Совок 12 (СИ) - Агарев Вадим

И внезапно поперхнувшись болгарским смрадом, тяжело и гулко закашлялся.

Метнувшийся к нему Ахмедханов попытался было оказать шефу посильное вспомоществование и постучать его по спине. Но Алексей Константинович, с побагровевшим уже лицом и продолжающий надсадно перхать, раздраженно его оттолкнул.

— Ты чего? — забычковав сигарету нетвёрдой рукой и тяжело дыша, спросил майор.

В ответ на невнятный вопрос я только и сумел, что вопросительно изогнуть брови.

— Зачем пришел, ты же от нас уходишь⁈ — с плохо скрываемой надеждой впился в моё лицо беспокойными глазами Данилин, — А дела у тебя Зуева примет, ты на этот счет не волнуйся, Корнеев! Лидия Андреевна, быстро оформите всё, как положено!

Лида, вместо того, чтобы дисциплинированно подтвердить полученное от руководства указание, обернулась ко мне и жалобно заморгала своими прекрасными, без всякого преувеличения, глазами. Мне стало её жалко.

— Никак нет, товарищ майор! — вспомнил я свой первый год службы в Советской Армии и вытянулся в струнку, — После того, что вы для меня сделали, на такое свинство я пойти не могу! Вы же меня работать научили, Алексей Константинович! Я под вашим руководством государственную награду выслужил! И как я после всего этого из вверенного вам подразделения уйду⁈ — преданно выпучив глаза, подался я туловищем к своему руководителю. Слегка подался.

— Ему, что, и в самом деле, орден хотят дать? — в звенящей тишине и неприлично громко раздался театральный шепот старшего следователя Шишко. — Охереть!

Как бы в подтверждение высказанному экспертному мнению, стул, на котором расположилась эта, далёкая от изящества жопа облегченного, но не плавающего танка, возмущенно скрипнул.

Высказанные вслух сомнения старшего и, вне всякого сомнения, самого заслуженного следователя, спровоцировали сход лавины.

Забыв про присутствие в помещении деспота и сатрапа в едином лице, практически весь личный состав отделения сорвался как с общих, так и с индивидуальных цепей. В фигуральном смысле, разумеется.

Пока народ безумствовал, мы с товарищем майором безмолствовали. Пристально глядя в глаза друг друга. Он в мои, с безнадежной тоской, а я в его старался смотреть, как можно сочувственней.

Вакханалия длилась меньше минуты. Победили опыт и выслуга лет.

— А ну заткнулись все! — кулак Алексея Константиновича обрушился на столешницу с грохотом парового молота, — Совсем страх потеряли? Шишко, два дополнительных суточных дежурства в этом месяце!

Из глазниц майора Данилина, вместе со снопом молний и веером искр пыхнуло ядовитым дымом сгоревшего гептила. Во всяком случае, мне так привиделось. И судя по тому, что все умолкли, а вздорная Шишко даже не пискнула в благодарность тирану за подаренные ей сверхнормативные сутки, привиделось сие не мне одному.

— Что у тебя с делами, Корнеев? — потянувшись к сигаретной пачке, но передумав, поднял на меня глаза прежнего Данилина частично оклемавшийся майор. — Сроки?

Поскольку я так и стоял, вытянувшись во фрунт, подниматься со стула мне не понадобилось. Благодаря тому, что всё послеобеденное время я добросовестно шерстил свои дела, мычать и мямлить мне не пришлось. Доложился я обстоятельно и толково, краем глаза удовлетворённо отмечая, как моему профессионализму довольно улыбается Лида.

— После совещания я хотел обратиться к своему непосредственному руководству, товарищ майор! — в завершение доклада изложил я свои намерения, — Хочу показать капитану Зуевой проекты постановлений по трём делам. Если Лидия Андреевна одобрит, завтра уже официально вынесу эти постановления и выставлю карточки на приостановление уголовных дел!

Уже полностью взявший себя в руки начальник, рассматривал меня, не проявляя никаких эмоций. Чего нельзя было сказать о прочих присутствующих. Коллеги молчали, но шерстью на молодецких мудях я ощущал критический избыток статического электричества в обществе. Шерсть дыбилась.

