Повелитель Теней. Том 3 (СИ) - Модус Илья Сергеевич

— Шла бы ты, учительница не первая моя!

— Не могу. Злой дядя-волшебник отнял мои ручки. И ножки. Но я готова тебе доказать свою преданность тем чем меня наградила природа, — Ликардия оперлась на затылок и выпятила свою грудь. — Не хочешь потрогать? Манящая женская грудь, упругая и как раз как тебе нравится…

— В крови и кишках врагов? — усомнился я.

— Это принесет нотку пикантности в наши взаимоотношения, — расхохоталась Вестница Смерти. — Глеб, ну не раскисай. Что еще делать даме без ручек и ножек, но мечтающей о твоем мужском внимании?

Угу.

Слишком уж навязчиво ты его демонстрируешь, ага.

Я лучше «перебдеть», потому как все, что идет «нормально» в этом мире, оказывается с двойным, тройным, а то и большим количество дна.

Ни один мужик не откажется от такой… красотки.

И ни один мужик не согласится, когда на него вешаются в мире, где его задница под прицелом и на вес золота одновременно.

— Возьми Магию и излечись, — приказал я.

— Сладенький, я уже беру…

— Ты тянешь ее ручейком!

— Запрошу больше и твои маготоки не выдержат. Тебя и сейчас трясет и рвет на части. А что будет, если я прогоню через тебя Магию Теней, равную десяти твоим огненным струйкам? — поинтересовалась Вестница Смерти. — Ох, не хмурься, тебе не идет. Сделаю это — и тебе будет очень больно. Мы связаны по твоей прихоти, и рабская печать легла на мое астральное тело, так что выковырять ее оттуда будет сложно тебе нынешнему. Поэтому я не хочу, чтобы ты сошел с ума или не приведи Создатель, выгорел и начал нас всех тут убивать. Тебе и без того не сладко приходится — впитал столько магии, а разрядки все нет и нет…

Сошел с ума, поубивал своих…

Странно, что я не спросил об этом сразу.

— С Аггелом произошло тоже самое? — я хмыкнул, увидев, как лицо Вестницы Смерти мгновенно изменилось. — Он тоже сорвался с нарезки?

— Король Искариот это отдельная страница истории, — серьезно ответила Ликардия. — И да, сладенький, если ты когда-нибудь станешь таким же могущественным как он, тебе не нужно будет думать о том, как бы не сойти с ума. Безумие оставит тебя позади. Как и все мирские интересы.

Вестница Смерти, рассказывающая мне о том, о чем даже жена Аггела промолчала.

— Тебе придется поведать мне его историю.

— Ой, сладенький, не так быстро, — она снова вернулась к своей игре в мазохистку-блудницу с одним возлюбленным. — Не раньше, чем ты докажешь мне, что я для тебя не просто расходный материал, который не жалко бросить в самую гущу боя. Я тут полежала обрубочком и подумала, что снова жить как смертница мне уже не интересно. В этой жизни я хочу вспомнить о своей человечности и наслаждаться ей вкупе со своими способностями, не опасаясь, что меня в любой момент снова загонят в клинок на пару тысяч лет. Знаешь ли, раз мы связаны магией, то, хочется чего-то большего…

— Опять твои игрища! Кончай уже!

— С радостью, сладенький. Но мы ведь даже не начинали…

— Гори ты в аду, — пожелал я ей.

В глазах Вестницы Смерти пропало веселье.

— Уже горела, — совершенно спокойно ответила она.

Дерьмо.

С этой сумасшедшей того и жди, что вылезет какая-то хрень!

Оттого меня еще больше пугает ее навязчивое желание.

Словно… Словно секс между нами даст ей больше силы.

«Снова загонят в меч».

«Снова жить как смертница мне не интересно».

Не слишком ли это явные указатели на то, что стоит нам переспать и ее нынешнее положение изменится, а?

Черт, с кем бы посоветоваться.

Да так, чтобы вопрос: «Уважаемый! А что в моей жизни изменится, если я буду трахать бездушную красотку-мазохистку?» не вызывал лишнего смеха и вопросов.

Возможно Элли мне поможет…

«Разбирайся сам», — а нет, не поможет. — «Это только ваше дело».

Надо было не спасать дракошу. Авось и против ее муженька не надо было бы выступать.

Кстати! Элли, черная и матовая ты моя, а что за меточку ты мне на душу поставила, а?

