Отдел странных явлений: Тайны Черной Земли - А. Котенко

Сладкое белое вино 'Кеметкие ночи' пилось за милую душу. Оно по вкусу чем-то напомнило московской студентке горячо любимое ей немецкое 'Молоко мадонны', но отдавало специфичным ароматом, и от нескольких объемных чаш не кружилась голова. Неб, не переставая, рассказывал о том, как следует привязывать осла, чтобы тот не сбежал, девушка делала вид, что внимательно слушала, но все время поглядывала на дверь. Она перебирала все возможные варианты, но не могла отыскать подходящего: как бы уйти, но не обидеть друга.

— Ты хоть слушаешь? — подловил он отвернувшуюся девушку.

— А… да, конечно, — она улыбнулась и положила ему голову на плечо.

Заряд энергетика заканчивался, и ее клонило в сон, но она стремилась не показывать усталости, не то Неб живо донесет ее до постели и устроится спать рядом.

— И ты на Гефа не обращай внимания, — гладя девушку по ее золотистым волосам, напевно говорил Неб. — Просто его все девушки обманывают. Не верит он вам.

'Правильно, и мне не надо верить, — думала Маша, — ты мне нужен только для того, чтобы адаптироваться в этом мире, мы с Ваней найдем его невесту и вернемся домой, а ты будешь страдать из-за меня… если, конечно, сам не ведешь никакой игры и не используешь знакомство со мной ради выгоды!

— О чем задумалась, красавица, — он поцеловал ее в губы, но девушка предпочла не отвечать.

Слишком натурально играл Неб, если он и задумал воспользоваться московской студенткой, то делал это настолько искусно, что девушка не замечала подвоха в его действиях. Мысли, что молодой человек просто влюбился, она не допускала. Очень хитрым и расчетливым казался ей верный слуга Тутанхамона.

— Да так… уеду я скоро, навсегда, а ты скучать будешь, так?

— А если я тебя не отпущу и приведу в свой дом? Тогда не уедешь.

Жениться, что ль предлагает? Машу словно кипятком обдало. Ну и артист! Сказать бы такое, чтобы навек эти мысли прогнать из его головы. Но опять фантазия подводила московскую студентку. Или она просто ничего не хотела отвечать на его заявления, и ей нравилось лежать головой на его груди и слушать ритмичные звуки систра.

— Устала, — он взял ее за руки. — Поспи, маленькая, да хранит твой сон Мут…

'Нет, я не хочу! — чуть было не вырвалось у Маши, но она опять промолчала.

— Молодые люди, вы тут спать собрались! — грубый голос хозяйки заведения разбудил девушку.

Сколько она спала — две минуты, час или всю ночь — разницы не ощущалось. Маше почудилось, что прошли считанные секунды. Она провела пальцами по растрепанным волосам. Рядом с ней заснул, положив голову на стол, Неб, а Геф с несколькими молодыми людьми пел что-то непотребное под музыку чернокожей женщины, игравшей на арфе.

— Утро уже! — рявкнула грудастая хозяйка, набрав полные легкие воздуха.

Эти слова подействовали как заклинание не только на Машу, но и на ее товарища.

Неб подскочил на месте, словно его ужалила оса. Причем не куда-нибудь, а в пятую точку.

— Кошмар! — хватая Машу за руку, крикнул он и кинулся прочь из заведения.

— А заплатить? — оторопевшая хозяйка ничего не поняла.

— Вот! — московская студентка вытащила из кармана мятую сторублевую купюру и сунула ее в руки женщине.

Когда они очутились на улице, уже светало. Горизонт на востоке окрасился в приятный розовый оттенок, но колесница Ра еще не начала свой бег по небосклону.

— Маш-шу, прости, — крепко обняв девушку, прошептал Неб, — я опаздываю к фараону, встретимся вечером.

— Тебя как будто подменили, — поймала она его на слове.

— Вроде того, до встречи.

Поцеловав ее в щеку, он бросился прочь. А Маша тут же кинулась домой. Открыв дверь, она с порога крикнула:

— Ваня!

Но ей никто не ответил. Только скелет и пингвин Тукс укоризненно смотрели на нее со стены. Недоброе предчувствие закралось в душу девушки.

В садах царского дворца стояла напряженная тишина. Где-то в глубине зарослей в кустах резвились мелкие животные, среди листьев пальм стрекотали ночные насекомые и бессонные птицы. Их тихие тонкие голоски пугали Ивана, заставляли то и дело оборачиваться на каждый незначительный шелест или хруст.

По-кошачьи гибкая женская фигурка в коротком темном платье перемещалась от одного дерева к другому, всем телом прилипая к стволам. Всматриваясь в темноту, она словно ждала кого-то, а потом продолжала свой путь небольшими перебежками. Ваня открывал для себя новые особенности, свойственные любимой девушке. Или не в своем теле она просто вела себя не так, как раньше. Это еще предстояло узнать. Но технику перемещения по ночному саду, агент ОСЯ с легкостью позаимствовал у преследуемой.

Добравшись до неприметной двери у невзрачного низкого дома, она скользнула внутрь. Выждав с полминуты, Ваня кинулся туда же. Судя по отсутствию какой-либо отделки, это было одно из помещений для слуг. Оно не охранялось, несмотря на то, что через него вел сквозной коридор на балкон, усаженный изящными невысокими деревцами. Девушка решительно шла вперед, словно ей был прекрасно известен не только план дворца, но и цель визита.

Резиновая подошва Ваниных кроссовок пришлась как нельзя кстати. Его шаги не были слышны не только Ире, но и самому программисту. Словно большая черная пантера он крался за своей добычей. Он мог бы ее схватить и повязать сразу же в саду, но, зная колдовскую силу девушки, он не мог представить, как ему с ней справиться. Достаточно одного промаха, неверного шага, и сложнее окажется поймать и остановить ее, реши она, например, убить фараона или его супругу. Черт из табакерки, то есть Иван Дураков из-за угла, будет кстати, только что ему потом делать с околдованной Ирой? Если уничтожить оболочку, душа отцепится от нее. Правда, не гарантировано, что она вернется в будущее, в свое родное тело. К тому же Ваня чувствовал, что если он попал в эту эпоху с помощью ноутбука и флешки, то и возвращаться придется так же. Значит, девушку как минимум надо поймать, связать и привести домой до утра, пока солнце не сожгло ее.

Вдруг преследуемая остановилась и оглянулась. Ваня вжался в стену, словно барельеф. Ему казалось, что девушка смотрит сквозь стены и видит его. Но она не менее решительно продолжила свой путь через помещения дворца. Отделка на стенах и полу отличалась своей роскошью. Длинные мозаики с изображениями сцен из жизни то ли богов, то ли предыдущих правителей очаровывали. Вот Машка бы тут просидела, перерисовывая все эти украшения, целую вечность! Ваня шел по мозаике, выложенной синими, красными, черными самоцветами: бутоны лотосов словно раскрывались под его ногами, а мелкие желтые цветочки сверкали бы золотом под лучами яркого египетского солнца.