Рай. Том 1 - Джудит Макнот
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, было крайне трудно осознать то, что элегантная молодая наследница, встреченная им в загородном клубе, очаровательная блондинка, которая глазом не моргнув пила коктейли с шампанским, и держала себя с гордым достоинством, действительно свернулась рядом с ним клубочком и мирно спит в его объятиях, а в ее чреве растет его ребенок.
Его ребенок.
Мэтт распластал пальцы на ее животе и улыбнулся в темноте, потому что Мередит представления не имела о его чувствах к младенцу. И о том, что он испытал, когда она даже не попыталась избавиться от ребенка… и от него, Мэтта. Вчера, когда она говорила о возможностях выбора, одно лишь слово» аборт» вызвало у него тошноту.
Он хотел говорить с ней о малыше и признаться, что в действительности переживает, но считает себя эгоистичным подонком, потому что все случившееся так расстраивает ее. Кроме того, Мередит ужасала встреча с отцом, и любой разговор о беременности напоминал ей о том, что ждет впереди.
Столкновение с отцом… Улыбка Мэтта померкла. Этот человек — настоящий подонок, но каким-то образом смог воспитать самую удивительную женщину, когда-либо встреченную Мэттом, и за это он ему бесконечно благодарен. И только поэтому был готов сделать все на свете, лишь бы ослабить напряженность, когда в воскресенье повезет Мередит к отцу. Придется помнить, что Мередит — единственный ребенок Филипа Бенкрофта, и по причинам, понятным только ей, она любила этого высокомерного мерзавца.
Глава 10
— Где Мередит? — спросил Мэтт Джули, вернувшись домой на следующий день.
Сестра подняла глаза от стола, за которым делала уроки.
— Уехала кататься верхом. Сказала, что вернется еще до того, как ты будешь дома, только ты явился на два часа раньше. — И с улыбкой добавила:
— Интересно, что это тебя так тянет сюда?
— Хрюшка несчастная, — пробурчал Мэтт, взъерошив ее темные волосы и направляясь к черному ходу.
Вчера Мередит сказала Мэтту, что любит кататься верхом, поэтому сегодня утром он зашел к соседу и договорился с ним, что тот одолжит Мередит одну из своих лошадей.
Оказавшись во дворе, он миновал заросший сорняками участок, бывший когда-то огородом его матери, и начал внимательно вглядываться в окружающие поля, пытаясь обнаружить Мередит. Он был уже на полпути к забору, когда увидел Мередит, и едва не затрясся от страха. Гнедая лошадь ровным галопом шла вдоль забора, а Мередит низко пригнулась к самой ее шее, не обращая внимания на то, что длинные белокурые волосы развеваются по ветру. Когда Мередит приблизилась, Мэтт понял, что она собирается свернуть и направить лошадь к амбару. Он тоже устремился туда, не сводя с нее глаз, чувствуя, как сердце бьется ровнее, а страх тает. Мередит Бенкрофт сидела в седле как настоящая аристократка — легко, гордо, и лошадь беспрекословно повиновалась ей.
— Привет, — окликнула она с раскрасневшимся, сияющим лицом и остановила лошадь у амбара, рядом с копной гнилого сена. — Нужно немного поводить ее, — добавила она.
Мэтт потянулся к узде, но тут все случилось одновременно: Мэтт зацепился за зубья старых грабель лежавших на земле как раз в тот момент, когда Мередит перекинула ногу через спину лошади, чтобы спрыгнуть, и рукоятка грабель, взлетев, ударила животное по носу. Лошадь, возмущенно фыркнув, взбрыкнула. Мэтт отпустил узду и безуспешно попытался схватить Мередит, а она сползла спиной вперед и свалилась на сено, но тут же соскользнула на землю.
— Черт возьми! — выругался он и, нагнувшись, схватил ее за плечи:
— Ты ушиблась?
Мередит, благополучно приземлившаяся на сено, не пострадала, просто ужасно смутилась и сконфузилась.
— Ушиблась? — повторила она с комическим ужасом, быстро вскочив на ноги. — Моя гордость не просто ранена, она уничтожена, истреблена…
Мэтт, тревожно сузив глаза, присматривался к ней.
— А малыш?
Мередит перестала стряхивать пыль и соломинки с джинсов, позаимствованных у Джули.
— Мэтт, — сообщила она с видом заносчивого превосходства, держась за многострадальную задницу, — это не то место, где находится ребенок.
Мэтт наконец понял, что она имеет в виду, как именно упала. Радость и облегчение, охватившие его, были так велики, что он нашел в себе силы немного подразнить Мередит. Бросив на нее деланно-недоуменный взгляд, он осведомился:
— В самом деле? Невероятно.
Несколько минут Мередит с удовольствием наблюдала, как он прогуливает лошадь, но потом вспомнила кое-что и радостно улыбнулась:
— Сегодня я довязала тебе свитер! — объявила она. Мэтт остановился и с сомнением уставился на нее:
— Ты переделала эту длинную веревочную штуку в свитер? Для меня?
— Ну конечно, нет! — оскорбленно хмыкнула Мередит. — Та длинная штука вроде веревки вязалась просто для практики. А сегодня я связала свитер, то есть не свитер, а жилет, но это все равно. Хочешь посмотреть?
Мэтт кивнул, но выглядел при этом таким ошеломленным, что Мередит закусила губу, пытаясь не рассмеяться. Через несколько минут она появилась на пороге дома с бежевым жилетом крупной вязки, с воткнутым в него крючком и мотком пряжи. Мэтт как раз выходил из амбара, и они снова встретились у копны с сеном.
— Ну вот, — пробормотала она, вынимая из-за спины свою ношу, — что ты об этом думаешь?
Взгляд Мэтта, полный нескрываемой тоски, скользнул по ее рукам и поднялся к невинно-доверчивому лицу. Он был явно ошеломлен и тронут неожиданным подарком ибо никогда не предполагал, что Мередит может сделать что-то специально для него. Она сама не ожидала такой реакции и теперь чувствовала некоторую неловкость из-за того, что внезапно решила подшутить над Мэттом.
— Поразительно! — наконец выговорил он. — Как по-твоему, он мне впору?
Мередит была уверена в этом. Она сама перебрала свитеры, сложенные в шкафу, чтобы не ошибиться и купить нужный размер, а когда привезла домой жилет, постаралась отпороть все этикетки.
— Думаю, да.
— Дай-ка я примерю.
— Прямо здесь? — спросила Мередит и, когда Мэтт кивнул, вытащила крючок, пытаясь побороть неотступные угрызения совести.
Мэтт с бесконечной осторожностью взял у нее жилет, натянул поверх полосатой рубашки и поправил воротник.
— Ну как? — поинтересовался он, подбоченившись и слегка расставив ноги.
Выглядел он великолепно — широкоплечий, узкобедрый, грубовато-красивый, и убийственно-сексуальный даже в этих выцветших джинсах и недорогом свитере.
— Мне он нравится, особенно потому, что ты связала его сама и для меня.
— Мэтт… — нерешительно начала она, готовая во всем признаться.
— Что?
— Насчет свитера…
— Нет, любимая, — перебил он, — не стоит извиняться за то, что не успела связать еще парочку. Сможешь сделать это завтра.