Четвертое сокровище - Симода Тодд

Тина взяла скан мозга из стопки, которая стала выше, чем была вначале. У нее уже лучше получалось читать неразборчивые аннотации Говарда и вводить их в базу данных, но Говард писал быстрее. При таких темпах она никак бы его не догнала — по крайней мере, пока Говард не закончит университет. Или не умрет.

Разобравшись со следующим снимком, она глубоко вздохнула и потянулась. Если не считать легкого гудения компьютера, в комнате было тихо. Это напомнило ей — с приятной и неприятной стороны одновременно — ее собственную спальню в чулане. С приятной — потому что здесь возникало то же уютное ощущение кокона; неприятное же чувство вызывала зажатость в шкафу.

В дверь постучали. Она встала и открыла. Усталый, словно вот-вот зевнет, Уиджи сунулся внутрь и спросил:

— Работаешь?

Она показала на стопку сканированных снимков мозга.

— Ввожу данные.

Подойдя к снимкам, Уиджи огляделся.

— Унылая комнатка. Как ты тут выдерживаешь? — Он взял верхний снимок. — То, чем ты занимаешься, — рабский труд, — сказал он. — Ты можешь разобрать эту писанину?

Тина склонила голову набок:

— «Поражение околообонятельного поля Брока, приблизительно один сантиметр…»

— Поразительно, только я не верю, что тебе приходится заниматься такой гадостью. Могли бы специально нанять человека, который сделал бы все за пару дней.

— Профессор Портер сказала, что это поможет мне в исследованиях. — Тина взяла у Уиджи снимок и положила обратно в стопку. — Ты, похоже, дня два не спал.

— Один. Меня Джиллиан вытащила.

Тина заставила себя улыбнуться.

— Готова поспорить, что ей пришлось связать тебя и бросить в машину.

— Почти, — ответил он, зевнув. — Извини.

— И где вы были?

— В городе. Не в одном, не в двух, а в целых трех Клубах.

— Ты уже слишком стар для такого.

— Только не надо. — Уиджи сел на стул и потянулся. «Но я не стал тебя искать, чтобы не расстраивать.

Тина села.

— А как ты узнал, что я здесь?

— Зашел к тебе в кабинет. Там был Гови, он и посоветовал поискать тебя здесь. — Уиджи взял другой снимок из стопки и стал его рассматривать.

— Гови?

Уиджи ухмыльнулся:

— Разве ты не зовешь этого Говарда Гови?

— Не думаю, чтобы ему это понравилось. Он не из тех, кого можно называть Гови.

— Но тогда тебе следует называть всех преподавателей «профессор». Профессор Портер, профессор Аламо. Это Беркли, а не Кембридж. Здесь все хотят быть запанибрата с нами аспирантами.

— Профессора Портер я называю «Карин» — по крайней мере, когда она мне об этом напоминает. А как ты зовешь профессора Аламо?

— «Алонсо» — в лицо, и «Аламо» — за спиной. — Уиджи положил снимок в стопку и взял другой. — Наши отношения еще не дошли до того, чтобы я мог называть его «Эл».

Тина показала на снимки:

— Не перепутай. Гови сложил их как-то особо.

— Вот видишь, «Гови» даже звучит иначе.

— Саркастически.

Уиджи пожал плечами, потер затылок и покрутил головой.

— Неважно. Я искал тебя, потому что у меня появилась одна прекрасная идея насчет мастера каллиграфии, о котором ты говорила. Абсолютно крутой проект.

Тине стало вдруг тревожно, поэтому она встала и закрыла дверь.

— Это еще зачем? — спросил Уиджи.

— Профессор Портер взбесится, если узнает, что я разговаривала с тобой о сэнсэе. Я тебе уже говорила — она давит на меня, чтобы использовать сэнсэя в ее исследованиях.

— Классический случай паранойи и мании величия. — Уиджи подкатил свой стул к Тине и наклонился ближе. На секунду Тине показалось, что он хочет ее поцеловать. — Вот что мы сделаем, — прошептал он. — Поместим сэнсэя в «Эйч-5100» и покажем ему его рисунки, один за другим. Пока он будет смотреть на рисунки, мы сделаем серию функциональных MPT-сканов его мозга.

