Путь стража - Маркус Кас

о чём будет идти речь? — Зимина томно похлопала густыми ресницами. — Я бы подготовила нужные материалы.

— Боюсь, вкратце намекнуть не получится, а повторять ещё раз… — графиня была чертовски хороша, но времени в обрез. — Вы совсем скоро всё узнаете. Прошу меня извинить.

Стараясь не смотреть ни в глубокое декольте, ни в изумительные голубые глаза, в которых разгоралось манящее и соблазнительное пламя, я ещё раз откланялся и сбежал. Оставить ещё пачку чаевых при этом не забыл. Ну хоть не на тумбочку у кровати положил, молодец.

Я летел, торопился, чувствуя острую нехватку не то что часов, минут. Может, из-за того, что всё закрутилось и вот-вот должно было решиться. Может, работала интуиция. Или я просто накручивал себя под действием эликсира.

Но ощущение, что нужно быстрее вернуться домой, подстегивало и я бежал по катакомбам. Пустым и тихим, что беспокоило ещё больше, чем когда я ожидал в любой момент кровожадных гостей.

Ларс ушел наверх, монахи резались в игральные карты, Яна обучала свою совушку приличной речи, Карл дрых, княжич вместе с Германом начищали пистолеты, а Семён потерянно бродил от одного к другому.

— Фрося где? — спросил я, не найдя девчонку ни в спальне, ни на кухне.

— Так тут, — махнул, не глядя, Еврипий в угол, бросил карту на стол и радостно заорал: — Бита!

— Тут это где? — я посмотрел на пустующее кресло с лежащей там раскрытой книгой.

— Ну вот же… — монах обернулся и побледнел. — Только что была!

Боги, уберегите эту чертовку от очередной глупости! Я рванул наверх и столкнулся со шведом на узкой лестнице. Мы едва не покатились кубарем в подвал, но сцепились и удержались.

— Ваше сиятельство, там! Снаружи что-то происходит, — камердинер задыхался от быстрого бега. — Светится.

— Что светится? Где? — я отодвинул его к стене и протиснулся, устремившись наверх.

— Там, где вы вестников призывали, — донеслось вслед. — Столп алого света прямо в небо…

Только не это опять… Неужели ведьмочка снова попыталась призвать пернатых? Я несся, сшибая мебель и думая только об одном. Успеть.

В сумерках алый прожектор смотрелся особенно эффектно. Столп фигачил вертикально, теряясь в небесах, сигнализируя опять всей столице, что нужен, лять, Бэтмен. Фонило оттуда так, что меня затормозило. Это как ураганный ветер, но без единого движения воздуха.

Всё застыло, даже запахов не стало. Мокрая трава, опавшие листья, уцелевшие клумбы с цветами, заросли шиповника. Ни единого, самого слабого аромата. Да и тело потеряло часть чувствительности. Я бежал, словно в желе, издалека ощущая удары подошв о ступени.

Пальцы сами сложились в «янтарь». Видимость ухудшилась, но будто посвежело. Я ускорился, как мог, проносясь в застывшем времени вихрем, в реальности поднимающим листья и ветки в воздух.

Чуть-чуть мне не хватило действия «янтаря» до пруда. Фрося стояла у печати. Худая фигурка в цветастом длинном платье, голова запрокинута, кудряшки поднялись над плечами от потока силы. А перед ней, в полыхающей печати появлялись крылатые высокие фигуры. Одна, вторая, третья…

Глава 18

После появления пятого вестника вспыхнуло особенно сильно и погасло. А я как раз добежал. Фрося стояла, широко распахнув глаза. Ведьмочка смотрела на иномирных гостей с удивлением, без страха или восхищения.

Пернатые, надо сказать, внушали некий трепет. Может, это моё искаженное восприятие их, как ангелов, заставляло меня и глядеть иначе на этих крылатых красавцев. Хм, и красавиц.

В этот раз явились и представительницы прекрасного пола, по-крайней мере по выдающимся особенностям строения тела, с виду человеческого. Короче говоря, грудастых прибыло.

Пернатые же смотрели на Фросю и синхронно хмурились. Красивые лица их мрачнели. Ведьмочка светилась аурой тьмы так ярко, что и мне не надо было приглядываться, чтобы заметить.

— Фрося, — я тронул девчонку за плечо, аккуратно отодвигая себе за спину.

Она вздрогнула, не сразу заметив моё приближение. Хитро улыбнулась, показала вестникам язык и сама шагнула, прячась за мной.

— Дитя тьмы, — заговорил один из прибывших.

Идеальная рожа поп-идола приняла высокомерно-презрительное выражение. Он выступил вперед, а остальные зашуршали крыльями, складывая их за спинами. Руки вестника охватило пламя.

— Дитя тьмы должно умереть, — сообщил он, поднимая ладони с огнем.

— Так, стоп!

Откровенное хамство придало мне храбрости. Глупостью желание остановить убийство ребенка назвать было нельзя. Пусть и связываться с этими психами мне сильно не хотелось.

— А ты попробуй, — подлила масла в огонь ведьмочка.

— Ефросинья! — моё возмущение переключилось на подстрекательницу.

— Ну а чего, дядь Илья, он первый начал! — насупилась она. — Обзывается, угрожает. Я и сама его подпалить могу, только перья полетят!

Вестник на миг потерял самообладание, изумленно моргнув от такой наглости. Даже голову чуть повернул назад, за поддержкой других, но спохватился. Его огромные крылья распахнулись, закрыв свет. Ух, вот это птеродактиль!

— Мы, кажется, неверно начали, — я поднял руки в примиряющем жесте. — Не заладилось у нас общение, давайте попробуем с начала. Я граф Ржевский, можно просто Илья или сиятельство, как вам удобнее будет. А вы?

— Мерианидель, позволь мне сжечь всё это оскверненное место, — один из вестников прошептал их главному это на ухо, но так, чтобы мы точно услышали.

Вот ведь подхалим неощипанный. Я наклонил голову набок, уставившись прямо в его бледно-голубые глаза. Словно высеченное из каррарского мрамора, его лицо было одновременно и идеально, и неприятно.

— Давай не будем торопиться, — крылатый чуть поморщился, но этого хватило чтобы вестник отступил на шаг назад. — Человек, я Мерианидель, легат первого легиона пяти небес и наместник поющих провинций высоких земель.

Ох ты ж, ёбушки-воробушки, судя по его горделивому тону это значило что-то невероятно важное. Ну и имечко… И как его называть? Легат, поющий наместник? Я степенно кивнул, сделав вид, что на меня произвело это всё очень неизгладимое впечатление.

— Илья, — повторил я.

— Это ты, человек, призвал нас в закрытый мир? — пернатая сволочь снова проигнорировала моё имя. — Ты нарушил равновесие, которое так долго создавалось нами?

— А что, ты лично участвовал, вестник? — не удержался я от взаимной невежливости.

Все пять пар крыльев недовольно зашумели. Подлиза не выдержал и снова принялся вмешиваться:

— Да как ты смеешь, человек, так обращаться к небесному легату? Пади на колени и моли о пощаде!

Фрося захихикала, я же слегка побагровел и сжал кулаки. Ладно, допустим у нас возникло культурное недопонимание. Я начинал понимать все услышанные намеки о характере этих созданий.

Но и Мерианиделю не понравилось, что его речь перебивают. Вестник едва взмахнул рукой и посмевшего заговорить сожгло к хренам. Я даже рот распахнул от такого. За долю секунды пернатого охватило пламя, крылья вспыхнули и