Морские дьяволы. Из жизни водолазов-разведчиков Балтийского флота ВМФ - Александр Ржавин

Немного отвлекаясь, отмечу, что в ходе одного непредвиденного случая истинные цели «учений» могли быть раскрыты. Тогда перед планируемым вторжением войск варшавского договора в Польшу офицерам советских войск уже были розданы запечатанные пакеты с топографическими картами районов предстоящей высадки, сводами кодовых слов для связи с другими экипажами, воинскими частями и командованием, а также планом дальнейших действий. Перед заключительным этапом учений «Запад-81», в ходе отработки высадки с моря с десантных кораблей, при выходе из трюма десантного корабля через открытую аппарель один плавающий танк перевернулся и затонул примерно в 300 м от берега. Часть экипажа погибла. Через некоторое время танк подняли водолазы, но к ужасу контрразведчиков полевая сумка командира с секретным пакетом отсутствовала. В течение двух недель берег моря от города Балтийска до поселка Янтарный был полностью перекрыт для посещения населением. Многочисленные вооруженные военные патрули прочесывали берег и ждали, что волны выбросят полевую сумку на берег. Как позднее утверждали морские пехотинцы, сумка все же после небольшого шторма была выброшена на берег и найдена.

Для оправДания прямого вторжения войск требовалась впечатляющая мотивировка. Вариант «по просьбе народа» не проходил. По этой схеме только что уже была осуществлена всесторонняя «братская помощь» Афганистану. Следовательно, для разрешения этого вопроса, необходимо было найти другой веский аргумент или повод. Как известно, ситуации не возникают сами — их создают.

Весной 1981 года в Москву на совещание было вызвано руководство Польши. В пылу весьма острого и откровенного разговора невольно был озвучен один из возможных предлогов для решительных действий. В совершенно секретном протоколе той встречи имеются такие высказывания:

«.Конфликт в Польше вошел в критическую фазу. Враги партии рвутся к власти. Существует угроза физической расправы над коммунистами. Возникла смертельная угроза делу социализма. Пора проявить мужество. Дальше откладывать нельзя. Нужно упредить и обезоружить врага. Применить к нему меры, соответствующие военному времени. Все средства должны быть использованы под лозунгом защиты демократии. Было бы хорошо, если бы удалось скомпрометировать оппозицию путем обнаружения двух-трех складов с оружием.

Это было бы веским оправдательным аргументом для обоснования того, что вы предотвращаете гражданскую войну…»

Так как вариант со «складами» был озвучен, то он, в силу возможной утечки информации со стороны поляков, уже отпадал. К тому же для организации нескольких тайных складов с оружием требовалось много исполнителей, да еще обоснованно связать принадлежность арсеналов с руководством оппозиции. Главное же, для ввода войск союзников он все же был малоубедителен и требовал дополнительных инициатив. Этот вариант больше подходил для дальнейшей разработки и использования польскими спецслужбами. А что если, допустим, «польские оппозиционеры» совершат террористический акт в отношении, например, советского генералитета и членов их семей, размещенных в Польше военных объектов?

КГБ, этот мощный механизм проведения внешней политики КПСС тайными методами, имел Отдел «В» (Восьмой отдел Управления «С» ПГУ), отвечающий за военные и полувоенные операции, то есть за проведение диверсий и организацию покушений. В его ведении находились совершенно секретные тренировочные лагеря, полигоны и Балашихинский отдельный учебный Центр специального назначения (ЦСН) «Прибой» для подготовки спецрезервистов, спецагентов, боевиков-нелегалов, диверсантов и спецгрупп, сформированных из специально отобранных оперативных сотрудников КГБ, а также для обучения боевиков из различных зарубежных подконтрольных организаций. В западной литературе этот специфический отдел иногда называют как «управление «мокрых дел». Некоторое время после огласки на Западе советскими перебежчиками — сотрудниками КГБ ряда пикантных дел Отдела «В», Политбюро ЦК КПСС запретило КГБ проводить террористические акции, за исключением особых случаев. Такие случаи не заставили себя долго ждать.

