Моя анимежизнь. Пенталогия (СИ) - Смолин Павел

Народу было много. В основном — молодежь и японцы средних лет, но попадались и компании стариков. Скучно сидеть дома, да? Неподалеку от консульства уже возвели небольшую трибуну, на ней — микрофонная стойка и пара огромных колонок. По бокам от трибуны стояло двое полицейских. На дороге немного в стороне от толпы — машина скорой помощи и машина полиции. Кроме того, заметил пару фургонов местных телеканалов. На трибуну было направлено несколько камер. Никаких оцеплений, никакого «шмона», никаких рамок металлодетекторов. Япония очень безопасная страна, кстати. Отсутствие досмотра мне на руку, не представляю, как бы я объяснил копам для чего мне полная сумка протухшей бытовухи.

Я повел друзей в первые ряды. Это часть моего плана. Вокруг меня образовалась зона отчуждения где-то в полметра радиусом. Понимаю и не осуждаю. Подойдя к трибуне, поставил сумку себе под ноги. Наступил час дня, японцы очень пунктуальны, поэтому на трибуну вышла красивая девушка в строгом офисном костюме. Я ее узнал, это оказалась ведущая прогноза погоды на местном канале. Судя по оживленной реакции толпы, она пользовалась некоторой популярностью. Но все равно как-то скромно. Хомма мог бы раскошелиться и на более медийного ведущего.

Она поздоровалась, народ зааплодировал. Митинг начался. Девушка сказала несколько слов о том, насколько она озабочена наличием на территории префектуры военных баз (сильно), и о том, насколько они мешают жить обычным гражданам (никак, но несколько лет назад пьяный американец в увольнении подрался с местными. Как я понял, их было больше, и он проиграл, но САМ ФАКТ). Закончила речь скандированием бессмертного «Янки, гоу хоум!». Я с удовольствием покричал вместе со всеми.

После этого она объявила выход гвоздя сегодняшней программы — конкурента нынешнего главы префектуры на грядущих выборах Хоммы Тэкуми. На сцену вальяжно поднялся черноволосый мужчина с волевым лицом. Я так-то видел его по телевизору, но в жизни он оказался худее. Видимо, недостаточно народной крови выпил. Он подошел к микрофону, поздоровался с электоратом, поблагодарил всех за то, что пришли и низко поклонился. Электорату явно понравилось. После этого он начал толкать речь, периодически перемежая ее групповыми скандированиями «Янки, гоу хоум». Под конец речи он призвал голосовать за него на выборах и собрался уйти с трибуны. Но я не дал ему такой возможности.

— Хомма-сама, разрешите задать вопрос? — крикнул я. Увидев школьника с активной гражданской позицией, Хомма явно обрадовался и пригласил меня выйти на сцену, чтобы задать свой вопрос в микрофон. Я подхватил с земли сумку и пошел к трибуне. Копы даже не почесались. Потрясающая беззаботность. А если бы я принес в ней банку кислоты, которой собрался облить уважаемого члена городского совета?

Выйдя на трибуну, я подошел к микрофону. Возле него стоял довольный Хомма. Я кинул сумку к его ногам, он отшатнулся и скривился.

— Воняет, не так ли, Хомма-сама?

— Что ты делаешь? Это твой вопрос? Что ж, я отвечу — да, твоя сумка на редкость мерзко воняет! — спокойно ответил политик, сложив руки на груди.

— В этой сумке — мусор, который накопился с четверга, — обратился я к людям, — Он пролежал всего два дня, но уже воняет на весь дом, — обращаясь к политику, спросил: — Ответьте нам как член городского совета, Хомма-сама, почему в нашей префектуре вывозят мусор всего два дня в неделю? При этом за вывоз мы платим столько же, сколько жители других префектур, — показал толпе три пальца, повысил голос, — А ведь там мусор забирают трижды в неделю!

В толпе послышался недовольный старческий крик:

— А ведь мальчик прав! Куда уходят наши деньги? — после чего в разных частях толпы раздались согласные выкрики. Пенсионеры — наше все!

Хомма подрастерялся и попытался перевести тему:

— Юноша, сейчас не время обсуждать это! Я собрал этот митинг для более глобальных целей!

