Чёрные узы и Белая ложь - Кэт Синглтон

ее нервы. Я не знаю, что делать в этой ситуации, поэтому я собираюсь остаться на своей стороне внедорожника и вариться в своем гневе.

— Я имею в виду, что это был выход, где, по-моему, говорилось что-то о городе под названием Саттон Маунтин или что-то в этом роде. Наверняка есть предприятия? Я думаю…

— Ты думаешь?

— Да, Бек, я думаю. Создавалось впечатление, что он есть, но я не хочу сказать, что полностью уверена в этом.

С гневным вздохом я соображаю, что делать. Я поворачиваюсь к ней лицом. — Ты остаешься в машине. Держи его запертым и держи его включенным. Я вернусь.

Ее рот распахивается, в глазах страх. — Ты собираешься выйти в этом? — Ее глаза смотрят в лобовое стекло, где видимость еще больше ухудшилась — я не знал, что такое возможно.

— У меня нет особого выбора. Мне нужно найти нам помощь.

Несколько секунд она кусает губу. — Я пойду с тобой. Может, найдем, где переночевать.

— Ты не выйдешь на улицу в таких условиях. — Мой тон резок, но я не хочу его смягчать. Я мог бы сойти с ума, если бы мне пришлось смотреть, как она бредет по лютому холоду и снегу, потому что я был слишком ревнив, чтобы остаться в милом, теплом месте, которое нам предложили ранее.

— Оставаться в машине в ожидании серийного убийцы — тоже не лучший вариант, — выплевывает она. Ее руки скрещены на груди в обороне. Взгляд, который она бросает на меня, вероятно, должен меня напугать. Это не так.

— Что-то мне подсказывает, что в такую погоду даже серийные убийцы не выходят на улицу.

Ее брови поднимаются к линии роста волос, когда она слегка наклоняется ко мне. — О, так теперь ты признаешь, насколько ужасны условия?

Мои глаза закатываются. — Условия там хреновые. Ты не пойдешь туда.

Она вызывающе смотрит на меня, застегивая свое тонкое пальто до самого подбородка. — Если ты идешь туда, то и я тоже.

— Ни хрена.

— Ты не мой босс.

Несмотря на то, как я зол, мои губы дергаются от юмора. — Вообще-то да. Так что решено. Ты останешься здесь.

Я снова открываю дверь, надеясь, что мое резкое окончание разговора удержит ее от глупой идеи последовать за мной в, как я надеюсь, город.

Машина выключается. Я поворачиваюсь, чтобы понять, что, черт возьми, она задумала, когда ее пассажирская дверь открывается. Она выходит, прижимая руки к телу, пытаясь согреться. Она болтает ключами в воздухе, ее волосы развеваются от ветра.

— Мы должны запереть его, так как нас не будет.

— Вернись в машину, Марго! — Я кричу на свистящий ветер.

Она чертовски игнорирует меня. Огни мигают дважды, указывая на то, что она заперла машину, прежде чем начать идти по обочине дороги в направлении огней.

Мои туфли скользят по снегу, когда я бросаюсь к ней. — Марго, — шиплю я, догоняя ее.

Она игнорирует меня, ее глаза прикованы к огням впереди нее.

— Перестань меня игнорировать, — требую я.

Снег бьет нас обоих по лицу. С таким же успехом мы могли бы замёрзнуть в эту бурю. И совершенно незачем ей замерзать прямо вместе со мной. Она должна была остаться в машине.

— Тогда перестань указывать мне, что делать, — кричит она против ветра.

— Сейчас не время быть чертовски упрямой, — бурчу я. Ее плечи уже начали трястись от холода. Судя по тому, как ветер дует на нас обоих, должно пройти всего несколько минут, прежде чем ее губы посинеют.

Она продолжает свой путь по дороге. Я не думаю, что пара ворсистых сапог на ее ногах намного лучше обуви для снега, чем мои туфли. Я бы сообщил ей об этом факте, если бы она не была так одержима игнорированием меня.

С громким стоном гнева — на себя и на нее — я срываю с себя пальто и догоняю расстояние между нами. Без предупреждения я натягиваю пальто ей на плечи, пытаясь натянуть его вверх и вокруг ушей, чтобы ей было хотя бы немного теплее.

— Что ты делаешь?

Без пальто ветер прорезает пиджак и тонкую пуговицу. Я пытаюсь скрыть, как чертовски холодно. Это не имеет значения. Я бы разделся догола в такую бурю, если бы ей было хоть чуточку теплее.

— Если ты не собираешься слушать, то я, по крайней мере, попытаюсь уберечь тебя от замерзания.

— А ты?

— Надо было подумать об этом, прежде чем ты настояла на том, чтобы следовать за мной. Засовывая руки в карманы, пытаясь согреть их, я иду по дороге, зная, что она будет следовать за мной.

По мере того, как огни становятся все ближе и ближе, я не могу не злиться на себя за решения, которые я принял сегодня.

28

Марго

Угги на моих ногах насквозь промокли, когда мы входим в двери маленькой гостиницы. Я чувствую себя мокрой собакой, каждый дюйм моей одежды холодный и липкий к моему телу, пока мы идем к человеку, ожидающему нас на стойке регистрации.

Пожилая женщина, сидящая за прилавком, тепло улыбается нам и кладет книгу, которую читала, на колени. Она снимает пару ярко-розовых ридеров [Прим.: Ридер — цифровое устройство для отображения текста в электронном виде]. — О боже, — говорит она с обеспокоенным выражением лица, глядя на нас обоих взлохмаченными. — Вы попали в шторм?

Мы смотрим друг на друга, нам двоим все еще жарко после нашей ссоры. Губы Бека сжимаются в тонкую линию, когда он оглядывается на нее. — Можно и так сказать, — говорит он низким голосом.

— В ноябре много снега, — размышляет женщина, которую ничуть не смущает рычащий тон голоса Бека.

Бек хмыкает, постукивая пальцами по стойке. Он коротко смотрит на меня краем глаза. Я сдерживаю язвительный комментарий по поводу многочисленных предупреждений, которые я давала ему о метели. Я предупредила его, что они перекроют дороги и эстакады, если станет совсем плохо. Я не виновата, что мы в такой ситуации.

— Вам нужна комната на ночь? — Она поправляет очки на носу, в ее глазах тепло, несмотря на продолжающуюся сварливость Бека.

— Нам нужно две комнаты. Два самых дорогих, которые у вас есть.

Женщина цокает языком. — Извините, сэр, из-за снега у нас есть только одна комната… — Она смотрит между нами, беспокойство наконец начинает просачиваться на ее черты.

— Ладно, — отрезает он. Я хочу отчитать его за тон его голоса с ней. Она не виновата, что он решил, что он эксперт по погоде. Глупый, упрямый человек.

Он бросает грозный взгляд в мою сторону. На долю