К чему снится Император? - Вадим Шведов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ещё более удивляла модернизация среднего образования. Создавались три вида семилетних гимназий: классические, реальные и военно-инженерные. Бесплатными, по настоянию государя, как ни возмущался Пирогов, являлись только последние. Здесь основными предметами были: русский язык, математика, история, обществознание, военное дело, инженерное дело, включавшее в том числе основы плотницкого, столярного, кузнечного, строительного дела. Впрочем, надо отдать должное императору, — цена учёбы в других гимназиях включала лишь свою себестоимость, а само обучение частично компенсировалась десятипроцентным снижением налогов с родителя на время получения образования. В классических гимназиях изучали русский, французский, немецкий, английский языки, математику, физику, космографию, историю, географию, чистописание, рисование, обществознание для среднего уровня. В реальных гимназиях основными дисциплинами стали: русский язык, английский или французский по выбору, естествознание, математика, физика, черчение, химия, технология, механика, обществознание. Если классические гимназии были ориентированы на получение гуманитарного образования со знанием языков, то реальные стремились дать знания естественно-технического профиля.
Из гимназий учащиеся могли идти дальше в двухлетние ссузы либо пятилетние вузы. Среднеспециальное образование было представлено гуманитарными колледжами, техникумами, направленными на подготовку рабочих кадров, а также бесплатными военными училищами. Ссузы курировались непосредственно работодателями, которые становились фактически основными заказчиками новых кадров.
Существенные изменения коснулись высшего образования. Основными факультетами в университетах становились: филологический, исторический, физико-математический, юридический и медицинский. Обучение было бесплатным для одарённых студентов, им также выплачивалась стипендия, равная примерно зарплате квалифицированного рабочего. Вузы получили ограниченную автономию. Должности ректора, проректоров и деканов были выборными с последующим утверждением министра народного просвещения. Университетам было предоставлено право свободно и беспошлинно выписывать из-за границы необходимые учебные пособия. Сами книги, получаемые университетом из-за границы, не подлежали цензуре. Отдельной разновидностью вузов становились военные и полицейские университеты. Курсанты этих вузов учились совершенно бесплатно и на полном довольствии государства.
Настоящим удивлением для России стало введение налоговой льготы для низших сословий. Говорилось о том, что если в течение последующих 10 лет ими будут сданы экзамены на знание русского языка, арифметики и обществознания, то сумма налогов для них снижается на треть пожизненно. Ещё более невероятным для империи стало введение женского образования. Если до этого оно было в рамках каких-то отдельных малочисленных закрытых учебных заведений, то теперь порядок дел изменился совершенно. Женщинам было позволено обучаться наравне с мужчинами, однако образование оставалось для них делом исключительно добровольным.
Объявленная реформа была настолько непохожа на все существующие в мире, и столь шокирующая по своему содержанию, что население поначалу просто впало в ступор. Так, введённое обязательное начальное образование поначалу вызвало ярость у крестьян, которые не желали лишаться дармовой рабочей силы, но, выяснив, что детей будут кормить и даже одевать по желанию, смягчились.
Крайне сложным оказалось отношение к среднему образованию. Узнав, что бесплатными являются лишь военно-инженерные гимназии, крестьяне, желавшие дать образование своим чадам, не раздумывая, отдали последних именно туда. Ряд родителей также были счастливы возможности списать 10 процентов своих налогов при учёбе детей в классических и реальных гимназиях, но оказались возмущены фактом того, что в случае исключения последних из-за неуспеваемости или окончания учёбы, они сразу же теряли все льготы.
Сами неграмотные мужики, узнав, что если они смогут в течение 10 последующих лет обучиться грамоте и обществознанию, то им спишут треть налогов, стали серьёзно задумываться. Курсы обучения грамотности были массовыми и стоили очень дёшево, а возможность последующей прибыли за счёт снижения налогов казалась им весьма перспективной…
Глава 20
В России тем временем никак не могли переварить реформу образования. Она касалась столь многих вещей даже далёких от учебной сферы, что споры никак не утихали. Масштаб этих дискуссий сотрясал всё общество.
Так, даже, казалось бы, незначительные нововведения, касавшиеся ограничения физических наказаний учащихся и проведения обязательных педагогических советов просто взорвали учительскую среду. Посыпались многочисленные жалобы, а само министерство народного просвещения обвинили в разрушении основ воспитания подрастающего поколения.
— Как учить детей мне теперь прикажете? — возмущено заявлял учитель народного училища, преподаватель арифметики Нестребов своим приятелям по клубу Коровкину и Дудареву. — Школьники эти совсем страх потеряют. Трогать их, видите ли, теперь просто так нельзя. Раньше если ребёнок баловался на уроке, то можно было сразу же бить его розгами, а сейчас что…Мне предлагают записать его нарушение в специальный журнал, а потом ждать, когда воспитатели вызовут школьника и проведут с ним беседу. И ещё не факт, что этого обормота выпорют. Где тут справедливость я спрашиваю?!! Почему мне нельзя сразу его наказать? Единственное, что я могу сделать, так это отстранить его от занятий.
— А что будет с учеником, когда его отлучишь? — уточнил Дударев.
— Что будет, спрашиваете? Да ерунда, конечно. Заставят мыть всю школу. Представляете, у нас там целые группы учащихся чуть ли не неделями драят учебное заведение, а зимой ещё их снег чистить заставляют.
— И что они соглашаются? — недоверчиво хмыкнул Коровкин.
— Да куда им деваться-то? Если просто убегут домой, то на родителя сразу повесят штраф. Дети знают, что тогда на их заднице вообще живого места не останется. В гимназиях, правда, по-другому, говорят, сделано, — детей там могут исключить совсем. Там учеников не только заставляют отмывать школу, но ещё выгоняют за баловство и незнание предмета. Начальство в этом плане никаких скидок не делает. Говорят, сам Пирогов сказал, что если не хотят учиться, то пусть идут пасти коров. У нас вот не выгоняют, — единственное только детей заставляют мыть школу или оставляют потом на второй год.
— Мудрено как-то. Слишком много сложностей напридумывали, — сказал Дударев.
— А я про что. Раньше можно было просто на месте взять розги и отхлестать сорванца. Уважение сразу к учителю появлялось, а теперь что…Жалуемся воспитателям. Дети нынче не нас боятся, а воспитателей этих. Да и неудобно как-то постоянно жаловаться, — подумают ещё, что плохо учишь. Приходится сейчас указывать в журнале только самых дерзких. Иначе кураторы по дисциплине прямо начнут сидеть на твоих занятиях и смотреть за порядком. И так ведь, как эти педсоветы ввели, то замучили совсем. Выдумали, значит, какие-то взаимопосещения занятий педагогами, обмен методическим опытом и всякое такое. Никакого покоя, — министр этот, чёрт бы его побрал, совсем сдурел со своей реформой. Столько нововведений, что просто мозг сломаешь. Ушёл бы в отставку, но единственное, что держит — это повышение зарплаты почти в два раза. Жена просто сожрёт теперь дома, если уйду со школы.
Тем временем Н. И. Пирогов из-за гигантского вала критики и жалоб, был вынужден дать пояснения в прессе относительно физических наказаний
