Сомали: Черный пират (СИ) - Птица Алексей

— Здравствуйте, Бинго, — проговорила девушка мелодичным, как колокольчик голосом. — Фарах много рассказывал о вас. Ведь вы спасли ему жизнь. Я так благодарна вам, так благодарна! — она изящно наклонила голову в поклоне. — Мои родители тоже хотели передать вам свои слова благодарности.

Очень сильно хотелось высказаться по этому поводу, но слова застряли у меня в глотке, так и не вырвавшись наружу. Девушка мило улыбнулась и подняла на меня свой пронзительный взгляд. И всё! Я утонул, глядя в эти удивительно красивые глаза. Они буквально лучились, освещая всё вокруг, и словно привораживали. Я не находил в себе сил оторваться от её взгляда.

— Здравствуйте. Эээ…

— Аиша, — снова мило улыбнулась девушка. — А вы откуда приехали к брату?

— Аиша… интересное имя, — я тоже улыбнулся, хоть это далось мне очень нелегко. — Я приехал из Джибути, Аиша.

— А я сначала в Джибути из Франции. Я врач-педиатр. Но в Джибути всё оказалось очень опасно, я уже хотела уехать обратно во Францию или Италию, но тут брат прислал мне деньги и попросил приехать к нему. И я приехала. А вы…

— Аиша, хватит, — прервал нашу беседу Фарах. — Бинго устал с дороги. Он хочет поесть и отдохнуть.

— А у меня уже всё готово, — всплеснула тонкими руками Аиша. — Пойдёмте кушать.

— Да, пойдём, Башир.

Я кивнул, и мы ушли в маленькую кухоньку, где и расположились. На круглом столе уже были расставлены разные яства: стояли горшочки с варёными овощами, мясом и рисом, а также самбууса и кабааб[i].

Пришлось мыть руки, о чём я уже основательно подзабыл. Это вызвало сильное удивление у девушки, и Фарах (что не так часто это проделывал) тоже отправился вместе со мной. Умывшись, мы расселись за столом. Вообще-то женщина не должна сидеть вместе с мужчинами у всех народов, исповедующих ислам. Ну, почти у всех.

Но Фарах не стал перечить сестре по каким-то своим причинам, а мне было всё равно, я же негр, да и не мусульманин, и скорее копт, чем православный. Да что самому себе-то врать? Язычник я самый настоящий! Молюсь богам Африки, но маскируюсь под мусульманина, так уж получилось.

Каждый из нас подумал о чём-то своём. Я кивнул словам Фараха и принялся за еду. Ел я молча, лишь изредка бросая в сторону Аиши косые взгляды. Та же, положив себе на тарелку мизер еды, скорее клевала, чем ела и, элегантно отставив тонкий и смуглый до черноты пальчик, аккуратно подбирала вилочкой зёрнышки риса.

Она всё больше нравилась мне. Скромна, красива, воспитана, с европейскими манерами и образованием, чем не подруга моей суровой жизни? И фигурой её природа не обидела. Эх, где мои семнадцать лет. А кстати, сколько мне лет в действительности? Я как-то и не задумывался об этом, и подсказать-то некому. Слегка зависнув на вопросе о собственном возрасте, я решил, что мне около двадцати пяти лет. Вряд ли больше, вероятнее всего меньше, но ненамного.

Разговор не клеился. Девушка явно хотела спросить о многом, но смущалась делать это при брате. Я же (неожиданно для себя самого!) стеснялся девушки, да и Фараха тоже почему-то стеснялся. Вот ведь как бывает!

В конце концов, доклевав с тарелки свою порцию, девушка мило улыбнулась и, сославшись на работу, ушла с кухни. Напоследок она налила себе кофе и положила на тарелочку кусочек местной халвы. С трудом подавив желание уставиться ей в спину, я молча работал челюстями и ложкой, сгребая всю еду.

Ужин оказался восхитительным, а я уже так долго не ел обычной еды, что уплетал её и за себя, и за Фараха. Постепенно, вместе с каждым граммом поглощаемой еды, меня оставляло напряжение. Говоря с Фарахом на ничего не значащие темы, я чувствовал, как слипаются глаза.

Последние месяцы я каждый день боролся за свою жизнь, зарабатывая на будущее. Сейчас денег мне хватило бы на всю жизнь. К тому же я встретил девушку, которую не отказался бы взять в жёны. Она — врач, я — лекарь и колдун, у нас всегда в доме будет достаток. Но я лишь усмехнулся этим мыслям: не для того я здесь появился, чтобы зажить спокойной обычной жизнью. Да и не дадут мне уже.