Нет, дядька, я с тебя не слезу. Повысил голос:

— Это для каких? Для улучшения предвыборного имиджа? Вы держите граждан за идиотов? Ни для кого не секрет, что решения о размещении баз принимают в Токио! Может, вместо пустой торговли лицом решите эту проблему? — схватив сумку, я вывалил мусор прямо на трибуну. Полиция продолжала считать ворон. Интересно, меня оштрафуют за выброс мусора в неположенном месте?

— Что ты себе позволяешь?! — почему-то взбесился Хомма, — зачем ты притащил сюда это дерьмо?! Уберите его отсюда! — крикнул он полицейским. Один из них начал лениво подниматься на трибуну. Я обрадовался.

— Никто не смеет лишать гражданина свободы слова! Граждане Тотиги, этот человек, — указал я пальцем на красного от гнева Хомму, — пытается помешать мне реализовывать конституционное право задавать вопросы! Хомма-сама, — повернулся я к нему, — почему вы просто не можете ответить на вопрос? Неужели это так сложно?

— Ты всего лишь школьник! Даже не взрослый! ДАЖЕ НЕ ГРАЖДАНИН! — завизжал Хомма. Теперь я точно уверен, что мусорные компании платят городскому совету откаты.

— Хо, если я не ошибаюсь, лишить гражданства может только суд! — обращаясь к толпе, применил запрещенный прием: — Граждане Японии, знаете, кто практикует внесудебные расправы? КОММУНИСТЫ! — обратился к Хомме, — Хомма-сама, вы что, коммунист?!

Толпа недовольно загудела, послышались крики «Долой!» и «Отвечай!». Вышедший на сцену коп замер в нерешительности. Хомма понял, что перегнул и, подойдя к микрофону, выдавил несколько невнятных фраз с ключевыми словами: «мусор», «цены на топливо», «подрядчики». Народ не впечатлило, кто-то кинул в политика бутылку с водой, облив его костюм. Копы обрадовались возможности задержать кого-то реально опасного и двинулись в толпу. Пока Хомма вытирал пиджак платочком, я завладел микрофоном:

— Меня не убедили аргументы Хоммы-самы, а вас?!

Толпа одобрительно закричала.

— Хватит это терпеть! Хватит это терпеть! Хватит это терпеть! — начал скандировать я, вскидывая кулак в воздух.

Толпа охотно подхватила.

— Мы здесь власть! Мы здесь власть! Мы здесь власть! — продолжил я выдавать классику.

Толпа подхватила еще охотнее.

— Тройной вывоз! Тройной вывоз! Тройной вывоз!

Решив, что моя цель достигнута, я спрыгнул с трибуны, оставив на ней потерявшего лицо политика рядом с кучей мусора. Надеюсь, этот «глубокий символизм» не оставят без внимания его политические оппоненты. Прости, Хомма, что пришлось уничтожить твою политическую карьеру. Моя драгоценная анимежизнь не должна вонять.

С улыбкой подошел к вылупившимся на меня друзьям. Толпа вокруг продолжала требовать тройного вывоза. Хомма попытался что-то сказать, но его игнорировали. Наконец, он покинул трибуну и убежал.

— Ну что, пошли домой? — перекрикивая гул толпы, обратился я к друзьям.

Они потерянно кивнули, и мы начали проталкиваться к выходу. По пути меня одобрительно хлопали по плечу, с улыбкой трепали по голове. Да, я молодец!

Покинув площадь перед консульством, я развел руками и с улыбкой заявил друзьям:

— Вот как-то так.

Наконец-то они отошли от шока и обрушили на меня шквал вопросов и восхищения. С удовлетворением отметил сияющие глаза Хэруки. Ответил. Да, было страшно. Да, это я придумал сам. Да, мусор реально бесит.

Мы дошли до какой-то кафешки, Хэруки предложила зайти и отметить мой триумф. Я отказался — провонял мусором и сильно вспотел. Все-таки шанс опозориться был очень велик, и я нервничал. Кроме моей репутации на кону лежало еще и уважение деда. Если на первую мне было по большому счету плевать, то второе заботило довольно сильно.

Друзья пошли в кафешку, а я домой. Надеюсь, все было не зря, и конкуренты Хоммы правильно распорядятся ситуацией. Давай, Такерада Дзуничи, почини вывоз мусора и сиди главой совета еще один срок.

Дома я с наслаждением принял душ, предварительно кинув провонявшую одежду в стирку. Настроение — супер! Повезло, что Хомма оказался настоящим слабаком. Пожалуй, в награду позволю себе сегодня ничего не готовить, покушаю лапшерака.