Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований. Книга X - Ракитин Алексей Иванович

Кадры полицейской видеозаписи, сделанной на месте одного из преступлений «Убийцы с хайвея» (это не случай Густаво Эрреры). Его поведение во время совершения убийства можно охарактеризовать как чрезвычайно жестокое и сопровождающееся избыточным травмированием. Для убийства человека, тем более обездвиженного, совсем не надо наносить столько и таких ранений! Преступник кромсал тела жертв, буквально открывал их, как чемодан, вытряхивал внутренности, и обилие крови никоим образом не сдерживало эту вакханалию. От эпизода к эпизоду ярость изувера только нарастала, и рано или поздно он должен был додуматься до того, чтобы заняться расчленением жертв.

Тело было в хорошей степени сохранности, что свидетельствовало о недавности убийства. Впоследствии судмедэксперт сочла, что смерть наступила примерно за сутки до обнаружения тела, возможно, чуть более. Убитый оказался очень молодым, даже юным, на взгляд ему нельзя было дать более 20 лет. Тело было частично оголено, джинсы спущены к середине бёдер.

Последующая судебно-медицинская экспертиза пришла к заключению, что причиной смерти послужили тяжёлые ранения внутренних органов, причинённые холодным оружием, и обусловленная ими значительная кровопотеря. Молодому человеку были нанесены в общей сложности 10 ударов ножом в торс, ещё одним ударом была разрезана шея (с повреждением трахеи, сонной артерии и яремной вены).

В крови были выявлены алкоголь и следы каннабиса. В целом же описанная судмедэкспертом картина очень напоминала те случаи, что считались делом рук «Убийцы с хайвея» — имелись следы заковывания в наручники, связывания лодыжек, травмы перианальной области.

С этим трупом правоохранители округа Лэйк и Чикаго застряли надолго. Прежде всего, им не удалось быстро его опознать. Убитый казался молодым, причём не только в силу общего впечатления, но и специфической юношеской худобы, которую врачи-анатомы распознают очень хорошо. Тем страннее казалось то, что никто ни в Чикаго, ни в ближайших пригородах не заявил об исчезновении молодого человека с соответствующими приметами. Проходили дни, потом недели, а никто этого человека не искал. В то время в США ещё не существовало общегосударственной базы данных о пропавших — такого рода сведения обобщались лишь на уровне отдельных штатов, да и то не всех — поэтому детективам пришлось собирать необходимую им информацию путём постепенного обзвона полицейских подразделений и служб шерифов. Понятно, что такая работа не могла быть завершена скоро. Сначала справки наводились на ближайших к Чикаго территориях, затем постепенно зона охвата стала всё более отдаляться от города, точно круги по воде. Никакого результата подобный телефонный обзвон, однако, не принёс.

А такой исход, соответственно, предопределил невозможность ведения дальнейшей оперативно-розыскной работы по этому делу. Не зная того, кем был убитый, где проживал, где и когда он встретил убийцу, невозможно было организовать поиск свидетелей и улик.

В целом же ситуация с поиском «Убийцы с хайвея» на начало мая 1983 г. выглядела безрадостно. Полицейские подразделения трёх штатов — Иллинойса, Индианы и Кентукки — вроде бы сходились в том, что такой преступник существует. В своём распоряжении правоохранители имели «поисковый психологический портрет», разработанный сотрудниками ФБР, но при этом не располагали ни уликами, способными персонифицировать преступника, ни описаниями его внешности и транспортного средства, на котором тот передвигается. Сотрудников правоохранительных органов на данном этапе расследования можно было уподобить человеку, попавшему в незнакомую тёмную комнату, в которой он натыкается на каждом шагу на всевозможные предметы обстановки, острые углы, какие-то ступеньки и безуспешно пытается понять, с чем же это он столкнулся на этот раз.

