Германская подводная война 1914–1918 гг. - Ричард Гибсон

20 мая 1917 г. первый конвой пришел из Гибралтара в Англию без единой потери[100]. За ним последовал другой из Хэмптон Родз, также невредимый. Первый караван состоял из 17 судов, второй — из 12. В августе все суда, шедшие в Англию из Гибралтара, Америки и Южной Атлантики и имевшие скорость менее 12 узлов, сводились в караваны; впоследствии начали составляться и быстроходные караваны. Естественно, подводные лодки начали уделять внимание судам, шедшим за границу, предпочитая их конвоируемым судам, следовавшим в Англию. Несмотря на самые тщательные меры, направленные к тому, чтобы эскорт, выводивший один караван, на обратном пути приводил другой, шедший в порты Англии, штормы и другие причины расстраивали или замедляли действие системы. Команды этих кораблей эскорта, выполнявших тяжелую работу, неизбежно должны были свалиться с ног от добавочной нагрузки. Тем не менее в октябре было доставлено в порты не менее 1502 пароходов, сведенных в 99 караванов, с 10 656 300 т груза с потерей всего 24 судов; из них только 10 были потоплены во время следования в составе конвоя. Остальные погибли либо после разделения каравана, либо вследствие непослушания их капитанов.

Одним из самых заметных результатов системы конвоев было то, что за последние 4 месяца 1917 г. только 6 судов было потоплено в море дальше чем в 50 милях от берега, вместо 175 судов, уничтоженных подобным же образом в период с апреля по август. До введения системы конвоев суда подвергались уничтожению в разных местах Атлантического океана на расстоянии до 300 миль от берега. При потоплении судов ближе к берегам потери в людях соответственно уменьшились, их противнику пришлось отказаться от своей манеры брать в плен капитанов торговых судов.

В мае была также принята система «маскирующей» окраски судов, усовершенствованная лейтенантом добровольного запаса флота Норменом Вилькинсоном. Были изготовлены соответствующим образом окрашенные модели военных и торговых судов всех классов, которые затем рассматривались при различных условиях освещения, как непосредственно, так и через перископ. Идея заключалась в искажении перспективы. Однако сомнительно, чтобы эта маскирующая окраска судна заставляла многих командиров подводных лодок ошибаться при определении в перископ курса и скорости судна[101].

Прочие противолодочные мероприятия заключались в снабжении судов дымовой аппаратурой для постановки дымовых завес между капером и его жертвой; в оборонительном вооружении, в уменьшении дыма из труб; в использовании привязных аэростатов на караванах; в зигзагообразных курсах (сильно сбивавших противника с толку); в постановке во главе конвоев траулеров, снабженных гидрофонами; в устройстве малозаметного рангоута стандартных грузовых судов — одной легкой сухой мачты (без такелажа), заваленных стрел и стоек, короткой трубы; в организации курсов по обучению капитанов торговых судов приемам борьбы с подводными лодками.

От Шписа мы знаем интересное стороннее впечатление от принятых противолодочных мероприятий. Он рассказывает, что командир U-49, вернувшийся в Эмден из специально организованного крейсерства для наблюдения за порядком движения судов у восточного побережья Англии, донес, что ему пришлось испытать новую пытку. Он был атакован «морскими бомбами» («marine bombs»). Это известие произвело в Эмсской базе подводных лодок целую сенсацию; было очевидно, что налицо новая опасность. Морские глубины больше не давали защиты — больше нельзя было, нырнув, избавиться от опасности. Спустя короткое время сам Шпис испытал на себе первую атаку глубинными бомбами, и она ему не понравилась. Его лодка погрузилась в темноту, так как свет зажигался и снова потухал, и она резко содрогалась при каждом сотрясении. К счастью для него, корпус выдержал напряжение, и он поторопился отойти подальше от атакованного было им конвоя, который встретил его столь невежливым образом.

Это германское донесение о первой атаке глубинными бомбами весьма любопытно, так как еще за 10 месяцев до того, т. е. в июле 1916 г., глубинными бомбами была уничтожена UC-7; в том же месяце по той же причине затонула UB-44, в декабре была подобным же образом смертельно повреждена UC-19. Во всех этих случаях не уцелело ни одного человека. В одном или двух других случаях потопления глубинные бомбы были пущены в ход, чтобы прикончить поврежденную снарядами или протараненную подводную лодку. Много других подводных лодок было атаковано этим оружием[102], но ясно, что атакованные оставались в неведении относительно примененного против них нового средства. U-49 была, кажется, первой подводной лодкой, принесшей с собой определенные сведения об этом мощном средстве — изобретении, которое стало применяться с этого времени со все возраставшим смертоносным эффектом. Получив это новое оружие, военные корабли превратились в новую и грозную силу морских гранатометчиков. Для снабжения кораблей глубинными бомбами были даны громадные заказы на их изготовление, но должно было пройти время, пока эти заказы могли быть выполнены.

