Изгнание владыки. Роман. Рассказы - Григорий Адамов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Врач подошел к журналисту, пощупал пульс, взял со стола какой-то миниатюрный сложный прибор и приставил его к груди Гоберти. На наружной стороне прибора задрожала стрелка и затем начала быстро и неравномерно колебаться из стороны в сторону.
Врач покачал головой.
— Только в скафандре, — сказал он. — Вам нельзя утруждать свое сердце.
— В таком случае, — обратился Гуревич к Лаврову, — я предложил бы всем сейчас одеться. Все равно нам придется это сделать на следующей станции. Внизу довольно высокая температура.
— Ну что же, давайте, — согласился Лавров.
— Давайте, давайте! — весело говорил Гоберти, к которому в прохладе и тишине вернулась обычная жизнерадостность. — Мое сердце не раз уже доставляло мне неприятности в самые интересные моменты. Лучше заранее принять меры.
Через десять минут несколько странных человеческих фигур гуськом вышли из помещения подземной станции и возобновили свой спуск уже в кабине грузового, медленного лифта. Они были одеты в широкие, мешковато сидящие коричневые комбинезоны, на спинах они несли небольшие ранцы, на головах были надеты круглые прозрачные шлемы. В этих костюмах люди напоминали водолазов, готовых к спуску под воду. Сквозь прозрачную оболочку шлема виднелось оживленное лицо Гоберти.
— Вот это я понимаю! — довольно говорил он, оглаживая на себе костюм рукою в перчатке. — Дышать легко, приятная прохлада… Замечательно!
— Это жароупорный скафандр, изолирующий человека от внешней температуры, газов и вредного влияния радиоизлучений, — сказал Гуревич. — А свежим воздухом вас снабжает аппарат кондиционирования, спрятанный в ранце на спине скафандра. Там же находится и крохотный радиотелефон, по которому вы поддерживаете связь с внешним миром.
— Замечательно! Гениально! — восторгался Гоберти, занося что-то в записную книжку, прикрепленную на тесьме к поясу скафандра.
Спуск продолжался. Одна за другой сменялись площадки с мраморными щитами управления. Через каждые три площадки на щитах выделялся величиной один рубильник, длинная ручка которого, окрашенная в красный цвет, далеко простиралась над площадкой.
— Что это за штука? — спросил Гоберти, указывая на рубильник.
— Это аварийный рубильник шахты. Пока его ручка находится в горизонтальном положении, ток подается всей шахте. Прижимая ее вниз, к щиту, мы сразу лишаем всю шахту тока и прекращаем работу всех до единого механизмов.
— Зачем же такой рубильник имеется почти на всех площадках?
— Чтобы с любой из них можно было в случае аварии прекратить подачу тока и остановить механизмы. Обычное же управление сосредоточено в главной диспетчерской в надшахтной башне.
Внизу, под ярким светом фонарей, что-то матово блестело, словно стеклянный круг покрывал все дно шахты.
Гул все увеличивался, разрастался, плотным шумом заполняя уши людей через наружные микрофоны. Приходилось повышать голос при разговоре.
— Почему шахта наклонная? — спросил Гоберти.
— Потому что на глубине пяти километров, под небольшим углом, при посредстве горизонтального тоннеля она должна соединиться с другой, — ответил Лавров. — Из соседнего поселка, в нескольких километрах отсюда, проходят точно такую же наклонную шахту.
— Зачем же это?
— По этой шахте из океана будет устремляться вниз сравнительно холодная вода. Вы видите, стены здесь оштукатурены. Их покрывает теплоизолирующая штукатурка, не допускающая сюда подземное тепло. Поэтому и вода по дороге вниз не будет нагреваться. Вон там видны механические штукатуры.
Гоберти уже давно обратил внимание на множество машин, похожих на больших черных жуков. Построившись ровной шеренгой по всей окружности стены, они непонятным образом держались над темным, еще оголенным пространством свежепройден-ной породы. Машины медленно спускались по стене, равномерно двигая вправо и влево своими восемью лопатообразными лапами, захватывая ими все новые полосы темной породы и оставляя за собой свежую, светло-голубую полосу штукатурки… Каждые пять машин соединялись длинным серым шлангом с толстой трубой. Они походили на огромных запряженных жуков; казалось, что тугие вожжи держит скрытый в трубе невидимый ямщик.
— Каким же чудом эти штукатуры держатся на стене и не срываются с нее? И как они так ловко работают? — восхищенно задавал вопросы Гоберти.
— Они держатся благодаря вот этим металлическим полосам, которые заделаны в стене под штукатуркой и тянутся снизу, под каждой машиной. Электромагнитный аппарат, имеющийся внутри каждого механического штукатура, притягивает его к этой полосе и не дает ему упасть, позволяя в то же время двигаться вниз вдоль полосы. По серым шлангам из трубы в машину поступает теплоизолирующая штукатурная масса, которая затем переходит в лопатки. Они распределяют эту массу ровным слоем по стене: первая пара — впереди машины, вторая — дальше, в ширину, по обе стороны машины, третья пара — самых длинных — еще дальше, до границ захвата соседней машины, четвертая пара вибрирует и уплотняет уже наложенный слой штукатурки.
— Замечательно! Гениально! — не переставал восхищаться Гоберти. — Но вы хотели объяснить мне, зачем оштукатуриваются стены этой шахты…
— Да, да… Соседняя шахта номер три-бис и тоннель между обеими шахтами не будут изолированы от подземной теплоты, — продолжал Лавров. — Именно в них холодная вода, поступающая из первой, вот этой шахты, будет нагреваться почти до критической температуры и — сначала в виде пара, потом горячей воды — вырываться по второй шахте наверх, в океан.
— Ага, так, так… — понимающе говорил Гоберти. — Но все-таки, Сергей Петрович, простите мою безграмотность: почему же вы лишаете себя одной из этих парных шахт? Ведь в двух шахтах вода скорее нагрелась бы?
— Это так. Но нам нужна не только теплая вода, но и ее движение. Мы создаем условия для быстрейшей циркуляции воды. Если бы она нагревалась в каждой шахте самостоятельно и одинаково, то процесс обмена с верхними слоями воды шел бы очень медленно. В данном же случае создается усиленное движение, усиленная циркуляция воды из этой сравнительно холодной шахты через горячий тоннель в другую, горячую шахту. Холодная, то есть более тяжелая вода в первой шахте будет стремиться вниз, чтобы занять в тоннеле и во второй шахте место горячей, легкой, воды, которая с особой энергией будет вырываться вверх через вторую шахту.
Кабина лифта медленно опускалась под всевозрастающий гул и рев. Навстречу снизу выплывало сверкающее гигантское кольцо в виде толстого колесного обода, опоясывающего по стене всю шахту. Обод лежал на огромных металлических балках, вделанных в стены шахты. Сквозь прозрачные стены обода виднелись расставленные внутри него механизмы, приборы, аппараты. Изредка мелькали одинокие фигуры людей в скафандрах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});