Последний американец (СИ) - Александр Богатырев

Всё это прошло без участия Диего - Сергея и его новых друзей. Они только и могли всё это наблюдать на экранах ТВ.

Для Сергея, вся эта военная вакханалия была особенно противна. Причиняла почти физическую боль. Зло, подступающее всё ближе к этим радостным идиотам, которые его часто окружали, во время просмотров передач со звёзд, начинало ощущаться почти что физически.

И вот настал долгожданный для многих момент выпуска.

Отгремели салюты и музыка. Отшумели банкеты. И Ситара и Сергей, так и не смогли найти друг друга, в суете этого гигантского празденства, затеянного командованием.

Также за Диего - Сергеем не смогла угнаться и Карменсита. Ей, как и Сергею пришлось шарахаться по всему гигантскому полю, оборудованному под этот не менее феерический праздник массового выпуска. В поисках того, кто стал для неё предметом мании. Но и она не достигла того, чего хотела.

Такова Госпожа Великий Случай, в просторечии обзываемая Стервой - Фортуной. Ну повернулась она ко всем троим своей широкой «кормой» не дав никому даже малейшего, мимолётного счастья. Только и досталось им что каждый из рассказов своих же сокурсников и сокурсниц, знали, что кто - то весьма активно их ищет. И всё!

Дальше, было распределение по кораблям. Сергей, как и Расжак получили свои назначения и свои подразделения под командование. Их тут тоже развела судьба в разные стороны.

- Ты классный парень! - сказал на прощание Сергею Расжак стоя на поле десантных звездолётов. За спиной рюкзачок, с немногочисленным скарбом десантника. Затянутый, как и все, в военную форму, очень похожую на ту, которую когда - то носил и сам Сергей. Тогда, когда он был просто космодесантником. И это слово не означало войны.

- В тебе есть что - то, что у других ныне уже не осталось. - продолжил друг. - Я это тоже чуть не забыл, за всеми неприятностями. Чуть сам не опустился до свинского состояния. Потому… спасибо! Ты не дал мне стать скотиной. Своим примером. Оставайся таким всегда. И я постараюсь тоже таким остаться. До встречи после войны!

- До встречи, друг! - печально ответил Сергей.

Он хлопнул друга по плечу и пожал крепко руку на прощание. Так они и разошлись. Навсегда.

Сергей не нашёлся что ещё сказать. Он ощущал, что больше не встретит этого прекрасного парня. Который тоже как и те ребята в школе, которых он собирал по крупицам, сохранил в себе нечто светлое. Остался среди всех человеком.

Сергей грустно смотрел на уходящего друга, смотрел на стоящие на огромном поле корабли, готовые вот - вот подняться к звёздам. Но не для того, чтобы принести туда Добро. Не для того, чтобы выведать у матушки Природы очередные тайны, а для того, чтобы принести туда Войну, разрушение и Хаос.

Это было настолько нестерпимо неправильно, что у Сергея невольно сжимались кулаки. Отчаяние от бессилия немедленно остановить всю эту жуть грызла душу не оставляя ни на миг.

Он вспоминал подобное расставание на орбитальном комплексе Каллисто. Вспомнил, как радовались все, какое предвкушение было опасностей и приключений. Среди звёзд.

Предвкушение того, что они там, на жутко далёких звёздах встретят. Что узнают. Какая гордость его самого и его друзей переполняла, когда они вот - вот должны были отправиться туда, где никогда ещё не были земляне. В такую даль, в какую до сих пор никто из колоний не рисковал лезть.

Они были первыми. И дерзость предприятия, ещё больше рвала их ввысь, туда, к далёким звёздам, которых даже в телескопы не видно, за тёмными облаками мёртвой материи.

А здесь… Здесь чернота в душе. Мрак.

Не тот Мрак, который Ирби, философствующая межзвёздная раса, воспевают как Покой Тихой Радости. Этот Мрак - мрак Великого Хаоса, мрак Смерти. Тот, который Ирби числили как диалектическую противоположность первому. Тьма Предвечная, Бездна.

И вот, теперь, Сергей стоял здесь, на Ёс, и с болью ощущал приближение этой Тьмы Великого Хаоса. Видел, как безумная, ослеплённая алчностью, элита Ёс вот - вот готова сделать последний, широкий шаг в эту Бездну.

И он не мог их остановить. Он чувствовал в себе ответственность за то, что они не успели. Точнее, не успевают. Катастрофически не успевают остановить. Возможно, что ПОКА не успевают. Он на это надеялся.