Само провидение заставляло идти вперёд, а героическое прошлое всё толкало и толкало на захват власти. Да и у меня накопились разные счёты к моим противникам. Я ничего не забыл и помнил все козни и гадости англосаксов.

— Фарах, я устал и лучше пойду спать. Дай мне подушку и одеяло.

— Да-да, Мамба. Подожди, я сейчас.

Он исчез в комнате и через пять минут принёс мне и то, и другое. Схватив свою постель, я вышел из дома и зашёл в пристройку. Всё, что в ней было — это небольшая кровать, смахивающая на обыкновенный топчан, стол и стул. А мне сейчас много и не надо! Кинув подушку и расстелив на топчане одеяло, я рухнул на кровать и мгновенно заснул.

[i] Самбууса (самоса) — это выпечка с пикантной начинкой, такой как пряный картофель, лук, горох, сыр, говядина и другие виды мяса или чечевица. кабааб — почти наш кебаб

Глава 19 Аиша

— Докладывайте, Поль. Что там с пиратами?

— Месье, все пойманы. Найдена их база и рыбацкий посёлок, откуда родом чёрные пираты.

— Это я знаю, расскажите подробности.

— Месье, в результате проведённой при сотрудничестве с американскими и итальянскими военными операции нами установлено, что напавшие на пассажирский лайнер пираты подорвались в своём сейнере. Подробностей мы не знаем, но к берегу прибило несколько фрагментов корабля, которые опознали тайцы из числа его бывшей команды. Все они помнят, как его захватили чёрные пираты.

— И как они описывают главаря?

— Решительный, чёрный, умеет говорить на ломанном английском. Ещё говорят, что он умён и хитёр. Высокого, по их мнению, роста, среднего телосложения, с кучерявой короткой шевелюрой. На лице носил чёрную повязку. Больше они ничего не запомнили.

— Понятно. Что сообщают о нём пассажиры и команда лайнера?

— Практически то же самое. Добавлен лишь примерный рост и чуть ли не вес, но ничего существенного. Сейнер взорван, и не понятно: ни кем, ни зачем. Скорее всего, подорвались пираты сами, по неосторожности. Но для чего на борту сейнера хранилась взрывчатка? И все ли погибли? Сдаётся мне, что главарь спасся.

— Я склонен с вами согласиться, Поль. Но ведь арестованы и другие пираты?

— Да, арестованы, и даже во всём сознались, но никто из них понятия не имеет о том человеке, что выступал в качестве главаря при захвате лайнера. Их главарь — обычный тупой негр из Кении. И о пиратских нападениях он услышал от другого негра, что в них участвовал. Но этого негра уже не найти: они запытали его насмерть, надеясь узнать, где тот спрятал клад. Хотя вряд ли у него что-то было. Поэтому этот источник информации также утерян.

— Понятно, а что с базой на необитаемом острове?

— Недалеко от Сокотры мы нашли стоянку пиратов и брошенную или оставленную ими моторную лодку. На острове найдено очень много стреляных гильз. Проведённая баллистическая экспертиза показала частичное совпадение с теми, что нашли на лайнере.

— То есть они базировались на острове?

— Да, но никто из них не вернулся обратно после нападения на лайнер.

— Получается, все они погибли? Выяснили откуда у них оружие?

— Возможно, — ответил Поль на первый вопрос и упрямо дополнил: — но главарь, по-моему, всё же остался жив. Оружие, похоже, закупалось в оружейных лавках разных городов. Но никто из продавцов не может вспомнить, кто конкретно его купил, отделываясь весьма расплывчатыми формулировками: то негр в очках, то без очков, то среднего роста, то ниже среднего, то с бородой, то без… Ну, и так далее. Некоторое время назад здесь, в Джибути всплыло странное золото. Его принёс ювелиру местный бандит. Первую партию скупщик купил, ничего не заподозрив, да и было там немного. Вторая же партия, в разы превысившая первую, его насторожила, и ювелир слил нам посредника. Полагаю, оно пиратское, но доказать, что оно переплавлено в слитки из захваченных на корабле драгоценностей всё равно не представляется возможным. Да, кустарщина, но что явилось сырьём — не известно.