Мистер Невозможный - Лоретта Чейз

На этот раз Дафна провела все приготовления более уверенно, прицелилась и выстрелила. И снова пуля попала куда-то в Бедфорд-сквер.

Она выстрелила еще несколько раз, и казалось, пуля попадала все ближе к выбранному ею месту.

— Не так уж это и трудно, — небрежно заметила она, в то время как ее сердце было готово от счастья выскочить из груди. — А теперь мне бы хотелось попробовать стрелять из ружья.

Глава 12

Раскрасневшаяся и улыбающаяся, со сверкающими зелеными глазами, она была страшно довольна собой. «Для некрасивой женщины Дафна временами бывает удивительно хороша», — подумал Руперт.

Сначала она была бледна — без сомнения, от страха — так часто случается с людьми, незнакомыми с огнестрельным оружием. Но она победила свой страх.

Это качество он заметил в ней еще во время их первой встречи. Ей должно было быть страшно в темнице. Темнота, воздух, пропитанный зловонием смерти и разложения, не говоря уже о других менее страшных запахах. Но ради брата она не поддалась панике.

С тех пор Дафна ежедневно демонстрировала ему свое мужество. Эта незаурядная женщина вызывала в его душе какие-то сложные чувства, что-то похожее на нежность, симпатию и что-то, странно напоминающее ему чувство, которое Руперт испытывал к своим братьям. Однако он не слишком задумывался над этим.

Сейчас Руперт со все возрастающим интересом наблюдал за ней — как она напряженно свела брови, заряжая пистолет, с какой суровой решимостью взяла его обеими руками и как, несмотря на неуверенность, сделала несколько неплохих выстрелов.

Ему доставляло огромное удовольствие учить ее, особенно в те моменты, когда возникала необходимость стоять совсем близко, время от времени прикасаясь к ней. Он посмотрел на принесенное ружье и улыбнулся. С ним будет интереснее, чем с пистолетом.

— Я могу научиться и этому, — сказала она, неправильно истолковав его улыбку. — Основные принципы должны быть такими же, как и при стрельбе из пистолета.

Руперт кивнул. Она отдала ему пистолет и подняла ружье. Пока он осторожно убирал пистолет, Дафна взвесила ружье на руке и стала изучать его устройство с такой же серьезностью и вниманием, с которым изучала изображения соколов в шляпах.

Она без труда зарядила ружье, несмотря на сорок пять дюймов его длины, хотя держать ей его было неудобно. И с этим оружием было труднее справиться. А насколько, она сейчас узнает. Это будет интересно.

Когда все было подготовлено, Руперт сделал серьезное лицо и подошел ближе.

— Вы упираетесь прикладом в плечо, вот так, — показал он, объяснил, что такое отдача, исправил положение ее рук, выпрямил ружье, показал, как прицеливаться. Затем встал позади нее, сделал последние исправления и сказал: — Стреляйте, когда будете готовы.

Выбирая удобную позу, Дафна слегка пошевелилась, затем прицелилась, чуть изменила стойку и спустила курок. Металл звякнул, вылетело облачко дыма, последовала короткая пауза, взрыв и отдача, отбросившая ее назад.

Несмотря на его предупреждение, Дафна не ожидала удара такой силы. Ружье выпало из ее рук, и, покачнувшись, она натолкнулась на него. Он был готов к этому и, обняв, поддержал ее, его руки уверенно сомкнулись на ее груди. Он мог бы удержаться на ногах, но даже не попытался. Руперт завалился спиной на песок, увлекая ее за собой.

В этом не было необходимости, и это было в высшей степени неприлично — ее груди ничего не угрожало, но он об этом не думал. В следующую секунду она, вероятно, даст ему пощечину или ткнет локтем, но его это не беспокоило. Со счастливой улыбкой Руперт лежал под нею, сжимая в руках ее великолепные груди, и ждал взрыва.

Минута тянулась долго. Затем она оттолкнула его руки, резко вывернулась и, приподнявшись, сердито уставилась на него.

Руперт улыбнулся. Она смотрела на него некоторое время, зеленые глаза сверкали гневом. Наконец она открыла рот, и он подумал: «Сейчас меня высекут».

Она с досадой вздохнула… и ее нежные губы прижались к его губам. У ее губ был вкус пороха.

Руперт обхватил ее талию и не отпускал. У него появилось такое ощущение, будто им выстрелили из пушки или сбросили в пропасть. Стоило ей всего лишь коснуться его губ, как мир рухнул и он очутился в неведомых ему краях.

Она запустила пальцы в его волосы и удерживала его, как будто он был настолько слабоумным, что захотел бы освободиться от нее, и овладела его губами. Руперт вдыхал манящий аромат ладана, смешавшийся с запахом и вкусом пороха, ее запах и ее близость. Исследовал ее рот, подобный спелому персику, и наслаждался шелковистой как бархат кожей, легким щекочущим прикосновением ее волос, тяжестью прекрасного тела, словно созданного для его объятий.

Он так долго ждал. Он был так терпелив и осторожен, что так не похоже на него. Но она того стоила. Руперт никогда не встречал подобной женщины. Его никогда не обуревали столь противоречивые чувства. Он воспламенился мгновенно, как мальчишка.

Руперт не думал, кто он или сколько ему лет. Для него существовали только ее губы и обольщающий своей страстью язык, проникавший все глубже, и неожиданный вкус шампанского, сладкий и пряный, у него во рту, затуманивавший его мозг. И еще было ее тело, изгибавшееся над ним, невыразимо волнующее ощущение ее грудей на его груди.

Ярко светило египетское солнце, но для него наступила ночь. Жесткий песок под его головой и спиной казался шелковыми простынями. Руперт не помнил, кто он и зачем он здесь. Она отпустила его губы и терлась о его щеку, и каждое прикосновение отдавалось ударом в его сердце. Дафна целовала его шею, добираясь до ямочки на горле, и маленькие молнии ударяли в его кожу, обжигая ее, и раскаты грома раздавались в его сердце.

Если бы он был в состоянии думать, он бы подчинился ей, позволил бы делать все, что ей хотелось. Но существовали препятствия. Он держался на расстоянии, убежденный, что время и общение ослабят ее сопротивление. Он знал все, что надо делать и чего не надо, а прежде всего не надо торопить ее.

Но все это Руперт знал до того, как она лишила его разума. И сейчас все сводилось к одному желанию: «Я хочу». Тело пылало, черная пустота заполнила его мозг, а она была здесь, в его руках, и он должен овладеть ею. Сейчас.

Руперт опустил руку и прижал ее тело к своей пульсирующей от вожделения плоти. Ах, это было так приятно! Но могло быть и лучше, намного лучше. Он откинул вверх ее юбку и провел рукой по чулку и подвязке, просовывая пальцы под сбившиеся над ее бедром нижние юбки.

Дафна резко отстранилась, как будто он ее ударил.

— Бог мой! — воскликнула она, скатываясь с него и оправляя одежду. — Вы с ума сошли?

Он заморгал, хватая ртом воздух.