ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ПРАВЕДНОГО ГРЕШНИКА - Элизабет Джордж

На вопросы Ханкена он отвечал без малейшего намека на раздражение. Он знал Николь Мейден все те девять лет, что ее семья жила в Скалистом крае. В связи с приобретением бывшего охотничьего домика в ущелье Пэдли — теперешнего Мейден-холла — ее родители обратились к одному из коллег Апмана, который занимался продажей недвижимости. И через него сам Апман познакомился с Мейденами и их дочерью.

— Насколько мы поняли, мистер Мейден устроил Николь к вам на работу этим летом, — сказал Ханкен.

Апман подтвердил это и добавил:

— Ни для кого не секрет: Энди надеялся, что Николь обзаведется практикой в Дербишире после окончания учебы.

Пока они разговаривали, он опирался на край стола, не предлагая детективам сесть. Но вдруг, словно только что осознав это, поспешно сказал:

— Я совершенно забыл о приличиях. Простите меня. Пожалуйста, присаживайтесь. Позвольте предложить вам кофе или чай. Мисс Снодграс!

Последний призыв был обращен к открытой двери. В проеме вновь появилась секретарша. Она нацепила очки в большой оправе, придававшие ей сходство с застенчивым насекомым.

— Мистер Апман? — откликнулась она и замолчала, ожидая распоряжений.

— Господа? — обратился Апман к Ханкену и Линли.

Они вежливо отказались от предложенного угощения, и мисс Снодграс исчезла. Апман с добродушной улыбкой взирал на детективов, занимавших кресла. Сам он остался стоять. Линли заметил это и усилил бдительность. Адвокат явно поднаторел в тонком искусстве эффективной конфронтации, и его маневр был проведен весьма гладко. А как вы сами относились к будущей работе Николь в Дербишире? — спросил он Апмана.

Адвокат приветливо взглянул на него.

— Да я вообще не задумывался об этом.

— Вы женаты?

— Не довелось. Сфера моей деятельности заставляет испытывать определенный страх перед супружескими отношениями. Я специализируюсь на бракоразводных процессах. Они, как правило, быстро лишают человека романтических иллюзий.

Не потому ли и Николь отказалась принять предложение Джулиана Бриттона? — спросил Линли. Апман удивленно поднял брови.

— Я понятия не имел, что он сделал ей предложение.

— Она не говорила вам?

— Она работала в моей конторе, инспектор. Но я не был ее духовником.

— А кем вы были для нее? — вмешался Ханкен, видимо недовольный характером последнего замечания Апмана. — Кроме ее нанимателя, естественно.

Взяв со стола пресс-папье в виде миниатюрной скрипки, Апман пробежал пальцами по ее струнам и подергал их, словно проверяя настройку.

— Должно быть, вы хотите узнать, не было ли у нас с ней личных отношений.

— Когда мужчина и женщина постоянно работают бок о бок, — заметил Ханкен, — такие вещи порой случаются.

— Только не со мной.

— Из чего мы должны сделать вывод, что вы не были влюблены в дочь Мейдена?

— Это я и пытаюсь сказать. — Апман положил на место скрипочку и взял стаканчик с карандашами. Продолжая говорить, он извлекал оттуда карандаши со стертым грифелем и аккуратно выкладывал их на стол рядом с собственным бедром, по-прежнему опиравшимся на край стола. — Энди Мейдену хотелось бы, чтобы между мной и его дочерью завязались более глубокие отношения. Он не раз намекал на это при случае и все время пытался свести нас, приглашая меня на ужин во время приездов Николь на каникулы. Поэтому я понял, на что он надеется, но не смог оправдать его надежды.

— Почему? — спросил Ханкен. — Вас что-то не устраивало в этой девушке?

— Я люблю женщин другого типа.

— А к какому типу женщин она относилась? — спросил Линли.

— Ну, не знаю. Послушайте, а в чем, собственно, дело? Я… В общем, я вроде как увлечен другой женщиной.

— «Вроде как увлечен»? — повторил Ханкен.

— Между нами сложилось определенное взаимопонимание. Я имею в виду, мы встречаемся. Два года назад мне пришлось заниматься ее разводом и… И все-таки, какое это имеет значение?

Он явно забеспокоился. И Линли стало интересно, по какой причине.

Ханкен, видимо, тоже отметил это и начал развивать щекотливую тему.

— Тем не менее вы считали дочь Мейдена привлекательной.

— Конечно. Я же не слепой. Она была привлекательна.

— А ваша разведенная дама знакома с ней?

— Она не моя разведенная дама. Она вообще мне никто. Мы просто иногда встречаемся. Только и всего. Так что Джойс совсем не обязательно знать…

— Джойс? — спросил Линли.

