Сovert Netherworld. Бесконечность II. Медальон погибшей принцессы - Андрей Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воротынцев поморщил лоб.
– Да мне кажется, что даже если ему фото кота или собаки принесли бы – ухмыльнулся офицер – он и тогда бы поинтересовался откуда.
Наташа кивнула.
– И не сделал бы он этого в одном лишь случае – мягко сказала девушка – если бы с девушкой его попросили бы встретиться и попросил человек, которому он доверяет. Вот тогда бы он не боялся оказаться где-нибудь на пере у антикварного авторитета.
Мужчина спал с лица.
– Да не просил меня никто – замотал он головой – она сама пришла, сама.
Наташа осклабилась.
– Ну да, мы уже в песне это слышали – сказала она – невиноватая я, он сам пришел. Только вот, девица, что к вам после приходила тоже скоро догадается, что вы ей не все сказали, и она с вами задушевных бесед вести не будет и с тем, кто вас просил тоже.
Лысик испуганно заморгал глазами.
– Есть один человек – тихо сказал он – его называют «Собиратель». Он хозяин над всеми дилерами. Вот он меня просил.
– Где его можно найти? – спросила Наташа.
– Не знаю – сказал лысик – он же мне не докладывает.
– Но узнать можно? – допытывалась Покровская.
– Послушайте, я не хочу с пером в боку оказаться – заныл лысик – «Собиратель», он такой… ему чего не понравится, он кивнет, так, обстоятельно и ты в Неве.
Наташа пожала плечами.
– Ну если для вас предпочтительно быть с перерезанным горлом… – задумчиво начала девушка.
Лысик вновь заморгал, взвешивая шансы.
– Гостиница «Британия» – быстро произнес он – номер 639 люкс. Он его всё время снимает, когда в Петерштадт приезжает. Только я вам ничего не говорил.
– Вот – сказала Наташа – значит разум вам не чужд. Выбирать правильно, всегда полезно.
Лысик только заломил в отчаянии руки.
– Господи Боже! – заверещал он – это же что делается? Уже и антикварную вещь просто так купить нельзя. Когда такое было, а? Да куда же это мы идем-то?
У Наташи ответа не было. Она сама не знала, куда.
* * *
Старинная дача лежала окутанная тишиной и сизо-сиреневым туманом рассвета. Вот его входная дверь тихонько скрипнула, и в прихожую бесшумно проскользнул Штильхарт, закатывая чемоданы. В четыре часа утра он получил смс от подруги, где она в своей обычной лаконичной манере, иными словами, не объясняя ничего, попросила его привезти все их вещи на дачу.
Вкатив чемодан в гостиную, Флориан, подошёл к буфету, откупорил недопитую бутылку вина и понюхав пробку, как заправский сомелье, налил немного в бокал. Его всегда умиляла эта местная привычка: спокойно оставаться на ночь в чужом доме, совершенно не зная хозяев. Нет он не страдал брезгливостью, боже упаси, просто ко всему в этом мире он относился с изрядной долей рациональной осторожности. Его же подруга была, по-моему, готова верить и помогать всем, в любой ситуации, даже не надеясь на результат.
– Можешь чем-нибудь порадовать? – раздался за спиной голос. Штильхарт резко развернулся, он, наверное, никогда не привыкнет к её манере подкрадываться. Впрочем, сейчас, его подруга не подкрадывалась, а просто сидела сзади и потягивала кофе.
– Могу несильно расстроить – сообщил Флориан – у твоего друга – доктора, весьма богатая биография.
– Предпочту краткое содержание – ответила Кристина, не отрывая взгляд от журнала «Глобализация сегодня».
Флориан сел в кресло напротив и тоже налил себе кофе.
– Биография у него действительно необычная – сказал он, намазывая маслом тост – он из профессорской семьи. Его дед был одним из учеников академика Павлова. Он получил блестящее образование. В конце 80-х учился интернатуре во Франции, что, сама понимаешь, по тем временам было непросто. В общем подавал большие надежды. Однако в процессе научно-практической работы у него открылась совершенно неуемная страсть к разного рода экспериментам, любовь к изобретению разного рода новых веществ, связанных с влиянием на генетическую структуру человека, что естественно требовало согласований с научным миром, но его методы были столь резки и революционны, что он не нашел никого из коллег, кто бы его поддержал. В результате о нём поползли разные нехорошие слухи, и он стал переезжать из города в город и в конце концов он так настроил против себя всех корифеев тамошней медицины, что был вынужден покинуть Францию и перебраться в Швейцарию.
Девушка всё-таки оторвала взгляд от журнала.
– Признаться не вижу ничего криминального? – честно призналась она, подливая сливки – типичные научные дрязги.
Она снова погрузилась в журнал.
Флориан широко улыбнулся.
– Не волнуйся, сейчас увидишь – сказал он – в Швейцарию, наш друг перебрался не просто так, а с умыслом. Потому что там, в Лозаннском университете преподавал доктор Хельмут Ланге.
Кристина приподняла бровь.
– А это что ещё за личность? – спросила девушка.
– О, весьма известная – сказал Штильхарт – Ланге первым в Германии стал интересоваться проблемами генетики. Во время Второй Мировой он экспериментировал над беременными женщинами в концлагерях. Накачивал их химическим составом, после чего у женщины на последнем месяце случался выкидыш. После чего останки ребенка подвергались химическому расщеплению в результате чего появлялись пригодные к делению клетки.
Кристина округлила глаза.
– Клонирование? – переспросила она.
Штильхарт кивнул.
– Ну, протоклонирование, я бы сказал – произнес молодой человек – Ланге пытался, соединив клетки разных младенцев, создать одного совершенного человека.
– И успешно? – недоверчиво поинтересовалась Кристина.
– Более-менее – сказал Штильхарт – появилось несколько вполне здоровых особей, но они все сошли с ума, через несколько лет, от преждевременного взросления.
Кристина задумчиво пожевала губу.
– И почему его за это не судили?
Флориан покачал головой.
– Советы – сказал молодой человек – в конце Второй мировой, лагерь в Пиллау, где он, собственно, работал, разбомбила английская авиация и когда красная армия вошла туда, никаких доказательств его преступлений не осталось. Его конечно пытались привлечь, но для красных он оказался слишком ценным кадром и после войны его отправили работать в эту как вы её называете… барашка, мурашка.
Девушка прыснула.
– Шарашка – сказала она.
Штильхарт только махнул рукой.
– Да туда – сказал он – ну что добру пропадать. И работал он, у советов, над интересной темой: влияние ядерного взрыва на генетическую структуру человека, так что теория Лысенко, это только для темных народных масс.
Кристина кивнула. Она в этом даже не сомневалась.
– Как же он тогда оказался за границей? – спросила девушка.
Флориан предупреждающе