— И тогда мы увидим, какие зоны его мозга активизируются? А если они меняются от рисунка к рисунку?

— Мне кажется, мы можем получить соответствие между различными рисунками и активизируемыми зонами. Допустим, один рисунок активизирует правое полушарие, около височной зоны коры головного мозга, тогда мы можем сделать вывод, что рисунок, вероятнее всего, имеет отношение к событиям из прошлого, поскольку такие воспоминания накапливаются именно в этой зоне. Мы, вероятно, сможем сузить круг поиска до более конкретных воспоминаний, если в то же время активизируется другая зона, скажем, вентромедиальное ядро, центр контроля вкусовых ощущений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И это будет значить, что воспоминания связаны с едой?

— Не могу сказать наверняка, но у тебя будут серьезные основания для такого заключения.

— Если мы найдем четкие соответствия, то сможем выяснить, что сэнсэй хочет нам сообщить, — в первом приближении, конечно.

— Это может привести к чему-нибудь поточнее и пошире, чем простая интерпретация его рисунков.

— Мне нравится. — Тина улыбнулась и встала. — Давай проверим расписание работы лаборатории на сегодняшний вечер.

Выяснив, что в тот же вечер в графике есть свободное время, Уиджи отвез Тину к школе Дзэндзэн. У сэнсэя дежурил один из его учеников, но Годзэн сказал ему, что в этот вечер за сэнсэем присмотрит Тина.

Втроем они посмотрели, как сэнсэй работает в своей мастерской. Он уже закончил несколько рисунков. Тина поклонилась сэнсэю и, когда он поклонился в ответ, взяла пачку, сложенную в передней комнате. Сэнсэй не заметил — или же ему было все равно; он взял кисть и принялся за новый рисунок.

— Он теперь больше ничем не занимается? — спросил Уиджи Тину.

— Нет. Весь день и большую часть ночи только рисует.

— Классический признак навязчивого поведения после удара.

Они с Уиджи просмотрели рисунки и отобрали несколько для эксперимента. Ученику они сказали, что, протестировав сэнсэя, вернутся через час. Тот не стаз беспокоить их вопросами.

Вернувшись в кабинет Уиджи, они отсканировали рисунки и переформатировали их под «Эйч-5100». Затем в лаборатории на компьютере просмотрели файлы. Пока Уиджи занимался системой управления, Тина проверила дисплей.

— Работает.

Сэнсэй вышел за Тиной из школы и сел в машину Уиджи. Он, казалось, был в несколько смешанных чувствах, когда они приехали на грузовую стоянку, вышли из машины и двинулись вниз по лестнице. Войдя в лабораторию, Тина щелкнула выключателем, который снаружи за дверью зажег табличку: «Идет эксперимент, не входить». Увидев МРТ, сэнсэй расслабился и, взобравшись на выдвижной стол, лег.

Уиджи наладил управление и контроллеры «Эйч-5100», а Тина подогнала устройство для фиксации головы.

Сэнсэй спокойно смотрел в потолок.

— Готово, — выкрикнул Уиджи.

— Сосредоточьтесь вот здесь, — сказала Тина сэнсэю, показывая на экран дисплея. — Здесь будут появляться изображения.

Сэнсэй никак не показал, что понял, но его глаза сфокусировались на кончике ее пальца. На экране пересекались две линии. Тина попятилась к двери, наблюдая за сэнсэем и проверяя, чтобы его голова не двигалась. В Контрольной будке она села за компьютер:

— О’кей, Я готова.

— Три… два… один. Начали, — скомандовал Уиджи.

Тина нажала на клавишу, и на экране монитора вместо креста мишени появился первый рисунок. Через две секунды рисунок пропал и вновь появился крест. Затем возник другой рисунок.

Они повторили эту процедуру несколько раз за пятнадцать минут, пока наконец Уиджи не объявил:

— О’кей, закончили.

Они с Тиной пошли в комнату сканирования и помогли сэнсэю выбраться из аппарата. Наставника слегка шатало, когда Тина вела его к стулу. Тина села с ним рядом, но он, казалось, не заметил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Покоясь

в передышке