Пурпурные кружева - Линда Ли

Этот человек ненавидел ее и в то же время страстно желал овладеть ею. И Лили понимала, что он презирает себя за слабость, за то, что увлекся падшей женщиной.

И вновь она приказала себе оттолкнуть его и убежать, нет, – умчаться в свою комнату. Но подобно неосторожной бабочке, летящей на огонь, Лили, позабыв об опасности, хотела сейчас лишь одного – чтобы он приник губами к ее губам.

И он поцеловал ее. Прикосновение его губ словно опалило Лили пламенем, и она почувствовала, что внутри у нее все запылало. Он по-прежнему нежно, но властно удерживал ее подбородок. Девушка глубоко вздохнула и закрыла глаза от наслаждения. В этот момент Морган резко отстранился. Лили вздрогнула от неожиданности.

– Скажи, что ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе, Лили. Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я еще раз поцеловал тебя.

Не в силах произнести ни слова, девушка лишь приникла к его груди. Он нежно поцеловал ее и вновь слегка отступил.

– Я хочу услышать это, Лили. Скажи мне это, – хрипловатым голосом потребовал Морган. Он был по-прежнему так близко, что ее губы ощущали тепло его дыхания.

Лили застонала от сознания собственного поражения. Ее руки уперлись ему в грудь и сжались в кулаки.

– Да, черт побери! Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Стоило девушке произнести эти слова, как он закрыл ей рот страстным поцелуем. Он целовал ее так, как будто мечтал об этом долгие годы. Его губы приникли к ее губам с такой жадностью, что он напоминал обессиленного от жажды странника, нашедшего наконец живительный источник. Властным объятием Морган привлек Лили к своей груди, и сквозь одежду она ощутила нестерпимый жар его тела. Он ласково, словно утешая и успокаивая, поглаживал девушку по спине, потом опустил руки ниже, к упругим бедрам. В следующее мгновение он прижал ее к себе с такой неистовой страстью, что она ощутила напряжение его плоти.

Сила его желания поразила Лили и заставила ощутить непонятное, мучительное и в то же время сладостное томление.

– Не бойся, Лили, я не причиню тебе боли, – прошептал он ей в самое ушко.

Его жаркое дыхание заставило девушку затрепетать. Губы Моргана проложили огненную дорожку от ее подбородка к нежной шее. Лили бессильно запрокинула голову. Затем он медленно опустился ниже и через тонкую ткань батистовой блузки стал целовать ее грудь. Подняв руки, Лили с величайшей нежностью дотронулась до его темных густых волос. Ее тонкие пальцы тонули в них, проскальзывая между шелковистыми прядями. Внезапно у нее перехватило дыхание – она поняла, что Морган расстегнул блузку и коснулся губами соска.

– О Боже, как ты прекрасна! – пробормотал он.

Ей хотелось оказаться к нему еще ближе. Хотелось еще лучше чувствовать его. И до боли хотелось слышать, как он шепчет ей на ухо слова любви. Любовь. Это слово обожгло Лили. Лицо запылало, как будто она получила пощечину.

Она никогда не узнает, что такое любовь. Для нее любовь невозможна.

И Морган Элиот лишь еще раз напомнил ей об этом. Какая-то необъяснимая властная сила влекла его к ней. Он даже испытывал желание целовать ее и обладать ею. Но он никогда не полюбит ее, не почувствует к ней даже простой дружеской симпатии, потому что в глубине души презирает ее. Должно быть, верит всем тем историям, которые до сих пор о ней рассказывают. Для него она – Пурпурная Лили. И несмотря на то что он прожил несколько недель в доме ее детства, наблюдал за ней, беседовал с ней, этот человек не может смотреть на нее другими глазами.

На мгновение Лили пожалела о том, что не способна повернуть время вспять. Если бы можно было заново прожить этот вечер, она не стала бы пить спиртное и играть в покер, чтобы предстать перед Морганом именно такой, какой он хотел ее видеть. Она бы отправила Барта и Мелвила домой, как и собиралась сделать с самого начала. Но стоило Моргану посмотреть на нее с презрением, как в Лили словно вселялся бес, и она начинала вести себя вызывающе. Черт бы побрал эту гордыню! Не приходится сомневаться – она, после всего, что натворила сегодня, окончательно упала в глазах Моргана. И самое ужасное в том, что Лили понимала: вести себя так – глупо, глупее некуда, но остановиться не могла.

Руки у нее стали непослушными. Она с трудом, словно из последних сил, обняла Моргана.

Несмотря на то что с самого начала было понятно – надеяться ей не на что, девушка ничего не могла с собой поделать. После того как этот сильный и властный мужчина впервые поцеловал ее, мысли о нем не оставляли Лили. Нет, пожалуй, он вошел в ее мечты еще раньше – после встречи в узком коридоре второго этажа. И хотя она вновь и вновь приказывала себе забыть о Моргане Элиоте, раз и навсегда выбросить его из головы, ей это не удалось.

За недолгое время, проведенное в Блэкмор-Хаусе, Морган сумел стать необходимым всем его обитателям. Он много работал и навел в доме относительный порядок. Лили замечала Моргана даже тогда, когда меньше всего ожидала увидеть его внушительную фигуру: то он на кухне чинил трубу, то где-нибудь в комнате забивал очередной гвоздь. И она неизменно обращала внимание на красивые и умелые руки этого дерзкого и самоуверенного человека.

Забыв о стыдливости, она не раз представляла, как эти руки прикасаются к ней. Но мысли об этом неизменно заставляли ее содрогаться от ужаса: раз она мечтает о близости с Морганом, значит, она, Лили Блэкмор, и есть та самая аморальная и вульгарная женщина с погубленной репутацией. Раз она думает об этом – значит, она и есть Пурпурная Лили.

Но она не была ею! Все ее существо восставало против ужасных обвинений. Она никогда не могла бы стать Пурпурной Лили!

Отчаяние овладело девушкой. Со сдавленным криком она попыталась вырваться из объятий Моргана.

– Лили, – Морган прерывисто дышал, – что-нибудь не так?

– Не так? – с возмущением переспросила девушка, и по ее щекам потекли слезы. – Все не так! Все! Оставь меня!

Она вновь стала отталкивать Моргана, но он держал ее крепко.

– Лили, – сказал он с нажимом, и глаза его стали серьезными, словно еще несколько мгновений назад в них не горела страсть, – объясни мне, в чем дело?

– Отпусти меня, черт побери!

Однако Морган продержал ее в своих объятиях еще несколько секунд. Его темные, словно обсидиан, глаза пристально вглядывались в нее, как будто выражение ее лица могло подсказать ему единственно верный ответ. Лили показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он сделал то, о чем она просила.

– Пожалуйста, – наконец сказал он сухо.

Но добившись своего, Лили ощутила, что сердце рвется от разочарования. Что могло быть глупее? Разве не она сама только что требовала отпустить ее?