Так, например, было известно, что значительная часть предполагаемых жертв «Убийцы с хайвея» проживала в Чикаго. Означало ли это, что преступник также проживает в этом городе или, напротив, он предпочитает похищать жителей Чикаго именно потому, что не живёт там? Озадачивал и другой нюанс из той же серии: к началу мая детективы уже обратили внимание на то, что по меньшей мере две предполагаемые жертвы «Убийцы с хайвея» — пропавший без вести в декабре 1982 г. Дэвид Блок и убитый в апреле 1983 г. Густаво Эррера — проживали в районе Чикаго около 2 лет (Блок, строго говоря, в Чикаго вообще не жил, там проживали его родители). Если быть совсем точным, то следовало бы упомянуть, что и молодой человек, найденный убитым 15 апреля и неопознанный к началу мая, тоже переехал в Чикаго менее чем двумя годами ранее, но эта деталь в тот момент ещё не была известна. Имело ли какое-то значение то, что среди жертв «Убийцы с хайвея» присутствуют лица, сравнительно недавно появившиеся в Чикаго, или же это было простое совпадение, не имеющее никакого скрытого смысла?

Вопросов по разного рода странностям и совпадениям можно было бы задать множество, вот только ввиду отсутствия чёткого круга подозреваемых правильных ответов можно было не дождаться. В каждой юрисдикции правоохранители работали по «своим» убийствам, слабо представляя, как обстоят дела у коллег. Взаимодействие между различными правоохранительными структурами было неформальным и поддерживалось на уровне телефонных звонков.

Так могло бы продолжаться ещё долго, но весьма неординарные события неожиданно подтолкнули розыск таинственного убийцы.

9 мая 1983 г. к северо-западу от Чикаго, на территории округа Кук, штат Иллинойс, был найден труп молодого чернокожего мужчины. Тело находилось в небольшом ручье, впадавшем в озеро Басс, которое в свою очередь со всех сторон было окружено зелёным массивом. Место было живописным и уединённым, но имевшим хорошую транспортную доступность, поскольку лесную зону пронзала сеть просёлочных дорог. Благодаря этому к озеру можно было подъехать на автомашине с разных сторон.

Обнаруженный труп был частично раздет — штаны и трусы спущены к лодыжкам, хотя и не сняты полностью. Когда тело извлекли из воды стали хорошо заметны ножевые ранения на торсе, их было очень много, более 30, как определил впоследствии коронер. Присутствовали и иные, уже описанные не раз и хорошо узнаваемые признаки той манеры действия, что считалась присущей «Убийце с хайвея» — следы от наручников на запястьях, зияющий ректум, потёртости на голенях и икрах, оставленные крепко затянутой верёвкой. Так же, как и в других случаях, следов спермы судебным медикам найти не удалось, хотя обнажение тела и состояние перианальной области не оставляли сомнений в осуществлении преступником неких сексуальных манипуляций.

Тело удалось идентифицировать довольно быстро, поскольку ко второй половине дня 9 мая заявление об исчезновении этого человека уже было зарегистрировано. Оказалось, что убит был 18-летний Джимми Робертс (Jimmy T.Roberts), проживавший в Сисеро, западном пригороде Чикаго. Молодой человек происходил из большой и, скажем прямо, неблагополучной семьи, не учился и не работал, перебивался случайными заработками. В местном полицейском отделении его знали, но ничего серьёзного Джимми никогда не вменяли, он считался спокойным и бесконфликтным, в отличие от своего отца и брата.

Пропал Джимми ещё вечером 6 мая. По словам матери, он отправился на встречу с друзьями, с которыми предполагал сходить в боулинг. Друзья, будучи допрошены, факт встречи отрицали, более того, они заявили, в тот вечер вообще не планировали встречаться с Джимми. Возможно, упоминание «друзей» и «боулинга» лишь маскировало истинное намерение Робертса отправиться в гей-бар или какое-то иное место, где собирались лица нетрадиционной сексуальной ориентации.

То, что труп Джимми Робертса оказался помещён убийцей в ручей, наводило на определённые размышления. В конце 1970-х гг. криминалисты ФБР США начали активно использовать в качестве объектов исследования и судебных доказательств волоконные материалы различного происхождения, обнаруживаемые на уликах (прежде всего одежде, теле, в волосах и прочем). Волоконные структуры благодаря статическому электричеству надёжно фиксируются практически на любых поверхностях и легко переносятся с одного объекта на другой. Детальное изучение позволяло с высокой надёжностью установить их происхождение, что могло способствовать доказыванию факта пребывания человека в определённом месте. Причём всё сказанное относится в полной мере не только к синтетическим волокнам, происходящим от ковровых покрытий, мебельной обивки и прочего, но и к волосам человека и шерсти животных. В общем, криминалисты получили в своё распоряжение мощный инструмент, который мог быть особенно эффективен в случае отсутствия у следствия прямых улик.