— Его разведенная дама, — любезно подсказал Ханкен.

— Так что Джойс, — с нажимом повторил Апман, — совсем не обязательно знать о том эпизоде, поскольку между нами, между мной и Николь, ничего не было. Быть влюбленным в женщину и иметь с ней ни к чему не обязывающие отношения — это две совершенно разные вещи.

— Почему же они ни к чему не обязывали? — спросил Линли.

— Потому что у нас обоих были другие увлечения. У меня оно есть, и у нее оно тоже было. Поэтому если бы даже я захотел попытать счастья — чего я, кстати, не хотел, — то меня ожидало бы горькое разочарование.

— Но она отказала Джулиану, — вставил Ханкен. — Это предполагает, что он ее не интересовал настолько, насколько вы думали, и что она имела виды на кого-то другого.

— Если и так, то определенно не на меня. А что касается бедняги Бриттона, то я готов поспорить: она отказала ему потому, что ее не устраивали его доходы. Подозреваю, что она положила глаз на кого-то в Лондоне с солидным банковским счетом.

— Что дало вам повод так думать? — спросил Линли. Апман замешкался с ответом, но ему, видимо, хотелось окончательно отвести от себя подозрения в любовной связи с Николь Мейден.

— Она таскала с собой пейджер, который время от времени звонил, — наконец сказал он. — Однажды после очередного звонка она спросила, не буду ли я возражать, если она позвонит в Лондон и даст телефон моего офиса, чтобы ей перезвонили сюда. И такие звонки бывали довольно часто. Очень часто.

— А почему вы решили, что это был какой-то богач? — спросил Линли. — Несколько междугородных разговоров не разорят и того, кто ограничен в средствах.

— Я понимаю. Но у Николь были дорогостоящие вкусы. Поверьте мне, на получаемую у меня зарплату она не могла бы позволить себе те наряды, в которых ежедневно ходила на работу. Готов поставить двадцать фунтов, что если вы заглянете в ее гардероб, то обнаружите, что весь он приобретен в Найтсбридже,[29] где какой-то бедолага открыл для нее счет, которым она свободно распоряжалась. И этот парень — не я.

Очень складно, подумал Линли. С ловкостью, делающей честь его профессиональным качествам, Апман увязал все концы и начала. Но излишняя расчетливость в изложении фактов заставила Линли насторожиться. Казалось, что Апман знал, о чем его будут спрашивать, и заготовил ответы заранее, как любой опытный юрист. Судя по недовольному выражению на лице Ханкена, он пришел к тому же выводу.

— Речь идет о любовной связи? — предположил Ханкен. — Какой-то женатый тип делает все, чтобы удержать молодую любовницу?

— Понятия не имею. Могу только сказать, что она часто общалась с кем-то, кто находится в Лондоне.

— Когда вы в последний раз видели ее живой?

— В пятницу вечером. Мы с ней ужинали.

— Но у вас же не было с ней личных отношений, — напомнил Ханкен.

— Я пригласил ее на прощальный ужин — обычное дело между работодателем и его служащим в наших кругах, если я не ошибаюсь. А что? Разве это делает меня подозреваемым? Уж если бы я решил убить ее — по какой-то причине, известной только вам, — то зачем бы мне понадобилось откладывать осуществление задуманного с пятницы на вторник?

Ханкен встрепенулся.

— Ага. Похоже, вам известно, когда она умерла.

Апман не растерялся.

— Я же звонил в Мейден-холл, инспектор.

— Да, вы так и сказали. — Ханкен поднялся со стула. — Вы очень помогли нашему расследованию. Если бы вы еще назвали нам тот ресторан, где ужинали в пятницу, то мы оставили бы вас в покое.

— «Чекере инн», — сказал Апман. — В Калвере. Но послушайте, к чему вам все это? Неужели вы меня в чем-то подозреваете? Потому что в таком случае я требую…

— На данном этапе расследования нет нужды вставать в позу, — заметил Ханкен.

«И не было нужды загонять этого адвоката на оборонительные позиции», — подумал Линли, а вслух произнес:

Поначалу подозреваемыми являются все, кто был знаком с жертвой преступления, мистер Апман. Мы с инспектором Ханкеном находимся в процессе исключения вероятностей. Полагаю, вы и сами, как опытный адвокат, склонили бы клиента к сотрудничеству, если бы это помогло вычеркнуть его из списка.

Апмана не удовлетворило их объяснение, но он не стал продолжать спор.

Линли и Ханкен покинули его кабинет и вышли на улицу, и тут Ханкена прорвало.