Слепые поводыри - Евгений Лукин

Вот все и объяснилось! Мало того, что пятеро предателей (назвать их беглецами Самсоныч теперь не мог даже мысленно) переметнулись к противнику, – они еще и выдают ему военно-промышленные секреты!

– Подстрелить сможешь?

– Далековато…

Связались с Герреро, подняли один из вертолетов, но, пока он добирался до места, оба дельтаплана, естественно, успели бесследно раствориться в густой зелени Тара-Амингу.

Самсоныч выругался. И так хлопот по горло, а теперь еще и это!..

Швейцар был весь в черном, с желтой окантовкой. При виде дорогих гостей расплылся в сладкой улыбке, и у Влада отлегло от сердца. Честно говоря, он опасался, как бы его откровенно туристический облик не вызвал определенных сомнений… Какие там сомнения! Чувствовалось, что, приведи Игорь Юрьевич черта с рожками, стеклянную дверь перед обоими распахнули бы все с тем же умильным радушием.

Правда, когда, поднявшись по широкой устланной малиновым ковром лестнице, пересекали обеденный зал (квадратные столы под скатерками относительной белизны, заячьи ушки, салфеток в стеклянных стаканчиках), несколько удивленных косых взглядов пережить все-таки пришлось.

Очутившись в малом банкетном зале человек на шестьдесят, Влад растерялся окончательно.

– Садись…

– Куда?

Два длинных стола, составленных по старинке буквой «т», крахмальная хрусткая скатерть, хрустальные искры бокалов – и ни одного клиента. На стенах нежно-серое дымчатое сукно, канделябры, чеканка. Окна интимно забраны портьерами.

– Нет, ну, если некуда, давай в большой перейдем. Скажу – накроют…

Влад ошалело озирался.

– Так это все… на двоих, что ли?

– Ну не на троих же! Считать умеешь?.. Расположились за поперечиной крахмальной буквы «т», прямо по центру, куда обычно сажают почетных гостей и молодоженов.

– Жаль, Андрюхи нет, – посетовал Игорек, оглядывая стол. – Зря он, ей-богу…

Откуда-то возникла дама с величавой осанкой (не иначе – метрдотель), таинственно порекомендовала черепаховый супчик. При одном лишь упоминании о черепахах лицо Влада вытянулось. Игорек поглядел на спутника – и развеселился:

– Нет-нет… На этот раз ничего океанического… Вы нам, Олимпиада Леонидовна, что-нибудь этакое, знаете… м-м…

– Грибов, – охрипнув, сказал Влад. – Грибов хочу!

В канделябрах теплились толстые витые свечи. Понятно, что не для освещения – опять же скорее для интима. С отеческой мудрой улыбкой Игорек смотрел, как Влад уничтожает третий по счету жюльен.

– Ты не стесняйся, – подбадривал он. – Если чего хочется, скажи прямо. Хочешь, девочки на столе поизвиваются – в чем мать родила?..

То ли всерьез говорил, то ли, по обыкновению, иронизировал.

– Не хочу, – сказал Влад, отодвигая опустошенную кокотницу. – Вот на Уну девчонки извивались – это да… – Лицо его при этих словах омрачилось. Видать, вспомнил пацан зачистку, судорогу пальца на спусковом крючке, бьющийся в руках автомат, собственный звериный визг. – Слушай… А ты правда депутат?

– Правда…

– От кого?

Игорек рассмеялся и наполнил бокалы легким вином.

– Господи, какие мелочи тебя заботят!.. От Ана-Тарау!

– Нет, но… Самсоныч-то в депутаты так и не пролез…

Услышав про Сергея Самсоновича, Игорек страдальчески поморщился. Невыразимая скука заклубилась в его желтоватых глазах.

– Дурак он, прости господи, твой Самсоныч!.. Между нами, конечно… Самовлюбленный дурак! Шуму поднял на весь город, понавешал плакатов – а толку? Да разве ж так дела делаются! Ну вот, скажем, помер кто-нибудь в Думе… Или заболел. Или исчез. И на его место тихонько выбирают другого… Нет, надо было ему непременно попозировать! «Построил храм – построит всю Россию…» Строитель нашелся!.. Вообще, Влад, многое, я тебе скажу, за последнее время изменилось… Вернее, не то чтобы изменилось… Смотреться стало иначе…

С недовольным видом Влад пригубил вино и, нахохлившись, оглядел канделябры, портьеры, прочее. Затем кривоватое лицо его болезненно дернулось. Решительно отставил бокал.

– Слушай! – сдавленно сказал он. – Неужели этим вот все и кончилось?.. Что ж ты нам с Андрюхой мозги-то пудрил? Европейцы, Гонсало Герреро… Нас подначил, а сам?..

Игорек перестал улыбаться, приветливости, однако, не утратив.

– С чего ты решил, что все кончилось? – осведомился он. – Все только еще начинается, Влад.

– А то я не вижу! – с тоской промолвил тот и вдруг захлебнулся яростным шепотом: – Ты мне объясни: зачем? Зачем ты шлепнул вождя? Зачем я завалил Сувенира? Чтобы перед нами девочки на столах извивались?

– Вотте нате хрен в томате… – разочарованно произнес Игорек. – Я ему, главное, приятное сделать хотел… М-да… Ладно!.. – Верхняя губа его насмешливо вздернулась, обнажив голубоватый фарфор зубов. – Спросил – отвечу. Помнишь, ты мне когда-то сказал: «Здесь мы не можем ничего! Там мы можем все…»

– Не говорил я такого, – буркнул Влад. – Это ты меня, наверно, с Андрюхой путаешь…

– Возможно, – согласился Игорек. – Не в этом суть… Да! Там мы можем многое. И ты это знаешь сам… Но, Владик! Здесь, как выяснилось, дело обстоит точно так же. За какой-нибудь месяц я понял (ты не поверишь!), что разница между Россией и первобытной Полинезией исключительно в масштабах. Вот и все, Влад!.. Ты спрашиваешь: зачем?.. Я не знаю, может быть, это прозвучит для тебя слишком цинично, но ради практики. Пойми, Герреро – не более чем полигон. Именно там, на атолле, мы обучились всему! – Игорек залпом осушил свой бокал, встал, подошел к наглухо завешенному портьерой окну, обернулся. Желтоватые глаза просияли загадочно. – Ты представляешь, этот дурак сказал мне однажды: «Ну, не тот в России народ…» Да тот! Тот самый!.. Лучшего материала, чем русский народ, вообще не бывает! Так, спрашивается, какой же мне смысл рулить историей там, когда с тем же успехом я могу это делать здесь?!

– Там – прошлое… – напомнил Влад.

– Да, – сказал Игорек. – Правда, неясно чье… Но дело опять же не в этом… Что ты мне, собственно, предлагаешь? Снова перебраться на Герреро и контролировать разборки между Ана-Тарау и Тара-Амингу? Да это все равно что пересесть с «хонды» на трехколесный велосипед! Видел такую рекламу?.. – Помолчал, осунулся. – Еще неделя-другая – и я фактически хозяин города! – отрывисто сообщил он. – Да мне в нем уже сейчас тесно! А ты говоришь: остров…

Вернулся за стол, наполнил бокалы.

– Прошлое… – усмехнувшись, повторил он. – Здесь тоже прошлое. По отношению к будущему. И я это будущее переделаю, попомни мои слова! Выверну всех наизнанку, сам вывернусь, но переделаю!.. Ох и взвоют они у меня там, за океаном!

– А тут? – спросил Влад.

– Да и тут тоже. Во всяком случае, поначалу…