Посредник - Фредерик Форсайт

За последние два года он приобрел известность в Пентагоне как борец за эффективность капиталовложений: он был убежден, что американский налогоплательщик на каждый доллар налога должен иметь на доллар вооружений. Там он нажил себе врагов, особенно среди армейской верхушки и лоббистов. Но затем появился Нантакетский договор, который нарушил расстановку сил на Потомаке. Станнард оказался на стороне военно-промышленного комплекса и Объединенного комитета начальников штабов, протестуя против сокращения вооружений.

Если Майкл Оделл не принимал Нантакетский договор просто нутром, то Станнарда скорее волновали вопросы власти, и его неприятие договора основывалось не только на чисто философских принципах. Однако когда кабинет проголосовал за договор, лицо его осталось бесстрастным — как и сейчас, когда он слушал врача, говорившего об ухудшении состояния здоровья президента.

Этого никак нельзя было сказать о Хьюберте Риде, который прошептал:

— Бедняга. Вот бедняга.

— Проблема усугубляется еще и тем, — продолжал психоаналитик, — что президента никак не назовешь открытым, эмоциональным человеком. Он держит все в себе. Внутри… конечно, внутри он переживает, как и все мы. Впрочем, как и все нормальные люди. Но у него ничего не выходит наружу, он не позволяет себе ни стона, ни вздоха. С первой леди иначе — ее не сдерживает официальное положение, да и лекарства она принимает охотнее. Но при всем том ее состоянии такое же скверное, если даже не хуже. Саймон — ее единственный ребенок. И она только усугубляет тревогу президента.

Врач распрощался с озабоченными политиками и вернулся в главное здание.

Любопытство и ничто иное заставило Энди Ланга два дня спустя задержаться после работы в филиале Инвестиционного банка Саудовской Аравии и сделать запрос на своем компьютере. Увиденное потрясло молодого человека.

Мошенничество не прекратилось. После его беседы с управляющим, который мог положить всему конец одним телефонным звонком, были совершены еще четыре такие же банковские операции. Подозрительный счет буквально ломился от денег, переведенных туда из общественных фондов Саудовской Аравии. Ланг знал, что казнокрадство не чуждо официальным деятелям этой страны. но суммы на счете были громадные, их с избытком хватило бы на любую крупную коммерческую или другого рода операцию.

С внезапным ужасом он понял, что Стив Пайл, человек, которого он так уважает, замешан в этом. Конечно, Пайл не первый банковский чиновник, пошедший на подлог. Но Энди был все равно потрясен. Подумать только: он отправился со своим открытием прямо к преступнику! Остаток ночи Энди провел у себя в квартире за портативной пишущей машинкой. Так получилось, что сюда на работу его наняли не в Нью-Йорке, а в Лондоне, где он работал в филиале другого американского банка, когда «Рокмен-Куинз» предложил ему это место.

Лондон был также центром «Рокмен-Куинза» по операциям в Европе и на Ближнем Востоке, там помещался самый большой филиал банка и находился его главный бухгалтер по операциям за пределами США. Зная свои обязанности, ему-то Ланг и послал свою докладную, приложив к пей четыре листа распечаток, подтверждавших его правоту.

Будь Энди капельку хитрее, он отправил бы свой пакет обычной почтой. Но она работала медленно и не всегда надежно. Поэтому он положил пакет в банковский мешок для почты, обычно отправлявшийся из Джидды прямо в Лондон. Это обычно. Однако после визита Ланга на прошлой неделе к управляющему тот велел всю банковскую почту из Джидды направлять через Эр-Рияд. На следующий день Стив Пайл просмотрел исходящую корреспонденцию, обнаружил докладную Ланга и, отправив остальную почту дальше, очень внимательно прочитал все, что написал его подчиненный. Закончив, он снял трубку и набрал городской номер.

— Полковник Истерхаус, у нас тут возникла сложность. Думаю, нам следует повидаться.

Средства массовой информации по обе стороны Атлантики, сообщив все, что имели сообщить, принялись повторять имевшиеся у них сведения на все лады. Самые разнообразные специалисты, от профессоров психиатрии до медиумов, предлагали властям свои услуги. Ясновидящие связывались с миром духов и получали от них самые противоречивые советы. От частных лиц и богатых фондов посыпались предложения заплатить выкуп, как бы велик он ни был. Телевизионные проповедники доводили себя до неистовства, в церквах и соборах устраивались всенощные бдения.

