Тень Великого Древа - Роман Евгеньевич Суржиков

убедили Флеминга прекратить бой. Десятки, если не сотни успели погибнуть. Что еще хуже, замешательство отняло время – и кайры Ориджина настигли батальон Беломорья. Снова закипела схватка, только на сей раз в крайне невыгодной позиции: закатники смешались с беломорцами, лишились командования и боевых порядков, да вдобавок были прижаты к холму. Нечего было надеяться на победу, оставалось только под прикрытием огня Перстов Вильгельма отойти на Лысый холм.

Единственное, чего не смог понять Джоакин: зачем Десмонд Ориджин отдал на убой свои корабли? Очевидно, тут агатовский лорд все-таки просчитался: не ожидал, что на стороне Флеминга окажется стрелок с Перстом. Но несмотря на эту ошибку, победа Ориджина вышла блестящей, а положение Шейланда – близко к катастрофе. Солдаты графа Виттора, генерала Хориса и графа Флеминга (общим числом около трех тысяч) оказались заперты на островке, состоящем из двух холмов – Замкового и Лысого. С трех сторон их окружила пропасть, оставшаяся после взмаха Меча. С четвертой, северной, сохранился спуск в направлении городских ворот. Узкий, крайне неудобный для атаки, зажатый между двумя пропастями. Прорваться с боем здесь невозможно, остается сидеть в замке и ждать подкреплений.

Граф Виттор взял под строгий контроль склады провианта, источники воды, лекарские снадобья. Всего оказалось пугающе мало. К гарнизону замка прибавилось больше двух тысяч лишних ртов, а пополнить припасы было невозможно. Стояла идова жара. Цистерны с дождевым стоком быстро пустели, колодцы ежедневно вычерпывались до дна. Войско страдало от жажды, смердело и вшивело. Человеку на день отпускалось две пинты воды – ни умыться, ни напиться толком, лишь промочить горло.

Нехватка снадобий сказывалась тем острее, что битва оставила сотни раненых. Они выли от боли и заживо сгнивали на жаре. Граф Флеминг избавил своих людей от мук: помолившись за их души, нанес удары милосердия. Но закатники хотели жить и умоляли о помощи, и мягкотелый Хорис каждый день просил у Виттора чего-нибудь: то воды для промывки ран, то вина, чтобы облегчить страдания. Генерал был сильнейшим союзником графа, Виттору приходилось удовлетворять прошения. Чертовы раненые получали поблажки в ущерб здоровым. Что самое обидное, некоторые потом все равно умирали, впустую потратив вино и воду.

С пищей тоже обстояло худо. Хорис и Флеминг лишились своих обозов. Один из крупных замковых погребов, расположенный в склоне холма, был уничтожен Мечом Богов. Того, что осталось, при обычной норме питания хватало всему войску на неделю. При половинном отпуске – на две недели, при четвертинном – на месяц. Ситуацию обсудили на военном совете. Граф Флеминг потерпел поражение от Десмонда, но не пал духом, ведь знал заранее, что с Десмондом будет непросто. Он сказал:

- Надо урезать норму до четвертины. Во имя святого дела мы готовы потерпеть!

Генерал Хорис, напротив, требовал полноценного питания:

- Любезный граф, мои люди пришли сражаться на стороне богов. Они не смогут понять, почему боги дали нам оружие, но не позаботились как следует накормить. У солдат возникнут всякие сомнения, а когда войско сомневается – беда не за горами.

Шейланд пошел на компромисс: урезал пайки наполовину. Кроме того, велел забить старых и слабых лошадей, а также лишить питания тяжелых раненых. Таким образом, пищи должно было хватить на две с лишком недели.

Затем на птичьих крыльях прилетела еще одна скверная весть: Галлард Альмера наголову разбит Эрвином и заперт во Флиссе. Армия Надежды, встав на сторону северян, осадила Флисс. Положение приарха безнадежно.

Спустя неделю Пауль сообщил, что достиг Рей-Роя и подчинил себе орду. За этим радостным известием следовало дурное: он приведет шаванов в Уэймар только через месяц. Граф сорвался и заорал:

- Ты нужен мне здесь через семь дней!!!

Пауль ответил с ледяным спокойствием:

- Месяц, граф. Держись как можешь.

Ежедневно Шейланд кормил войско сухарями и лошадиными костями - а также обещаниями, что орда вот-вот придет на помощь. Граф не считал зазорной ложь во имя благого дела, но столь вопиющий обман даже ему давался с трудом. Пауль только покинул Рей-Рой, раньше августа он никак не доберется в Уэймар.

Нужно выстоять целый месяц. Сгнивая заживо, жуя подметки, слизывая росу с камней.

Когда Джоакин и Мартин вышли от графа, на душе у обоих скребли кошки. Хотелось как-нибудь развлечься, развеять тяжкие мысли. Лорд Мартин зашагал к замковому колодцу. Его берегли как святая святых, восемь надежных воинов неусыпно стояли на страже.

- Дай-ка водички напиться! – потребовал Мартин у командира вахты.

- Милорд, вы же знаете, нельзя.

То была истинная правда: на рассвете колодец вычерпывали досуха и под бдительным надзором распределяли улов. Днем и ночью, аж до следующего утра, никому не позволялось набирать воду.

- Ах, паскуда! – накинулся Мартин на офицера. – Ты хоть знаешь, кто перед тобой?!

- Да, милорд. Вам тоже нельзя, граф запретил. Там и воды-то нет, еще не набралась…

Мартин выхватил кинжал:

- А я тебе сейчас кишки выпущу. Как тогда, не появится водичка?

Командир побледнел, ведь с Мартина станется исполнить угрозу.

- Ну прошу вас, граф же не велел…

- Граф, говоришь?! А я тебе что, не лорд?

Джоакин взял Мартина за плечо:

- Будет вам, оно того не стоит.

Младший Шейланд натужно заржал:

- Гы-гы-гы, да пошутил я! Видал, как он обмочился?

Но едва отошли от колодца, как Мартин снова скис.

- Дерьмово на душе, да?

- Ага, - согласился Джо.

Прошагали вместе по двору. Все, что попадалось на глаза, ничуть не улучшало настроения. У голубятни торчала усиленная стража, чтобы голодные не пожрали птиц. Вдоль стены длинной шеренгой блестели росоловки – листы железа и стекла, на которых к утру осядет влага. Солдаты ночного караула норовят тайком лизать их, а солдаты дневной вахты царапают росоловки кинжалами, чтобы ночные подрали себе языки. Вдоль казармы трепыхалась на ветру гирлянда белья. Уже неделю никто и не думал стирать, вода шла только на питье и кашу. Солдаты вывешивали грязное белье, чтобы хоть немного выветрилось. Оно распространяло вонь по всему двору.

Мартин нашел кучку лошадиного навоза, прицелился, пнул так, чтоб полетело на бельевую веревку. Не попал.

- Везет тебе, Джоакин. Вечерком поимеешь свою мумию, развлечешься. А мне что?

- Тоже найдите кого-нибудь. Есть же всякие…

- Кого найти, ну? Служанку? Они все шлюхи, а я чистую хочу. Невинную, понимаешь? Чтобы с душой.

Джоакин вздохнул. От невинной девушки с душой он и сам бы не отказался, но где такую возьмешь в осажденной-то крепости?

- Уговорите брата, милорд. Сделаем наш план, прогоним