Черновик - Сергей Лукьяненко

— А кто она была? И откуда? — заинтересовался Котя.

Ох, чует мое сердце, слишком уж заинтересовался! Видимо, вчерашняя девица потеряла в его глазах всякую привлекательность, едва выяснилось, что она завела нас в ловушку. А свято место пусто не бывает…

— Не наша и не ваша, — туманно ответил Цай. — Была врачом, дуреха… Мне пора, друзья. Встретимся завтра у Феликса!

Он хлопнул меня по плечу, Коте неопределенно махнул рукой и двинулся в башню. Я растерянно окликнул его:

— Цай! Она вернется к башне?

Цай остановился и пожал плечами:

— Возможно. А что?

— Мне ее задержать?

Невинный вопрос явно озадачил полицейского.

— Можешь, да. Зачем?

— Она ведь наш враг.

— Да… — Казалось, Цай вот-вот впадет в ступор. Будто английский джентльмен, чей верный старый дворецкий вдруг уселся за обеденный стол, взгромоздил на него ноги и закурил вонючую сигару… — Но ты же не полицейский! Зачем тебе ее задерживать?

— Она напала на меня, — напомнил я.

Цай просиял.

— Тогда — задержи. Если хочешь. Или убей.

Когда он скрылся в башне, Котя задумчиво произнес:

— Нет, ну ты погляди, как у них все просто… Задержи или убей!

— У нас, — мрачно сказал я.

— У вас, — согласился Котя. — Ага. Слушай, Кирилл, ты можешь мне денег одолжить? Тысяч пять?

Я чуть было не спросил, откуда у меня деньги. Но вовремя вспомнил про «подъемные». Достал пачку, отсчитал пять бумажек. Поинтересовался:

— Хватит?

— Ага. — Котя как-то очень напряженно и неловко взял деньги. — Я через полчаса вернусь. Подожди.

— Вы с Цаем сговорились? — спросил я, ничего не понимая. Но Котя уже решительно шагал к башне.

Интересно, зачем ему так спешно понадобилось без малого двести баксов? Купить бутыль какого-нибудь навороченного французского коньяка? Не в Котиных привычках. Еще десять ящиков пива? Тоже сомнительно.

Перебравшись в тень от башни (песок был прохладный и чуточку влажный, но это оказалось даже приятно), я улегся поудобнее. Имеет право бедный задерганный функционал, которому предстоит невесть сколько лет работать на таможне, отдохнуть на пляже? Имеет. И даже чуточку вздремнуть…

— Вставай, таможня!

Я открыл глаза. Посмотрел на Котю. Рывком сел. И спросил:

— Ты чего? В Паганэля решил поиграть?

Выглядел Котя убийственно! На нем были коричневые дырчатые сандалеты на босу ногу, зеленые мешковатые шорты, уже сейчас тянущаяся по вороту оранжевая футболка. На голове — что-то вроде лимонно-желтой панамки для детсадовца-переростка. Через плечо — спортивная сумка из кожзаменителя, белая с синим.

— А что? — воинственно спросил Котя.

— Ты выглядишь как пачка с фломастерами, — пробормотал я. — Китайскими фломастерами. Ты чего? Ты куда?

Котя вздохнул. Вложил мне в руку какие-то бумажки.

— Возьми… сдача… Остальное отдам… потом.

Я посмотрел — там было несколько мятых десяток.

— Не могу я дома сидеть, Кирилл, — сказал Котя. — Ну как дома сидеть, когда такое творится? И здесь не могу. Кто я по сравнению с вами? Ну кто?

— Кто? — пробормотал я.

— Да никто! — горько ответил Котя. — Что я буду при тебе сидеть, будто домашний зверек? Лучше пойду я… посмотрю, что это за мир.

— Ага, — сообразил я, едва взгляд Коти обратился к лесу. — Ну… иди. Что ж плохого. Не заблудишься?

