят косых... Но! Возбудились биржевые аферисты. Первые акции «presto prosto» на четыре миллиона долларов отправились гулять по влажным рукам.

***

- И ты это проглотишь? - загорелый хефей (босс) в просторном костюме нажал на кнопку, приоткрыв боковое стекло, - для меня воздух без пыли неживой. Задыхаюсь... От этого и болячки все, аллергии... А докторам, им лишь бы пилюли прописать. Вот и мы... Упокоились на чековых книжках, а напрасно. Нельзя этого так оставлять. Нельзя есть из чужой руки. Сынок, ты не согласен? Тоньо?

- Я не буду это глотать, - молодой водитель кадиллака глядел на дорогу, - прикрой окно, не май месяц...

Машина повернула направо, съехав с трассы на Сан-Луис-Потоси. Поздняя осень в Мексике совсем не то, что пушкинская: даже грязь под колёсами другая, хрустящая.

- Стрелком занимаются фэбээровцы, зачем участие там, где и без нас всё работает. К тому же, мы им платим, - Антонио цедил слова, не разжимая губ. - Потери компенсировали. Всё застраховано, пап.

- Мы не платим. Это они у нас берут. Разные вещи. Платят за что-то. Мы сами решаем, по каким правилам, где и как работать. Берут, потому что никому не нужна лишняя кровь, ни наша, ни