Лазурь и Пурпур. Месть или Любовь? - Энни Вилкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы казните его?
— Я уже сделал это, — хмыкнул Олтар. — Позвал лекарей врачевать раненых. Джеан пришел одним из первых, чтобы не вызывать подозрений. Так что у меня была возможность пойти за Вартаном.
Лиамея молчала, переваривая услышанное. Джеан всегда казался таким закрытым, нелюдимым — и благонадежным! Даже наложницы не могли сказать о лекаре ничего плохого: он всегда был вежлив, готов помочь, спокоен. Неужели его больше нет в живых? Но ведь Олтар никак не мог ошибиться, и ей не стоило ставить под сомнения его решения!
Наконец она посмотрела на прикрывшего глаза мужчину:
— Простите, что пошла с вами, а теперь вы вынуждены защищать меня. Тогда, в лагере, когда вы закрыли меня, я поняла, как мне на самом деле повезло, что вы здесь. Но прошу вас понять: я не могла бросить подругу.
«И вас», — не сказала Лиамея. И правда, на что она надеялась? Что ее жертвенность растопит суровое и благородное сердце?
— Она не так проста, как кажется. Стойкая змейка. Ее сердце бьется не в такт и наверняка приносит сильную боль, а она делает вид, что все хорошо. Ей нужно во дворец как можно скорее, — словно сам себе сказал Олтар, подтверждая худшие страхи Лиамеи. И словно очнулся, становясь прежним: — Ты узнала, доверяет ли ей Дэмин достаточно, чтобы пустить в свою лабораторию?
Лиамея вздохнула. Неприязнь к великому лекарю, которого Олтар явно опасался, была ей понятна, но каждый раз, когда мастер безопасности задавал подобные вопросы, Лиамея ощущала себя предательницей. Знала наложница и то, что если ответит утвердительно, то Олтар попросит ее сопровождать Кьяру в дом Дэмина, чтобы осмотреть так интересовавшую его лабораторию изнутри. Лиамея почти привыкла к боли, которой сопровождалось чтение ее воспоминаний — сложный, кажущийся невозможным трюк, который Олтар проворачивал не реже раза в неделю.
Воспоминания о Кьяре он не читал. Лиамея любила цепляться за эту мысль, когда вспоминала, как любимый смотрел через громадное окно оранжереи.
Конечно, даже зантересуйся он, Кьяра была бы тут ни при чем, она не делала ничего предосудительного, Лиамея знала это. Олтара подруга избегала как могла, точно не пыталась обратить на себя его внимание и довольно резко высказывалась о манере мастера безопасности вести разговор.
— Кьяра говорила, что Дэмин ее пускает только на террасу и в один рабочий кабинет.
Мужчина медленно кивнул и сделал Лиамее знак приблизиться. Вся трепеща, наложница подошла и остановилась рядом с мягким воздушным кубом, служившим Олтару креслом. Для нее мужчина ничего подобного не создавал, и Лиамее приходилось обходиться скудным убранством брошенного когда-то кочевниками истрепанного шатра, служившего странникам укрытием от песчаных бурь.
— Я хочу, чтобы ты подумала о вашем разговоре на тренировке. Вспоминай все настолько подробно, насколько сможешь. С самой встречи и до нападения, — проинструктировал ее Олтар.
«Раньше не читал».
Сжав зубы, Лиамея выполнила приказ, ощущая, как разум затопляет болезненный холод вторжения.
***
Мгновенно пробуждающий визг заговора вырвал Лиамею из неспокойного сна. Стояла глубокая ночь, в шатре было бы совсем темно, если бы не облако желто-зеленых светлячков, роившихся у самой земли — так шепчущие освещали себе путь в ночи, если не требовалось ничего разглядывать. Женщина несколько раз моргнула, ощущая лихорадочное биение сердца.
— Идем? — спросила она Олтара.
— Немедленно, — ответил мужчина, уже спеленавший и поднявший в воздух Вартана и пар-оольца. Вздрогнул и пошел рябью воздух: открылся портал. — Шевелись.
Лиамея подхватилась, спотыкаясь, бросилась к Олтару. Он подтолкнул ее к проему, пропуская перед собой. Наложница пошатнулась, сжатая переходом — и рухнула на песок, мазнув юбкой по лежащей ничком Кьяре.
Подруга была очень бледна, губы крепко сжимала, словно глушила в себе вопль. И поза выглядела неестественно, будто Кьяра до этого удобно устроилась, а потом что-то заставило ее свернуться в комок и повалиться на бок. Длинные рыжие косы, разметавшиеся вокруг головы солнцем, присыпал песок, песок же покрывал колет и рубашку, так что казалось, что девушка вросла в пустыню и стала ее частью.
Кьяра мелко дышала.
— Свет! — воскликнула Лиамея, бросаясь к ней. — Кьяра! Как ты?
— Бывало лучше, — выдавила из себя девушка. — Двигаться не могу, ни руки поднять, ни встать. Не волнуйся, меня починят, буду бегать, — с трудом улыбнулась она, увидев выражение лица Лиамеи.
Олтар, появившийся из портала, хмуро оглядел женщин и, отодвинув наложницу, наклонился к Кьяре.
— За шею меня возьми, — жестко приказал он, но она только шевельнула кистями в ответ, и Олтар поднял ее так. С девушки посыпался песок. Задыхаясь, Лиамея смотрела на это зрелище, и в ней боролись страх за подругу и обида.
Светло-карие глаза Кьяры с расширенными заговором зрачками скользнули по лицу Олтара, и девушка скривилась, словно прикосновение мужчины могло оказаться неприятным. В руках Олтара она смотрелась миниатюрной. Вот Кьяра с усилием отвернула лицо, обращая взор за бархан — туда, где копошились похожие на муравьев воины.
— Подождите! — крикнула Кьяра. — Отпустите! Там Дэмин Лоани! Вон же, почти по центру площадки! Смотрите!
Мужчина проследил за ее взглядом и усмехнулся каким-то своим мыслям.
— Пришел за тобой. Хочешь остаться? — уточнил он, уже открывая портал. — Ты до него даже не доползешь сама, змейка.
— Пошлите сигнал, — бледными сухими губами шевельнула Кьяра. — Пожалуйста. Если его нет во дворце, мне там все равно не жить.
Внизу что-то грохнуло, а затем пламя прорезало ночь. Лиамея испуганно прикрыла голову руками. До нее донеслись крики на незнакомом языке, и треск творимых заговоров. Лиловые, красные и синие вспышки озарили воздух, слепя не привыкшие к свету глаза.
Инстинктивно наложница прильнула к Олтару, и он повел плечом, отбрасывая женщину прочь. Он все еще держал Кьяру, словно не хотел отпускать ее, и смотрел
