Частного сыщика заказывали? Последний шанс (сборник) - Марина Серова

— Что это?

— Витамины и калории. Не знал, какие именно ты предпочитаешь, и купил все подряд.

Из недр «Стинола» появились бананы, киви, финики и ананас, уже нарезанный дольками. Я взяла сколько поместилось в обеих руках и довольно пояснила:

— Я все люблю. Я всеядная.

Максим засмеялся и извлек откуда-то, словно фокусник, бутылку настоящего французского шампанского.

— Мы еще не успели обмыть наше знакомство. Из ресторана ты поспешно сбежала с другим мужчиной.

— Не знаю, какой он мужчина, но зануда первоклассный.

— А какое впечатление осталось после посещения мастерской дяди Лени?

— Не перебивай, я ем.

Максим молча достал красивые тончайшие хрустальные фужеры и наполнил их искрящимся золотым вином. Протянул один мне, соблюдая при этом вид серьезный и торжественный. Интересно, потеряет мой радушный хозяин невозмутимость, если я случайно раскокаю его раритетную посуду?

— Давай выпьем на брудершафт.

— Чудесная мысль!

Мы осторожно сдвинули прекрасные фужеры, и они беспомощно звякнули. Шампанское было вкуснейшим, и я выхлебала все до дна, а Макс смухлевал: чуть пригубил и вернул на столик. Проследил, бровью не поведя, как я вытрясла последнюю каплю на язык и поставила богемский хрусталь в целости и сохранности рядом с бутылкой, и мягко привлек меня к себе. С минуту мы глядели друг другу в глаза, притом что я одновременно мучилась от желания чихнуть и рассмеяться. Разве не забавно, когда он думает о любви, по крайней мере, выражение лица сделал соответствующее, а она, то есть я, — о местонахождении носового платка. Потом мы с минуту целовались. Не знаю уж, о чем в эти мгновения думал он, а я все о том же. Наконец терпеть мне стало невмоготу, я отстранилась и, успев схватить кухонное полотенце, минут пятнадцать хрюкала, булькала и сморкалась.

Позор на мою седую голову! Я вообще болею редко и впервые так не вовремя. Стыдливо приспустив полотенце до уровня распухшего носа, я обнаружила, что Макс не сбежал на край света и не опрыскивает кухню ядовитыми растворами, уничтожающими микробы, а занялся сервировкой стола. Невероятная выдержка и самообладание! Я забралась с ногами в кресло, неотрывно следя за его четкими и рациональными движениями.

— Не боишься заразиться?

— А что, грипп передается половым путем?

Вот и объяснили мышке, почем нынче сыр в мышеловке. А я-то размечталась, что у Макса ко мне чисто платоническое влечение, основанное на жалости и сочувствии. Как у Сонечки Мармеладовой. Ан нет, коварному обманщику не нужна моя красивая душа, ему подавай мое великолепное тело. Я хмыкнула. Собственно, против я ничего не имею, кроме… Глупость, наверное, но мое сердце безмолвствует. По отношению к Максу я совершенно ничего не чувствую. Ни радости при встрече, ни волнения при взгляде, ни пожара в крови при поцелуе. Может быть, виной тому малый срок нашего знакомства, а может, простуда. Или что-нибудь еще, не поддающееся научному объяснению. Так или иначе, но влечения к красавцу-брюнету я не испытываю, а значит, и спать с ним не буду. Приговор вынесен, обжалованию не подлежит. Ну, если только пересмотру при выявлении новых особенностей моего сердечного состояния. Как бы теперь донести мое мнение до Максима, не обидев его окончательно и бесповоротно.

Пребывая в тяжком раздумье, я съела персик, потом финик, потом медовое пирожное и совсем уже было решилась сказать нечто ужасное и гадкое, но Макс меня опередил:

— Хочешь горячий кофе или еще шампанского?

Нравится ему меня мучить. Какой тяжелый выбор! Я съела с десяток виноградин и увесистый кусок шербета, выпалив:

— Сначала полбокала шампанского, а затем много-много кофе! У тебя какой?

— «Чибо» в зернах. Придется чуть-чуть подождать.

— Поскорее бы, милый, а то у меня кончится закуска.

— Так как тебе в студии нашей знаменитости? — выждав, спросил хозяин, пока скорость поедания мною витаминов и калорий несколько уменьшилась, а на лице появилась отстраненная удовлетворенность.

Я посмотрела на него почти с любовью. Желудок мой он уже покорил. Сердце пока сопротивлялось, но что оно, неразумное, понимает в настоящих мужчинах.

— Тебе, милый, можно издать пособие для сильного пола под названием «Как достичь успеха у самых стойких и эмансипированных дамочек». Не забудь включить туда главу о кулинарии и парочку собственных рецептов.

