Горячая Линия для дракона (СИ) - Ледовская Светлана

Мужчина держал меня в объятьях, уткнувшись носом в волосы.

— Не отпущу, — произнес он также тихо, но феникс слышал. Ему никогда не нужен был голос.

— Ра…

— Я не боюсь. И ты больше ничего не бойся, — он целовал мои веки, трескающимися от жара губами. — Больше ты не одна…

— Тебе нельзя… — взмолилась я, пытаясь толкнуть Рарка от себя и терпя предсказуемое поражение. — Уходи.

Я умирала. Феникс способен превращать миры в пылающие звезды, когда приходило время уходить. Если б я встретила своего дракона раньше. У меня бы был шанс. У нас двоих.

— Не хочу, — я вновь попыталась оттолкнуть императора.

— Значит, останься со мной.

— Поздно, — в отчаянии вскинула голову.

На меня смотрели самые теплые глаза во всех мирах. В золотистой радужке подрагивали зрачки, напоминая, что передо мной не простой мужчина. Он гораздо сильнее тех, кого я встречала прежде. Намного. Красное пламя наполняло его, не сжигая. Крохотные искры мерцали на поверхности. Мне хотелось их смахнуть, чтобы ему не было больно.

— Мне не больно, — ответил он моим мыслям. — С тобой все стало другим.

— Я не помню.

— Это совсем не важно, — Рарк стер слезинку с моей щеки. — Мне не нужны твои воспоминания. Я хотел создать новые. Я все еще хочу этого. С тобой.

— Не могу остановиться.

— Ты можешь, — возразил он уверенно. — У тебя все время мира. Любого из миров. Этому мгновению сотни лет. Мы можем оставаться тут целую вечность. Или уйти…

— Тебе нужно…

Его губы коснулись моих, воруя следующее слово. Оно стало лишним. Я ответила доверчиво и жадно, наверстывая упущенное за многие одинокие жизни. Неспешно и легко, император гладил меня по обнаженной спине. Не сразу я поняла, что он скользит ладонями сквозь пылающие крылья.

— Рарк, — позвала тихо и разжала ладонь с запонкой. — Это ведь твое?

— Уголь?

Пришлось опустить глаза, чтобы убедиться, в кулаке украшение спеклось в кусок минерала… Такой лежал в бархатном мешочке с сокровищами. Даже не так. Именно этот! Я не могла не узнать вмятины, оставленные моими пальцами. Каждую из них помнила на ощупь. То, что было моим углем всегда было вещью Рарка.

— Ты… — выдохнула пораженно и пространство содрогнулось.

Я смотрела на застывшее лицо мужчины, которого умудрилась забыть, но не смогла разлюбить. Иначе никогда бы не вернулась в свой личный ад, где собиралась погибнуть в новом взрыве. Это была моя последняя смерть. Я стала достаточно сильной, чтобы не возвращаться снова в мир, где меня никто не ждал. Слишком много боли для одного феникса, мечтающего о любви. Потому я и взрывала эту планету, возвращаясь в мгновение смерти раз за разом. Только вот теперь могла забрать с собой дракона. Он не сопротивлялся, не пытался уйти, не просил спасти его. Стоила ли я такой веры? Такой жертвы? И нужна ли она, жертва?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍За спиной Рарка все еще темнела воронка. Швырнуть его туда не составило труда. В своем мире я могла все. И даже больше. Очертив пальцами скулы покрытые едва заметными чешуйками, я прошептала так тихо, что не вздрогнула даже обожженная ресница на его веках:

— Я вернусь к тебе, если останусь жива. Приду и заберу себе. Навсегда.

А потом я втолкнула его в Весенний, чтобы запечатать вход. В груди пекло. Перед глазами качался натянутый словно нерв воздух. Я рассыпалась на мельчайшие крупинки похожие на золотой песок. Именно им я затирала разрыв в пространстве. Своей плотью и кровью закрывала от погибели мир своего дракона.

Едва заметная лента из тень скользнула из трещины и обвилась вокруг моего истончившегося запястья. Стоило догадаться, что драконы не отступают. Упав на колени, я пыталась сорвать тень зверя с показавшейся наружу кости.

— Пусти! — не скрывая паники, кричал феникс моим горлом.

«Жги, детка», — ответил дракон и ворвался в меня весь сквозь раскрошившуюся кость грудины.