А в ответ — тишина.

Уверен, если спрошу прямо она притворится спящей, как сейчас уже это делает.

Сука, это не отряд сторонников, а отряд-подстава!

Куда не плюнь — у всех свое желание меня поиметь!

В прямом или переносном смысле!

— Господин, — поймал себя на мысли, что возвращаюсь к пленнику, а дорогу мне заступила рыжая. — Я долго-долго-долго думала…

— Не занимайся тем, к чему у тебя нет предпосылок, — посоветовал я.

Крошка-маг бесцеремонно потрогала себя за си…

Твою мать, да что вам всем, горит что ли?

— Да нет, все при мне, — беспардонно заявила Спинсриф. — А то, вы так сказали, так зыркнули, подумала, что потеряла где-то…

— Кого потеряла? — не понял я.

— Сиськи, — захлопала она глазами.

Почему у нее выражение лица, как у табуретки с глазами?

Хотя нет, дерево более осмысленное.

— Мелочь, тебе вообще сколько лет!?

— Эм… Семнадцать.

— По законам моего мира до двадцати одного года сношаться нельзя.

— Так вам самому меньше!

Сука, и это знает!

Ликардия, ходячий пиздабольный ящик, вот отрастут у тебя ноги, точно вставлю тебе…

— Ура-а-а-а-а! — донеслось из прожженного фургона. — Глеб мне вставит! Завидуйте все!

Да что б тебя во все щели…

— Да, во все! Господин, сделайте меня своей вещью!

С-у-у-ка…

Посмотрел на охреневших от перформанса Фратера и Слугу, несущих обугленный труп.

Оба замерли, переглянулись.

Как назло, труп переломился пополам и его склизкие чуть подкопленные внутренности вывалились из раны на животе прямиком на красные штаны Паладина Бога Виноделия.

Хм, а жизнь-то налаживается!

Никогда не любил этот его пижонский костюм.

— Дядя-Практик, — меня дернули за рукав.

Посмотрев на полторашку, залепил себя рукой по лицу.

Корделия стояла, растянув до предела свое отсутствующее декольте, демонстрируя верхнюю часть груди.

— Ты что творишь, отбитая?!

— Поставьте сюда рабскую печать, — томным голосом попросила она, переминаясь с ноги на ногу. — Возьмите их своими крепкими руками, напитайте меня своей силой… Трахнуть во время процесса подчинения просто обязательно, так на печать гарантия распространяться не будет!

В моей голове послышался взрыв.

Это самоубился мозг.

Что с этим миром не так?!

Чего им всем от меня надо!?

«Магия», — раздался голос в моей голове. — «Ты излучаешь ее очень много. И любой, кто в состоянии почувствовать, инстинктивно проявляет интерес. Именно магия позволяет могущественному лидеру подчинять миллионы».

«В моем мире это называется харизмой! И нет, тут разговор о какой-то оргии, но не о подчинении!»

В голове раздалось разочарованное покашливание.

«Тебе преподавали очень урезанную теорию магии. Любое воздействие лидера на свою паству — есть акт подчинения. Слабые просто не в состоянии сопротивляться, а потому выдают себя сами. Чем дольше ты их игнорируешь, тем сильнее и более неприкрыто звучит их мольба подчинить себя».

«Это даже из уст дракона звучит как хрень!»

«Ну, зато я с легкостью могу тебе сказать, что без этой хрени тебе даже нечего мечтать о том, чтобы подчинить себе м… дракона. Любого дракона!»

«Элли, почему-то я думал что ты меньше всех ссучилась и будешь голосом разума в нашем коллективе. А ты только повышаешь ставки.».

«Мне слишком много лет, чтобы я не знала как мотивировать различных смертных. Желанное — отличный мотиватор».

«Солнышко, а скажешь еще что-нибудь на ссученном?»

«Я сломаю тебе хребет, когда выздоровею».

Вот и поговорили.

— … я думала, что в Теннеге можно будет уговорить татуировщика сделать мне отметку, что это только для вас… — щебетала Корделия.

О чем она вообще?

Не то, чтобы рыжая была не в моем вкусе…

Она миленькая, да, фигуристая…

Но у нее абсолютно нет мозгов.

И я этим воспользуюсь.

— Слушай меня, Корделия, — понизив голос, я приблизился к ее уху. — У меня для тебя будет задание.