Их бы сейчас всех водкой напоить, да под хорошую закуску! Но кто ж мне это позволит? Да и Эльвира Юрьевна, опять же…

— Лидия Андреевна, прошу вас, задержитесь и посмотрите, что там придумал наш будущий орденоносец! — сдался товарищ майор. Решив без особой на то нужды не спорить с обезьяной, доставшей откуда-то из-под задницы боевую гранату.

— Хорошо, Алексей Константинович! — ответила Лидочка и впервые на моей памяти, не стала подниматься со своего места.

— Присаживайся, лейтенант! — всё же вытащив из пачки сигарету, позволил мне майор.

С удовольствием разместив на стуле седалище, я не стал смотреть по сторонам. Вместо этого я прикрыл глаза и вытянул ноги. Слушать, как строгий, но справедливый начальник совершает коитус с очередным недобросовестным, хоть и процессуально независимым лицом, мне было неинтересно.

Когда мы после оперативки вошли в кабинет Лидии Андреевны, я демонстративно провернул барашек замка, отрезая нас от всего остального мира. И, настраиваясь на щедрое авансирование любимой женщины за сложную консультацию, шагнул к ней.

— Нет! — вдруг запаниковала Зуева, — Прошу тебя, не надо! — выставила она вперёд обе руки.

Уже неплохо зная любимую женщину, я видел, что она не кокетничает и действительно не хочет моих неземных ласк.

— Ты чего, душа моя? — не понимая происходящего, удивился я. — Нешто разлюбила?

— Ты, Серёжа, дурак! — нерешительно переступила с ноги на ногу Лида, — И предположения у тебя тоже дурацкие!

— Мне помыться сначала надо, я и так после тебя весь день хожу и хлюпаю!

Видимо прочитав на моём лице доброжелательное понимание её гигиенических и, как следствие, психологических трудностей, капитан Зуева, приободрилась, и тут же приняла строгий начальственный вид.

— Неси уже, что ты там напридумывал, смотреть будем!

От автора:

Я очутился в прошлом. СССР в самом расцвете 1978 г. Все бы ничего, вот только я… молодой кинолог и служу в милиции! Попал так попал, ведь ментов и собак и я всю жизнь не жаловал! https://author.today/work/353762

Глава 21

Дарите дамам голубцы.

Не розы и не георгины.

Лишь романтичные глупцы

Траву им волокут. Юнцы,

А не серьезные мужчины!

Попаданец (Читатель-соавтор)

— Кто тебе помогал? Ирка Алдарова? А почему она⁈ Зачем ты тогда ко мне с этим пришел? — тыча пальчиком с ярко-красным коготком в прочитанные страницы, Лидия Андреевна пучила на меня свои, вдруг ставшие колючими глаза, — Корнеев, ты, что, опять начал к ней таскаться? Думаешь, я всё забыла? — не сумев сдержаться, тонко взвизгнула моя любимая, сдуру посчитав себя подло обманутой, — И, что ты на этот раз мне соврёшь в своё оправдание, а? — она возмущенно вскинула подбородок, — Ну скажи мне, пожалуйста, Сергей, вот почему ты такой бессовестный кобель? Ты уже и её огуливать начал⁈ — голос любимой женщины задрожал, а лицо её побелело.

Обличая меня в грехе, которого не было и в помине, Зуева изо всех сил старалась сохранять на лице гордое выражение самодостаточной женщины. Но губы её слушаться не хотели и уже начали расползаться в предшествующей рыданиям гримасе. Слишком уж хорошо я изучил Лиду и её реакции на подобные раздражители.

Зная по опыту, что для экстренного торможения ревнивой тётки иногда нужно быть жестким, я принял единственно верное решение. И туповатый клин бабьей дурости начал выбивать не менее уродливым клином мужского хамства.

— Ты, любимая, я вижу, уже совсем умом тронулась? Или у тебя месячные на подходе? — с полным на то основанием, решил я всерьёз обидеться на бабий блажняк начальницы, — Блядь, ну вот какого хера ты опять начинаешь, Лида⁈ Тогда уж, если я кобель, душа моя, то ты просто непроходимая дура! Пусть и с университетским дипломом! Честное благородное слово! Ну какая еще к чертям собачьим Ирка? Да еще, тем более, Алдарова⁈ — вспомнил я желтые прокуренные зубы первой замши и меня передёрнуло от одной только мысли о поцелуях с этой ходячей пепельницей.