Я ощутила всю мощь чужой сущности внутри ставшего тесным тела. Оно едва удерживало в себе так много энергии. Ребра лопались, позвоночник раскололся, мышцы рвались, заливая кипящей кровью песок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Любимая», — шепнул дракон с нежностью, от которой сердце, несмотря на располосованные стенки продолжало биться.

Чужая сила сохраняла разум от растворения в огне, сдерживала агонию. Именно это помогло мне заметить крохотный разлом в полотне умирающего мира. Душа вырвалась из рассыпающейся оболочки и рванула к возможному пути спасения или окончательной гибели. Я протискивалась между реальностями, сдирая с себя воспоминания о прожитом и грядущем. Лишь кусок угля все еще оставался зажат в призрачной ладони. Он остался единственным якорем во вселенной полной мрака.

Глава 58

ЛИНИЯ

Что такое время для феникса? Промежуток между двумя дыханиями. Не больше и не меньше. Словно со стороны я смотрела на себя в каменном мешке тюрьмы внешнего мира. Ощущала страх и предвкушение от открывающихся перспектив от обладания мною у тех, кто клеймил меня словно рабыню. Я видела оценивающий взгляд Мака. Совсем еще молодого сотрудника агентства, который много лет спустя стал моим начальником. Видела его нелепые попытки заполучить меня в свою постель. Наблюдала, как раз за разом из меня вытаскивали воспоминания, толкая к неизбежной смерти.

Я отвернулась, чтобы не видеть череду унылых дней, в которых феникс медленно набирал огонь. Именно в этот момент я нашла его. Своего дракона. Отчаявшегося встретить пару, но не смирившегося с одиночеством.

Он не был идеальным. Совсем нет. Я стояла за широким плечом, когда он надевал рабский ошейник на свою дочь. Когда ломал незнакомую ведьму. И в момент ее смерти я качнулась вместе с Рарком, получив проклятье. Он ушел, не видя, что она осталась жива. Много лет мой император будет нести это бремя, не прощая себя. Чувство вины, скрытое под уверенностью, сделает его достойным любви. Моей любви.

Я видела себя его глазами. Оказывается, он считал меня красивой. Любовался цветом моих глаз и улыбкой, хотел касаться кожи и целовать губы, отметил своей, чтобы никогда не потерять. И он точно знал, что я не стану его женщиной без своего желания.

Застыв над неподвижным мужчиной, лежащим на кровати, я смотрела на саму себя, уходящую умирать. На бледном лице отразилась тоска. Я прощалась с единственным, кто стал мне дорог. А ведь он был со мной все эти годы. Сущность императора вырвалась со мной из мира пламени в куске угля.

Через мгновенье я оказалась в комнате, из которой уходила. На полу лежал обожженный мужчина, отдаленно напоминающий Рарка. Над ним стояли трое представителей совета в дымящихся одеждах.

— Он живой, — заявил Мак возмущенно.

— Разве ты не видишь? — Дирк выглядел удивленным. — В нем нет зверя. Он… человек.

— Как такое возможно?

— Какая разница? — прохрипел безымянный. — Стоит закончить начатое. Все можно свалить на…

Оборотень склонился над императором и мне пришлось броситься на него. От неожиданности мужчина позволил толкнуть себя и откатился в угол.

— Назад! — выкрикнула я, лишь тогда заметив, что принесла с собой много света.

Бывшие коллеги попятились, а Мак прижался к стене, видимо надеясь стать невидимым.

— Линия, дорогая…

— Только пошевелись, — предупредила неглаженного, — я тебе душу выжгу.

Я опустилась на колени, нависнув над Рарком. Он выглядел ужасно. Сквозь обуглившиеся мышцы виднелись желтоватые кости. Волосы обуглились. Но грудная клетка каким-то чудом продолжала подниматься и опадать. Я не решалась его коснуться, боясь, что тело раскрошиться на угольки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как же… — прошептала убито и всхлипнула, поняв, что не знаю, что делать. — Мне нельзя тебя потерять.

— Дорогая, — подал голос Дикр.

— Стой где стоишь.

Волна огня сорвалась с пальцев и свернулась вокруг трех враждебных мне мужчин. Красноватое пламя отбрасывало жуткие блики на окружающие предметы. Странно было осознавать, что оно так долго таилось внутри и сейчас легко выскользнуло наружу, подчиняясь мне как прежде: меняя форму, извиваясь и потрескивая.