Для разного рода корыстолюбцев настали горячие денечки. Несколько сот такого рода «помощников» предложили занять место Саймона Кормака, уверенные, что на подмену никто не согласится. На десятый день после первого звонка Зика в передачи, которые слушала вся Америка, вкралась новая нотка.

Некий евангелист из Техаса, недавно получивший неожиданное и щедрое вспомоществование от одной нефтяной корпорации, заявил, что ему был божественный голос. Преступление против Саймона Кормака, а значит, и против его отца — президента, а значит, и против Соединенных Штатов, было совершено коммунистами. Сомнений в этом не было. Журналисты подхватили откровение и сообщили о нем всей стране. Первые семена плана «Крокетт» были брошены в землю.

Сразу же по приезде в Лондон, сняв деловой костюм и облачившись в обычное платье, агент Самми Сомервилл оказалась в высшей степени привлекательной женщиной. За время работы в Бюро ей дважды приходилось пользоваться своими чарами для служебных надобностей. Один раз, придя на очередное свидание с неким высокопоставленным чином Пентагона к нему в квартиру, она сделала вид, что выпила лишку. Поверив, что она спит как убитая, высокопоставленный чин весьма неосмотрительно поговорил по телефону, после чего стало ясно: он устраивает контракты на поставку вооружения определенным промышленникам и участвует в полученных прибылях.

В другой раз она согласилась отобедать с неким крупным боссом мафии и, находясь в его машине, спрятала под обивку сиденья миниатюрный передатчик. То, что ФБР услышало с помощью этого передатчика, позволило привлечь мафиози к суду сразу по нескольким обвинениям.

Кевин Браун прекрасно отдавал себе в этом отчет, когда выбрал Саманту для присмотра за посредником, на посылке коего в Лондон так настаивал Белый дом. Он надеялся, что Куинн, как и его предшественники, не устоит перед нею, расслабится и станет поверять ей свои тайные мысли и планы, которые не могут быть уловлены микрофонами.

Но вот на обратное он не рассчитывал. Вечером на одиннадцатый день Самми столкнулась с Куинном в узком коридорчике квартиры, соединявшем ванную с гостиной. Разойтись там было сложно. Поддавшись внезапному порыву, Самми Сомервилл, обвив руками шею Куинна, поцеловала его. Ей хотелось этого уже неделю. Он не оттолкнул ее, однако Самми несколько удивило желание, с которым он ответил на поцелуй.

Объятие длилось несколько минут, а тем временем ничего не подозревающий Маккрей гремел на кухне сковородками. Загорелой рукой Куинн гладил женщину по блестящим белокурым волосам. Она почувствовала, как напряженность и утомление куда-то улетучиваются.

— Еще долго, Куинн? — шепнула Самми.

— Уже нет, — тихо проговорил он. — Если все пойдет хорошо, несколько дней, быть может, неделя.

Они вернулись в гостиную, и Маккрей, пришедший звать их к столу, ничего не заметил.

Полковник Истерхаус проковылял по толстому ковру, устилавшему пол в кабинете Стива Пайла, и устремил взор в окно; докладная Ланга осталась лежать на кофейном столике. Пайл с тревогой на лице наблюдал за ним.

— Боюсь, этот юноша может причинить непоправимый вред нашей стране, — мягко проговорил Истерхаус. — Неумышленно, разумеется. Я уверен, что он честный молодой человек. И все же…

На самом деле он встревожился гораздо больше, чем было видно по нему. Его план уничтожения всей династии Сауда находился в стадии осуществления и мог легко быть разрушен.

Имам шиитских фундаменталистов был надежно спрятан, Служба безопасности ему не грозила, так как в ее компьютере было стерто все, что касалось его знакомых, друзей, покровителей и возможных мест пребывания. Фанатик из религиозной полиции постоянно держал связь с полковником. Набор добровольцев среди шиитов продолжался; им лишь говорилось, что их готовят к подвигу, достойному вечной славы, который они должны будут совершить во имя имама, а значит, и Аллаха.

Строительство стадиона, согласно графику, уже заканчивалось. Его огромные ворота, окна, запасные выходы и система вентиляции управлялись с помощью специального компьютера по программе, написанной самим Истерхаусом. Согласовывался план маневров в пустыне, благодаря которому в вечер генеральной репетиции подавляющей части регулярной саудовской армии в столице не будет. Генерал-майору из Египта и двум палестинским торговцам оружием было уже заплачено, и они готовились заменить в этот же вечер оружие королевской гвардии на неисправное.