Право на первую пулю - Сергей Васильевич Самаров

мне просто следовало подождать минуту, чтобы убедиться в своей правоте. Через минуту он в самом деле оказался рядом.

– Генерал приказал «глушилку» сотовых телефонов поближе к дороге поставить, – объяснил он мне, показывая «глушилку» с растопыренными в разные стороны антеннами. – Как думаете, где лучше? Ближе или дальше разбитой машины? Я так думаю, что лучше ближе. Кто-то вертолеты увидит, остановится, чтобы лучше рассмотреть, и попытается позвонить.

Машина, уничтоженная вчера, еще стояла на обочине. Только тела убитых «бармалеев» кто-то уже забрал и вывез.

– А я бы проехал дальше, чтобы рассмотреть, сколько людей в вертолетах, и прочее.

– Значит, вы предлагаете дальше поставить? – спросил Андрей.

– Я ничего не предлагаю, я только предполагаю, что у бандитов достаточно хладнокровия, чтобы повести себя правильно.

– Ладно, – согласился Андрей, – поставлю дальше. Под вашу ответственность.

– Не надо под мою ответственность. Решай сам, где ставить. Я же только предположил, что «бармалеи» в машине будут опытными… На какую дистанцию она действует?

– Ягужинский сказал, что радиус действия сто пятьдесят метров. Но аккумулятора хватает только на два часа работы.

Я посмотрел на часы.

– Справимся. Время подходит…

Андрей пошел дальше. «Глушилку» он все же поставил дальше по дороге, как я и предлагал. Видимо, моя аргументация показалась ему более серьезной, чем его собственная.

Он вернулся к своему вертолету другой дорогой, минуя меня и мой взвод. Я видел, как Андрей объясняет что-то генералу Спиридонову, показывая в сторону дороги. Должно быть, приводит мои аргументы, обосновывая установку «глушилки». Я тем временем поставил задачу своему взводу. Задача была простейшей. Третье отделение я решил расположить на деревьях, как самое молодое и способное к лазанию и карабканью, к тому же не имеющее в своем распоряжении дальнобойные винтовки, за исключением командира отделения. А первому и второму отделению поставил задачу занять позицию чуть дальше от цели и ближе к вертолетам, чтобы максимально использовать свойства дальнобойного оружия. Дождался момента, когда на дороге не будет ни одной машины, перешел через асфальтированное полотно и повел взвод лесом вниз вдоль дороги. Опять для того, чтобы нас не увидели. Но увидеть нас было сложно. Костюмы «Леший» плохо отличались издали от ветвей ливанского кедра. Я сам убедился в этом, специально для проверки слегка отстав от взвода. Даже чуть не потерял его из виду и потому постарался побыстрее догнать. Выручил меня звонок лейтенанта Футракулова. Мы уже отдалились от вертолетов на две сотни метров, следовательно, «глушилка» здесь уже не работала. И звонок, что называется, прошел.

– Командир, ты где?

– Догоняю. Хотел убедиться в средствах маскировки.

– Убедился?

– Нормально все. Нас, думаю, не увидят…

Через минуту, когда я уже видел спины своих бойцов, горбатые из-за маскировочных костюмов, Тахир позвонил снова.

– Командир, вижу внизу на дороге машины. Первой едет старая БМП-1. И пушку тащит. Дальше пять грузовиков. Каждый тоже тащит за собой пушку. Пушки, судя по стволам, дальнобойные и крупнокалиберные. Грузовики без тента. Солдаты, похоже, задыхаются и кашляют от шлаковой пыли. У меня такое впечатление, что у меня бинокль с дистанционным микрофоном.

– Это хорошо. Главное, чтобы они раньше времени не прокашлялись. Я звоню генералу. Пусть свой флот поднимает.

– Если флот, тогда он адмирал. Но у него же там «глушилка» стоит. Ты ему не дозвонишься. Но генерал сам за дорогой ниже следит. Я видел, как он человека специально для этого поставил и показал ему участок дороги внизу, который видно.

– А оттуда наши вертолеты видно не будет? – спросил я, уже догнав Тахира и отключившись от разговора по телефону.

– Нет. Они за скалами, – ответил Тахир.

Я шел прямо за ним, разве что на пятки не наступал. Тахир хотел еще что-то сказать, но я остановил его поднятой и развернутой в сторону лейтенанта ладонью.

– Слышишь? Уже летят…

Далеко в небе в самом деле слышался шум электродвигателей беспилотников. Шум приближался.

– Надеюсь, нас они бомбить не будут? – высказал Тахир предположение, но я почувствовал в его голосе реальное опасение.

– Я разговаривал с инженером Андреем. Вся сложность операции заключается в том, что дронами придется управлять вручную, в режиме реального времени. Вертолеты в нашей ситуации бесполезны. Ветви кедров плотно прикрывают дорогу. Между ветвями и грузовиками ни один вертолет не пролетит. А выше им подниматься нельзя. И видно плохо, и ветви помешают прицеливанию. А вот беспилотники смогут нанести удар и под ветвями. Они мелкие и назойливые, как комары. Если бы в дроны закладывали программу бомбить «на движение», опираясь на показания датчиков, мы, не имея приборов опознавания[33], тоже оказались бы под угрозой уничтожения. А при ручном управлении бомбометание будет осуществляться только по грузовикам. Так что можешь быть спокоен и выдвигай на двести шагов вперед третье отделение – пусть на деревья, как кошки, лезут, а первому и второму отдавай приказ занимать позицию. Беспилотники начнут бомбардировку по нашему сигналу. Сигналом станет наш залп. Предупреди всех, что до залпа одиночная стрельба запрещена.

Я включил внутривзводную связь и услышал четкие команды своего заместителя. Отдавать приказы Тахир умел. А я прислушивался к шуму двигателей на дороге. Но грузовиков было почти не слышно, только тарахтела изношенным двигателем старенькая БМП-1, возглавлявшая автоколонну. Еще советские войска, как они тогда назывались, воевали на таких в Афганистане. Производить их в Советском Союзе прекратили в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году. Начиная с тысяча девятьсот шестьдесят шестого года, то есть с момента, когда БМП-1 поставили на конвейер, успели выпустить около двадцати тысяч штук. Машины, насколько я помню, раньше экспортировались в тридцать восемь стран мира. И во многих странах эксплуатируются и по сей день. А в некоторых странах, являющихся членами блока НАТО, даже выпускаются по лицензии.

Но меня привлек другой звук, несомненно, издаваемый двигателем легковой машины. Вернее, сначала я услышал громкую восточную музыку. Значит, стекла в дверцах опущены. Сначала легковая машина, когда-то имеющая яркую желтую окраску, поднималась в гору на скорости, но напротив меня сбросила газ. Увидеть моих бойцов водитель не имел возможности – я сам их не видел. Значит, он увидел три вертолета, что нас высадили. Но, как я и предполагал, водитель желал рассмотреть российские машины поближе, провести какую-то минимальную разведку, и потому проехал вперед. И обязательно