Он увидел, как Расжак дошёл до челнока, который должен был доставить его на корабль приписки - «Долину Фордж». Ту самую, на которую стажёром, как ему сообщили в самый последний момент, назначили Ситару.

Сергей поднял руку и помахал на прощание. Вслед Расжаку. Не потому, что он мог это увидеть. Сергей просто надеялся, что Ситара в этот момент может смотреть на внешние экраны и видеть его. Он махал прежде всего ей.

После формирования, всех их доставили на орбитальный комплекс у луны. Там, на огромных орбитальных станциях - верфях, собирались будущие звёздные корабли, на станциях обслуживания - ремонтировались, а на военных станциях, получали загрузку из вот таких как сейчас Сергей, и отправлялись в дальние звёздные рейды. Постепенно, развиваясь дальше эти станции, наверное соединятся в единое кольцо, опоясывающее всю Луну. Но до этого было далеко. Тем не менее, многокилометровые конструкции в космосе впечатляли. Ведь надо было учитывать и то, что на всё - про - всё у Ёс были весьма скромные научные заделы и технические возможности по сравнению, хотя бы с родной Каллисто.

Простые десантники, как обратил внимание Сергей сразу, орбитальную станцию, почему - то от самой Луны никак не отличали. И если говорили между собой, или по дальней связи с родными, то говорили «мы сейчас находимся на Луне». Что было явно неправильно. Но это никого, почему - то, не удивляло.

Вообще сама орбитальная станция, на которую попал Сергей сразу показалась ему слишком архаичной, но вспомнив где он находится, запихал это мнение подальше, и после лишь ходил и тихо отмечал разнообразнейшие несуразности. Что - то было в этих станциях от древних авианосцев и линкоров.

Вероятно, создатели их, не мудрствуя лукаво, просто перенесли множество из тех решений, привычных для генералитета, на космические станции. Чтобы не раздражать начальственный глаз непривычными очертаниями и планировкой. Иначе всю эту чушь объяснить было невозможно.

Люди на станции были тоже очень интересные.

Большинство из них было на Федеральной Службе, а вот остальные - вольнонаёмные, представители разнообразных фирм и фирмочек, обслуживающих нужды станций, как оно было очень хорошо видно, к Федеральной Службе никакого отношения не имели.

Видно это было по их статусу. И похож он был больше на статус «неприкасаемых» в глухокастовом обществе - буракумин - шудра. Или древнефашистским делением юберменш - унтерменш. Многие из запретов, которым подвергались люди, не находящиеся на Федеральной Службе были явно вздорными.

Но наибольшее веселье для Сергея, и материал для исследования общества Ёс, поставляли окружающие его десантники и вообще космофлотские.

В каждой отдельно взятой группе, профессии или должности, бытовали некие атрибуты, единственное назначение которых это не только выделить обладателя из «общей массы» (в сущности, этому служила просто форма одежды), но и для того, чтобы просигналить «всяким прочим» об особенности и привилегированности обладателя.

Иногда, как у научного сообщества станций, эти значки были не сильно выделяющиеся, скромные. Эти категории профессий сами по себе считали себя чем - то выдающимся и исключительным (иногда даже по праву). Но остальные, чтобы выделиться и выпендриться перед всеми и своими прежде всего, нацепляли на себя иногда немыслимое количество разнообразной мишуры. Совершенно не требуемой по Уставу, но и не запрещаемой им. Иногда даже обладатель таких цацек, выглядел под ними как рождественская ёлка.

Дебильные цацки, которыми так любили себя обвешивать как новички, так и ветераны, Сергея очень сильно рассмешили.

Было в этом увлечении всех десантников нечто глубинное, не только то, что сигнализировало всем и вся о том, что у данного индивида имеется сильнейший комплекс неполноценности.

Ведь за этими бирюльками и цацками гонялись. Хвастались друг перед другом, у кого какая круче.

Например, была такая серьга, в виде черепа с костями. И количество костей под черепом, соответствовало числу выбросок, в которых участвовал обладатель серьги.

С одной стороны такие откровенные отметки опыта выставляли на всеобщее обозрение «опыт». С другой стороны, выставляя чисто внешний атрибут - количество, он начисто укрывал за бравадой обладателя, реальные качества человека. Может он был полным ничтожеством, но обладая вот таким знаком, мог собой гордиться и унижать тех, кто может быть и более достойный пред ним, но имеющий меньше количество и цацек, и отметин.

Была, правда и третья сторона.