— Ты принципиально не отвечаешь на вопросы или не желаешь распространяться исключительно о деле Кубасова? Прости мою назойливость, но старик был мне другом, да и его племянник мне не чужой. Официальное расследование, насколько мне известно, дало мало результатов. Тебе удалось найти хоть одну ниточку? Ведь преступники всегда в чем-то ошибаются. Идеальных убийств не существует.

Я пожала плечами. Если бы так!

— Ты в курсе, что покойный прирабатывал подделкой настоящих произведений искусства?

— Признаться, я никогда не одобрял это его занятие. Но каждый сам решает, как ему жить и каким путем доставать деньги. По мне, лишь оригинал может быть истинно красив и ценен.

— Куда любопытнее то, что ваш обожаемый дядя Леня подделывал и собственные произведения.

Макс засмеялся. Видимо, его мнение о скульпторских талантах Кубасова совпадало с моим, а мысль о копировании стариком собственных чудовищных изделий казалась абсурдной.

— Зачем?

— Хотелось бы и мне знать. В его мастерской я обнаружила эскизы статуи Образцова, но не той, что на площади, гранитной, а другой, гипсовой. Мало того, небезызвестная тебе Наташа, Димина жена, рассказала о виденном ею у дяди Лени втором памятнике Образцову. Из гипса.

— Танюш, все это звучит настолько ужасно, что даже не верится. Еще летом мне был продемонстрирован готовый каменный истукан. Мне потребовался максимум мужества и выдержки, чтобы ничем не выдать своего истинного мнения и ограничиться парой общих фраз типа, какой он большой, твердый и серый. Но два таких памятника! Это невероятно!

Меня разозлило веселое недоверие Макса. Неужели я похожа на легкомысленную выдумщицу? Засунув в рот почти целиком трубочку с кремом, я веско произнесла:

— Слушай сюда, милый. Их два. Один из гранита, другой из гипса. Это говорю тебе я, скромная, но никогда не ошибающаяся королева частного сыска.

— Хорошо, — капитулировал Максим, — пусть так. Возможно, старик сделал сначала модель, пробный экземпляр, дабы вживую оценить размеры, пропорции и художественные достоинства будущей достопримечательности города.

— Ты видел пробный экземпляр в студии летом?

— Нет, но…

— Вот и Наталья утверждает, что дядя Леня работал над гипсовым Образцовым осенью, совсем недавно. А гранитный поэт к тому времени уже два месяца пылился под простыней на площади. Что скажешь?

— Не вижу криминала. Маловероятно, но вполне допустимо, что какой-нибудь крутой любитель и Образцова, и Кубасова заказал копию памятника для своего кабинета или сада… ворон пугать.

— Ты вертишься в этих кругах, не знаешь случайно подобного извращенца?

— Могу поспрашивать.

За окном стемнело. Чуть слышно насвистывал ветер, поскрипывали ветки невидимых деревьев, раскачивался свет одинокого фонаря. В такой вечерок приятно сидеть дома с чашкой согревающего напитка в руках и мурлыкающей кошкой на коленях. А еще лучше рядом с любимым человеком. Я взглянула на Макса. Он встал, задернул шторы и повернулся ко мне. От люстры падал приглушенный серебристый свет, отбрасывая на его лицо причудливые тени: зазубренные от ресниц, полукруглые на скулах, синеватые на чисто выбритом подбородке. Где-то в глубине души натянулась и зазвенела тоненькая струна, наполнив меня тихой непонятной радостью и еще более непонятной надеждой. Я замерла, словно опутанная проводами, тянущимися от тысячи мин и бомб. Почему бы нам не повторить эксперимент с поцелуем? На этот раз должно получиться. Макс встретился со мной взглядом. Ну же!

— Хочешь сигарету? Не могу взять в толк, отчего ты привязалась к этим статуям Образцова? Не все ли равно, сколько их, из чего они изготовлены? И какая существует связь с убийством старика Кубасова? Или ты раскопала что-то еще?

Я тихонечко вздохнула и, перед тем как ответить, долго сморкалась в полотенце. Сказочное настроение разрушилось, оставив горький осадок. Захотелось убежать на край света, в темноту, ветер, холод. Подальше от этого невозмутимого черноглазого человека, который только что упустил свой первый и единственный шанс. Я закурила и выпустила струю дыма в потолок.

— Сложно объяснить. Но я абсолютно уверена, что в смерти Кубасова виноват кто-то из его заказчиков. А то, что заказчик гипсового дубликата тут каким-то образом замешан, я просто нутром чую. Не ухмыляйся!.. Без шестого чувства в нашей профессии не обойдешься. Легче без гранаты.