— Я купил компас. — Котя продемонстрировал мне настоящий туристический компас. — Тут спортивный магазин, я как от метро шел — приметил. Еще топорик, спички туристические, тушенку, сахар… Лопатку туристическую.

— Зачем?

— Говорят, полезная вещь в походе.

Я посмотрел в его храбрые глаза, стеснительно спрятавшиеся за линзами очков, и вздохнул:

— Почему рюкзак не взял?

— Дорого, — неубедительно соврал Котя.

— Да не ври! Рублей триста-четыреста, если плохой. Не дороже этой сумки.

— Не умею я рюкзаки носить…

— Рюкзак — не акваланг, Котя.

— У меня с рюкзаком вид как у идиота.

— Это ты с сумкой будешь идиотом, — продолжал я битву. Честно говоря, турист из меня был немногим лучше Коти, но все-таки…

— Никаких рюкзаков, — уперся Котя. — Я плечи натру, буду за каждую ветку цепляться…

— Хрен с тобой, — сдался я. — Лекарства?

— Бинты, йод, анальгин. И левомицетин. Лучшая вещь от поноса.

— Котелок взял? Крупу?

— Да зачем мне котелок, что я, буду кашу варить? Я ее ненавижу. Тушенка, сгущенка, сахар.

Я молча потянул к себе его сумку. Котя не дал, отдернул.

Но оказалось, что мне и не нужно заглядывать в сумку. Все-таки я был таможенник.

— Еще сухарики ржаные, диетические, «Елизавета», — сказал я с сарказмом. — Через полчаса их консервными банками в труху сотрет. И свежий номер «Спорт-экспресса». Ты бы лучше рулон туалетной бумаги взял! Детский крем от опрелостей… да, полагаю, ноги ты себе быстро собьешь. А зачем тебе в джунглях упаковка презервативов?

Котя покраснел как рак. Но ответил твердо:

— Я читал, что их выдают всем американским коммандос. Потому что очень полезная вещь в любых жизненных обстоятельствах.

— Тьфу на тебя, — только и сказал я. — Подожди тут!

Конечно, у меня не было рюкзака и котелка. Но я нашел туалетную бумагу, приличную кастрюльку и немного продуктов взамен обреченных сухариков. Еще в пользу влюбленного туриста был пожертвован хороший нож (я понимаю, топорик в походе — это хорошо, но как без ножа?) и мое собственное одеяло. Я туго свернул его в рулон и перевязал найденной на кухне веревкой так, чтобы одеяло можно было нести за спиной вместо рюкзака.

— Спасибо, — слегка виновато сказал Котя, принимая снаряжение.

— Ты бы хоть сказал мне, что собираешься делать!

Котя пожал плечами:

— Пойду к лесу. Прогуляюсь вдоль берега.

— Ну слава Богу, ты хоть в джунгли не собираешься…

— Это посмотрим, — храбро сказал Котя. — Да с чего мы взяли, что это джунгли? Может, березовый лесок? Из зверей — только зайцы?

— Ага. — Я посмотрел на густую темную зелень на горизонте. — Березки… зайцы… Да-да. Слушай, Костя… ты поаккуратнее.

— Хорошо.

Мы неловко пожали друг другу руки, Котя перехватил поудобнее свою идиотскую сумку и пошел к лесу.

А я постоял несколько минут, глядя, как он уходит. Медленно, увязая в песке. Совсем не так, как унеслась бывшая докторица, подавшаяся в террористки, совсем не так, как Цай-полицай. Обычный городской житель, попавший на природу и даже не пытающийся изображать матерого путешественника.

Я подумал, что у меня с самого начала переделок было ощущение, будто я — герой приключенческого романа. То сплошной детектив вокруг, то мистика, то фантастика… На самом деле так бывает у каждого человека и всегда, только жанры обычно не такие увлекательные. Обычно мы — герои сопливых мелодрам, где нет ни прекрасных принцесс, ни отважных рыцарей; нудных производственных романов, в которых никому не нужен твой трудовой подвиг; буффонад, где в роли паяца — ты и никто другой.