Пока не была готова новая британская мина, нельзя было осуществить обширный план минирования Гельголандской бухты. В течение января в этой бухте было поставлено три минных поля; на них не погибло ни одной подводной лодки, и вскоре после того, как они были поставлены, немцы их вытралили. Джеллико говорит, что во время опытов только одна треть британских мин взрывалась, ударившись о корпус подводной лодки, и что в апреле 1917 г. имелся запас в 20 000 штук, из которых только 1500 были пригодны для постановки. При столь печальных обстоятельствах трудно было рассчитывать на решительный успех.

С самого же начала войны немцы поставили у своих берегов оборонительные минные заграждения. Мористее их были поставлены британские минные поля и сети, но только в сентябре 1917 г. были сконструированы и изготовлены в достаточном количестве надежные мины с надежными якорным устройством и прибором глубины, известные под маркой «Н-2».

Известно, что в июле 1916 г. германская подводная лодка U-51 была уничтожена в устье реки Эмс, далеко вверх по протраленному фарватеру, британской подводной лодкой Н-5, командир которой получил выговор за оставление своей позиции вопреки инструкции, и только через 12 месяцев был награжден орденом «За отличную службу»; 14 мая 1917 г. другая лодка, U-59 (Фиркс), в туманную погоду шла под конвоем к полям заграждения; будучи не в состоянии определиться по навигационным знакам к юго-востоку от Хорнс-Рифа, она подорвалась на германском минном поле. Спасательные суда были брошены на это место, но одно за другим они взрывались, и 16-го работа была отставлена. В ночь с 16-го на 17-е при выводе в море U-86 один из сопровождавших ее кораблей — эскадренный миноносец S-17 Эмской дозорной флотилии — подорвался на мине. Однако на следующий день лодка благополучно была выведена в море. За несколько дней до того, 10 мая, при погрузке мин в Гельголанде на новый подводный минный заградитель UC-76 (Бартен) одна из мин взорвалась и вызвала детонацию остальных; лодка сразу же затонула, но позже была поднята. Выдержки, которые Шеер приводил в своем дневнике, дают яркую картину весенней кампании[103]. Ежедневно подводные заградители выходили к Бел Рок, в Английский канал, в воды Ирландии и Шотландии и на подходы к Клайду; процент погибших лодок типа «UC» был исключительно высок: не менее 52 лодок из первых 79 не просуществовали до конца войны.

Лодки типа «UC» действовали как из германских, так и из фландрских баз. 30 апреля UC-26 (Шметтов) вышла из Остэнде для постановки мин в Английском канале. Эта лодка, вошедшая в состав фландрской флотилии в ноябре 1916 г., страдала постоянными неисправностями. Едва закончился на ней необходимый ремонт, на одном из пароходов в доке в Остэнде вспыхнул пожар и опять повредил лодку. Наконец UC-26 была готова к походу и благополучно вышла в море. Затруднения с двигателями не помешали ей заминировать подходы к Гавру, Уйстрехам (Ouistreham) и Шербургу; во время этих операций она была атакована самолетами. Затем, 3 мая, она отправилась в крейсерство вдоль пути Саутхэмптон — Шербург — Гавр в надежде атаковать суда. Найдя, что этот маршрут не сулит никаких выгод, Шметтов 8-го взял курс на Зеебрюгге. По-видимому, он был неисправимым оптимистом, и это ему дорого обошлось. На рассвете 9-го UC-26 была замечена эскадренным миноносцем «Милн» (Milne) к северо-западу от Кале. Считая, что патруль его не заметил, Шметтов чересчур долго воздерживался от дачи приказания погружаться. Его палуба была вровень с водой, когда форштевень «Милна» пробил внутренний прочный корпус. Подводная лодка затонула, как камень, и тяжело ударилась о грунт. Глубинные бомбы, сброшенные эскадренными миноносцами «Ментор» (Mentor) и «Миранда» (Miranda), завершили ее судьбу: вода ринулась внутрь разломанного корпуса UC-26. Уцелело только два человека команды, спасшиеся благодаря воздушному пузырю, вырвавшемуся на поверхность[104].