С середины 70-х годов, для проведения особых мероприятий, КГБ начал формировать качественно новые сверхсекретные подразделения. В канун пика польского кризиса на территории Афганистана уже успешно были опробованы такие специальные подразделения КГБ, как «Гвоздика», «Гром» («Группа «А») и «Зенит» («Группа «В»), «Карпаты», а также внеструктурный отряд «Каскад». Кстати, когда в составе группы «А» («Альфа») стали создавать специальное подразделение легководолазов КГБ, то некоторую подготовку и стажировку те проходили на базе боевых пловцов Специальной разведки ВМФ на Балтийском флоте. Там они знакомились с тактикой, методами и возможностями подводных разведдиверсантов. Естественно, ребятам из другого ведомства боевые пловцы военной разведки показывали не все, на что были способны.

К августу 1981 года в КГБ был сформирован еще ряд спецподразделений и среди них — суперсекретный отряд «Вымпел». Так что с кадрами для разрешения польской проблемы у «боевого отряда коммунистической партии» — КГБ было все в порядке. Отдельные «бойцы невидимого фронта» из состава спецгрупп вполне могли стать исполнителями любых акций и добросовестно выполнить любой приказ «родины». Поэтому не исключено, что для «блага социализма» где-то в верхних этажах власти надежные стратеги из КГБ могли получить распоряжение разработать необходимую комбинацию, результатом которой затем можно было бы обосновать ввод в Польшу войск соседних стран — товарищей по оружию из варшавского договора.

Не составляло особого труда для подобной акции использовать также какого-нибудь завербованного «под чужим флагом», готового на все, неуравновешенного поляка из «солидарности» или «комитета самообороны».

В 1981 году в польских эшелонах власти произошли существенные перестановки. Реальную власть получил член Политбюро ЦК ПОРП, генерал армии Войцех Ярузельский, который в феврале 1981 года стал премьер-министром. Профессиональный военный, долгое время возглавлявший сначала Генеральный штаб войска Польского, а затем и министерство национальной обороны, Ярузельский наверняка имел информацию о готовящемся вторжении «братских войск», и не только из различных источников своей разведки, но и от личных контактов с советскими военными, связь с которыми он поддерживал еще со времен второй мировой войны, когда после окончания рязанского военного училища он был в подчинении советской военной разведки. Очевидно, он сознавал, что такой поворот событий приведет Польшу к братоубийственному конфликту. Лавируя среди различных политических шантажистов, обложивших его со всех сторон, он всячески стремился избежать катастрофы. Зная настроение польского общества и не желая многочисленных жертв в горячей, вероятно даже необузданной схватке части народа с войсками варшавского договора, он пошел ва-банк. Предотвращая драматические события, генерал Ярузельский заявил советскому руководству, что поляки сами решат свою судьбу и на данном этапе, выполняя обязательства, он попытался лишь замедлить наметившийся откол Польши от социалистического содружества и тем самым дать высшему руководству Советского Союза своеобразный карт-бланш на постепенное политическое решение проблем по открывшимся обстоятельствам. В противном случае он отдаст приказ о вооруженном сопротивлении. Польше гражданская война не нужна.

В страну вот с такой непростой внутриполитической ситуацией и были нелегально направлены в середине 1981 года боевые пловцы разведывательно-диверсионных групп специальной разведки ВМФ. В предстоящем совершенно секретном мероприятии ласты, подводные дыхательные аппараты, заряды, буксировщики и сверхмалые подводные лодки им, естественно, были ни к чему. Задача перед ними стояла несложная, но довольно ответственная. В гражданской одежде или же в специальной форме («зеленке») без каких-либо знаков различия, вооруженные специальным оружием и укомплектованные особой, совершенно секретной аппаратурой радиоэлектронной разведки и специальными средствами связи, они должны были обеспечивать безопасность командного состава базы ВМФ и других важных советских объектов, а также их жИлья и членов семей. Одна часть бойцов групп особых миссий непосредственно выполняла роль охраны, а другая — специалисты «осназ» — размещались в определенных местах (в том числе на конспиративных квартирах и в спецавтотранспорте) и с помощью индивидуальной, компактной аппаратуры радиоэлектронной разведки, носимой под верхней одеждой, пеленговала и прослушивала любые подозрительные радиостанции вблизи охраняемых объектов, особенно оппозиции, польских спецслужб и активной агентуры КГБ. После засечения радиопереговора или радиосигналов каких-либо радиотехнических средств в зоне охраняемого лица (объекта) осназовцы с помощью скрытой на груди аппаратуры должны были, не вызывая подозрения, выйти непосредственно к ведущим радиообмен (людям, автомашине и т. д.) и определить их намерения. В случае же реальной угрозы опекаемому объекту они могли без лишнего шума нейтрализовать любое лицо, от которого исходит такая угроза.