Затонувшие сокровища - Жак-Ив

Ничего не осталось от урны, амуров и барельефа, но текст эпитафии дошел до наших дней.

«Здесь покоится рыцарь сэр Уильям Фиппс, который благодаря своей неистощимой энергии обнаружил среди скал Багамских отмелей, к северу от Эспаньолы, испанский галеон, пролежавший сорок четыре года на дне моря: он извлек золото и серебро на сумму, достигавшую 300 тысяч фунтов стерлингов, и с присущей ему честностью доставил эти сокровища в Лондон, где они были поделены между ним и другими компаньонами.

За большие заслуги его величеством, царствующим королем Яковом II, Фиппсу было пожаловано рыцарское звание. По просьбе почтенных жителей Новой Англии Фиппс принял на себя управление Массачусетсом. Свои обязанности он выполнял вплоть до кончины, с таким рвением заботясь об интересах родины и пренебрегая личными интересами, что справедливо заслужил любовь и уважение лучшей части населения этой колонии».

На одной английской батиметрической карте XVIII века, относящейся к району севернее Эспаньолы, риф, который обследовал Фиппс, носит название Силвер-Банк. Не вызывает никакого сомнения, что название связано с открытием сэра Уильяма. На другой карте, составленной в 1680 году, эта коралловая отмель все еще фигурирует под старым названием «Абреохос», но в «Английском лоцмане», выпущенном в Лондоне в 1706 году, тот же риф обозначен как Плейт-Рок. Между тем в книге Слоана «Путешествие к островам Мадейры», опубликованной всего через год, риф именуется «Фиппс-Рок».

Глава 9

Таинственный груз

Возвращение на якорную стоянку. — Угрожающая погода. — Десять тонн кораллов за день. — Дюма находит место захоронения груза. — Сорок циклонов на протяжении трех столетий. — Но где же все-таки пушки с левого борта? — Груды чашек. — Китайская ли это керамика? — Бортовая аптека

Отвратительная ночь на море. Килевая и бортовая качка. Жара и влажность. Запеленговываем Пуэрто-Рико с помощью радиолокатора. Дождь как из ведра. Шторм. Водяные смерчи. Похоже, что такая погода типична для этого времени года в здешних краях. По какой-то счастливой случайности нам еще не довелось пережить такой потоп на Силвер-Банк. Но надо быть готовыми к встрече со штормом в ближайшие дни.

Среда, 7 августа.

Мой сын Жан-Мишель встречает нас на пристани. Он прибыл из Перу, куда ездил на разведку. Речь идет об организации экспедиции к озеру Титикака, которое я собираюсь исследовать с помощью наших «ныряющих блюдец». Сын сообщает приятные новости.

Очевидно, экспедиция в Южную Америку поставит перед нами новые проблемы. «Калипсо» должна выловить сокровища у рифа Силвер-Банк, но до наступления неблагоприятного для навигации сезона, то есть до 25 сентября, обязана прибыть в Перу. Жан-Мишель, архитектор по профессии, должен быстро вернуться в Марсель, чтобы руководить строительством Центра океанографических исследований. Но необходимо также, чтобы сын с 1 сентября провел не меньше шести недель в Перу и Боливии. Что касается меня, я должен попасть в Монако и во Францию в сентябре, в Голливуд в октябре для монтажа фильма о китах и одновременно побывать на озере Титикака!

Суббота, 10 августа. Готовимся к отплытию. «Калипсо» тяжело нагружена: 42 тонны газолина, 21 тонна пресной воды. Море довольно бурное. Во время завтрака впервые едим из картонных тарелок и пьем из таких же стаканчиков. В целях экономии пресной воды и чтобы подольше задержаться у рифа Силвер-Банк, решено не заниматься на борту мытьем столовой посуды. Наш новый метрдотель Сэрони, великан с тонким худым лицом, кажется, в восторге, что нанялся на судно, где не придется заниматься мытьем посуды. Он все время что-то напевает.

Воскресенье, 11 августа. Ночью была довольно мерзкая погода, но море спокойно, и на заре мы подходим к рифу Силвер-Банк на час раньше, чем предполагалось. Радиовеха заметна с расстояния шести с половиной мили. В 13 часов 30 минут «Калипсо» идет по обозначенным нами проходам. Тотчас спускаем на воду шаланду и «зодиак», чтобы водолазы засняли на кинопленку проходы над коралловыми скалами. Зрелище впечатляющее: киль почти касается коралловых образований. В 15 часов 30 минут мы уже на нашей якорной стоянке в привычном месте и тотчас приходим на помощь нашему затонувшему плоту «Джемс энд Мэри». Вот он тяжело выныривает на поверхность. Плот кренится на один бок. Много времени уходит на то, чтобы его выпрямить и очистить. Кран подцепил его и поднял на борт «Калипсо», где мы откачиваем воду новой мотопомпой.

Проверяем все якорные места и в конце дня спускаем на воду поплавок и все вертикальные отрезки трубы землесоса: решаем укоротить ее на один метр, чтобы она больше не терлась о кораллы. Шесть метров жестких труб заменены двумя секциями длиной три и два метра. Воздух будет нагнетаться на протяжении менее 12 метров.

Вечером все собрались на борту «Калипсо». Предлагаю распить круговую чашу рома, как это делалось на старинных парусниках.

Дюма погружается в воду для общего обозрения рабочей площадки и чтобы освежить картину в памяти. Проплыв над нашими металлическими корзинами, Фредерик обнаружил, что они уже сплошь обросли крошечными коралловыми полипами. А ведь корзины оставались в воде не более шести дней. Море в этом районе — настоящая питательная среда для развития кораллов.

На рифе в этот вечер тихо и почти прохладно. В час, когда ночь внезапно спускается на тропические воды, над морем проносится легкий бриз, и мы с наслаждением вдыхаем его ароматы и подставляем свои обнаженные торсы ласковому прикосновению ветерка. Насколько здесь все-таки лучше, чем в Пуэрто-Рико!

Мы отвыкли на рифе от криков, сутолоки и рева автомобильных клаксонов. Компрессор с его беспрерывным гудением оказал на нас странное влияние: он одновременно оглушил нас и сделал крайне уязвимыми для всех прочих шумов.

По едва уловимым признакам чувствую приближение плохой погоды. Море изменило свой цвет. Вода уже не отливает яркими оттенками синей и зеленой красок. Она стала сероватой, уплотнилась в глубине, как бы утратив прозрачность. Но главное, — на море появились крошечные волны, плещущиеся вокруг судна.

Закат был великолепным. Золото и пурпур залили весь небосвод, пронизывая феерические громады округлых лиловых и черных туч.

Твердо убежден, что сегодня все это великолепие не будет взорвано грозой, но перемена погоды не за горами. Это время года считается губительным для галеонов, и у меня нет никакого желания проверять правильность утверждения старинных мореходов на собственном опыте. Делюсь своими тревогами с Кайаром, который хорошо разбирается в метеорологической обстановке. Он вычертил карту погоды и ежедневно вносит в нее соответствующие коррективы.