По соседству с мажором - Маргарита Аланина

землю возвращать, - растягивает Виолетта, встает и посылает воздушный поцелуй Мирону.

- Кокосик, а поцеловать? Ване привет, пускай во время румбы грабли свои держит где надо.

- Мы репетируем не румбу, а….ладно. Ты танцы все равно почти не различаешь.

Виолетта уходит, а Мир ещё добрые пять минут ворчит. Выпускает пар, чертовски хорошо понимая, что Ваня – партнер Веты по танцам не претендует на неё.

Всю сцену я просидел, подперев голову кулаком. Меня в другую реальность выбрасывает всякий раз, когда на них смотрю. На их демонстративные лобызания пофиг, мозг взрывает другое. Человек, который перетрахал несколько густонаселенных кварталов, мурлычет как тот самый кот, а Виолетта светится рядом с ним.

Гребаная любовь превращает мозги в зефир. И я реально рад за них.

- Ты закончил? – учтиво интересуюсь.

- Да. Если бы ты заценил её платье для очередного выступления, то понял бы о чем я. Танцы за медальку, блядь, - врубает полного придурка.

В чем танцуют латиноамериканские танцы я примерно представляю. Не суть. Не мои проблемы.

- Как ты докатился до жизни такой? – подначиваю Мира.

- А ты? Как приехал - вообще не узнать. То в тренажерку припираться регулярно стал, то в клубе до утра торчишь насухую, то по гостям катаешься. Давай не залечивай, что ты по нам соскучился.

- А что нельзя?

- Можно. Лучше скажи кто она? – лыбу давит.

- А при чем тут «она»? – отзываюсь небрежно.

- Артик, хорош ходить вокруг да около. Всем понятно, что кто-то есть. Ты либо говори, либо завязывай маяться.

Друг у меня типа проницательный. Пиздец.

- Ладно, я погнал. Мне сеанс мозгоправа не нужен.

Нахрена вообще я к ним приперся?!

Уже возле двери меня настигает ржач:

- а цвет волос у неё какой? А размер верхних холмов?

- Мир, будь хорошим мальчиком. Воспитывай котов и готовь ужин, - отбиваю подачу и хлопаю дверью.

Какой цвет волос. Нашел что спросить. В яблочко, блядь.

Рыжий.. все дело в рыжем бесенке.

Мир прав, я как никчемный кусок того самого пластика за которым меня Нелли тогда сослала, шатаюсь то по гостям, то в тренажерку, то с собакеном Валяева километры наматывал.

Нелли нон-стопом занимает мои мысли уже почти две недели.

Я сделал ровно то, что подразумевал с самого начала. Пока был там, мы были вместе. Я улетел –подвели черту. Проще только Отчего же так хреново? Сидеть дома не могу, стены двигаются. Глюки ловлю, что я в той халупе и по утрам и вечерам за стеной разрывная зараза концерты отыгрывает. Там была слышимость катастрофическая, некоторые слова я, блядь, четко разбирал.

Вижу левую рыжую на улице и сигнал тревоги в башке орет. Напостой кручу чем Нелли может заниматься. Порывался ей написать что-то большее, чем «я долетел», но обламывал себя. Её взгляд на прощание врезался в память. Таким взглядом самолеты в воздухе останавливать можно и на суде присяжных дело получить оправдательный приговор, будучи виновным по всем статьям.

Зачем делать ей хуже?!

Нет у нас никаких перспектив. Она там, я здесь.

Не стоило начинать с Нелли. Я, блядь, с самого начала это знал. Нелли не восприняла моё предупреждение всерьез. Да я и сам забил на него на какой-то промежуток времени.

Такой формат изначально не для нас был. Ни я, ни она не способны на «пошатались и расстались».

А промежуток-то затянулся…

Мыслями постоянно возвращаюсь к веснушчатой засаде. Засела в башке, так засела.

Твою ж мать… угораздило.

Доезжаю до дома с трудом концентрируясь на дороге. Похер.

Оставляю тачку на подземном паркинге и иду в магазин за второй за сегодня пачкой сигарет. Наверное, пора блок взять и не мурыжиться. Все равно с момента приезда почти по две пачки в день выкуриваю. Скоро легкие выплюну, а тормоз не срабатывает.

Возле подъезда вижу сиротливую фигуру и жечь понимается. Добралась-таки. Я ж забил на неё. Обещал Миру позвонить этой умалишенной, да забил. Ровняюсь с бывшей и вижу как зажигается её взгляд.

- Что ты здесь делаешь? Адрес откуда?

- Артур, я хочу поговорить. Адрес у общих знакомых узнала… Приезжала несколько раз, видела как ты с собакой гуляешь, а подойти не решалась. Сегодня бы тоже не решилась, но ты сам подошел.

Охренеть. Сталкерша выискалась. Самое время поболтать. Надо было в магазине тортик прикупить, чая бы попили, дерьмо разворошили.

Открываю пачку сигарет и закуриваю. Смотрю в небо, где уже силуэт луны нарисовался.

- Ин, я к двери своего подъезда подошел, а не… Ладно, говори.

К черту. Пусть выговорится и отвалит.

- Но ты не слушаешь.

- Уши и глаза – разные органы, Ин. Я не смотрю, но слушаю.

- Давай начнем сначала? Я знаю, что ошиблась в прошлом и не единожды. Знаю. Но мы можем! Я узнавала, ты ни с кем не встречался.

Инна – молодец. Узнавала. Не знаю в какую сторону сплюнуть от «ценности» этих сведений.

Интересно одно - кто такой болтливый? Бывшая одноклассница Лилька? Нет, она бы позвонила и нашипела, что её достают по мою душу. Значит, кто-то другой. Надо обдумать будет.

- Артур? – Инна дергает меня за футболку.

- Нет.

- Почему? – глаза в кучку собирает, строя из себя святую невинность. - Артур ты же из породы однолюбов. Ну как лебеди…

Оборжаться можно от сравнения…

- Ага. Пошли, поплаваем в озере, подождем, пока нас хлебом закидают. Или чем там лебеди в это время суток занимаются, не подскажешь?

- Когда ты стал таким? Что изменилось? Я же помню, как ты меня любил. Да, я не оценила. Но я повзрослела. Я хочу всего. Твою любовь, тебя.

Выбрасываю окурок в урну и внимательно смотрю на бывшую. Она ничуть не изменилась, стала старше, но на этом все. Тот же стиль в одежде, привычка поправлять волосы и проникновенно заглядывать в глаза. Я, наверное, тоже внешне особо не изменился. Внутри же сейчас полный штиль. Точнее, есть злость и ничего кроме.

- Инна, правду говори, а не лепнину про любовь заливай.

- Ладно, я действительно… - опускает взгляд.

Без драматической паузы никак не обойтись? Моё терпение уже на пределе, ещё немного и завтрашний день я встречу в ментовке за какую-нибудь ерунду.

- Инна,