Империя: Спартанец - Алексей Живой

Девчонки, как ни странно, боролись ничуть не хуже парней. Они проводили резкие приемы, толкались и даже хватали друг друга за волосы, если не удавалось провести полноценный захват. Время от времени над Хоросом раздавались крики ярости и боли, если пинок был слишком сильным. В общем, девчонки в выборе средств не стеснялись, и смотреть на них было гораздо веселее, чем на парней, которые стремились бороться по всем правилам. Похоже, такое поведение только поощрялось устроителями. Трибуны ревели от восторга. Тарас тоже включился в общий процесс и стал болеть за Елену, но та в первом же поединке проиграла черноволосой девчонке с развитыми, как у пловчих, плечами. И с позором удалилась в сторону остальных «хористок», не участвовавших в состязаниях.

Провожая ее крепкую фигуру взглядом, Тарас вдруг заметил, что на трибунах почти все зрители сидят семьями и женщины не менее азартны в изъявлении чувств, но изредка, один на сотню, попадались отдельно сидящие мужи, если не считать эфоров.

– Слушай, – толкнул он в бок Эвридамида, во все глаза разглядывавшего одну из боровшихся красоток, – а разве сюда пускают только семейных?

– А ты не знал? – рассмеялся тот, обернувшись, – конечно, ведь так Ликург наказал холостяков.[50]

«Вот это да, – удивился Тарас, больше не приставая с расспросами, – значит, здесь всех заставляют жениться, а не только меня».

Насладившись видом соревнующихся голых дев, трибуны вновь переключились на состязания эфебов. Прошло еще три раунда схваток, и борцов осталось всего восемь. Среди них по-прежнему были Тарас и Деметрий, до сих пор не боровшиеся друг с другом. Все хотели выиграть, схватки были короткие, но яростные. Тарас уже еле держался на ногах, и вдруг ему неожиданно помог опыт тренировок «Тайфуна», точнее тот самый «экзамен», когда его месили несколько более мощных противников, а ему надо было просто выстоять. «Надо выстоять, – напомнил он себе, вытирая струившийся по лбу пот, – просто выстоять».

Своего противника он с большим трудом завалил. И тут же увидел, что Деметрий проиграл. Эфеб из лагеря у Селасия сшиб его с ног и провел бросок через бедро по всем правилам, пригвоздив к земле надежным захватом. Лучшего допинга Тарас и не мог ожидать. Он понял, что вышел в финал. Больше никого из соискателей рядом не было. Они остались вдвоем с парнем из Селасия.

Им дали немного отдохнуть, а публике потомиться в ожидании, пока один из эфоров говорил речь о предстоящей схватке за право считаться лучшим бойцом. Но Тарас его не слушал, он ощущал себя как загнанный кабан, которого скоро должны были пристрелить. Однако тренированный организм все же нашел резервы и немного восстановился, когда ему пришлось вновь выходить в круг.

– Я тебя придушу, – пообещал длинноволосый эфеб из Селасия, поигрывая мышцами.

– Не кажи гоп, – обескуражил его Тарас своим ответом на незнакомом языке.

И прозевал первый бросок. Жилистая рука, ухватив его за шею, стала гнуть к земле. Тарас выкрутился и проскользнул под ней, дернулся вперед, но ненадолго оказался спиной к противнику и был тут же схвачен за ногу. Эфеб толкнул его, лишив равновесия, и навалился сверху, пытаясь подавить своим весом.

– Ах ты, пидор, – возмутился Тарас от прикосновения потного тела.

Дернулся и удачно провел тот же прием, что и в первой схватке, – бросок с захватом двумя ногами за голову. Эфеб оказался на земле, но захватить снова себя не дал. Даже наоборот. Ринувшись вперед, он сам вновь схватил Тараса за шею, теперь обеими руками, и стал приводить угрозу в исполнение. Тарас держался, напрягая все мышцы, пытаясь оторвать эти цепкие пальцы от своей шеи, но вскоре силы стали покидать его. Он задыхался.

«Эх, жаль, бить нельзя», – пронеслось в мозгу спецназовца, видевшего перед собой искаженное гримасой ярости и раскрасневшееся лицо противника. Он задыхался с каждой секундой все сильнее, но поединок никто не останавливал, и вскоре у него не осталось выбора.

«Да и черт с ним, что нельзя, – вдруг решился Тарас, – не помирать же». Он резко отпустил руки противника и, схватив его за волосы, нанес мощный удар коленом под дых. А потом еще раз, для верности. Парень из Селасия ослабил свою хватку, но Тарасу этого было мало. Он уже распрощался с перспективой быть победителем и хотел только одного – уничтожить противника любой ценой. Третий удар коленом отбросил задохнувшегося эфеба почти на метр, а четвертым, полновесным ударом ноги в грудь боец придал ему такое ускорение, что тот отлетел еще на три метра и рухнул навзничь. Да так и остался лежать.

На мгновение над Хоросом повисло молчание, но затем трибуны взорвались ревом и свистом. Придушенный Тарас не понимал, в чем дело, но ему было наплевать. Он даже развернулся, чтобы уйти к своей агеле, эфебы из которой стояли у самой кромки стадиона, и уже сделал несколько нетвердых шагов в том направлении, но кто-то властно схватил его за руку. Тарас развернулся, чтобы ударом в челюсть освободиться и от этого захвата, но мутным взором разглядел перед собой судью-надзирателя.

– Ты куда, Гисандр? – удивился тот – Ты же новый победитель!

И судья, заставив его повернуться к трибунам, вскинул его руку вверх, прошептав яростно:

– Поклонись царям, эфорам и спартанскому народу!

И Тарас против воли наклонился вперед, едва не потеряв равновесие. Но неистовый рев трибун, приветствовавших своего нового победителя, быстро привел его в чувство. Слушая, как беснуется толпа, он вдруг понял: свалив того парня, он никаких правил не нарушил. Потому что их просто не было. Вернее были, но условные. Для тех, кто хочет их соблюдать. Но смысл всей подготовки эфебов был в другом. И теперь Тарас осознал главное из правил: бей, рви, кусайся, грызи глотку, убивай, чем можешь, если нет оружия, но побеждай. Побеждай любой ценой, чего бы тебе это ни стоило. Можешь обмануть, можешь ударить в спину, можешь добить раненого, тебе все простят, если ты выйдешь из схватки победителем. Никакой милости к павшим. Либо ты, либо тебя. В плен не брать и никогда не сдаваться.

Когда рев трибун немного утих, состоялось награждение венками. Оба царя присутствовали при этом, но так сложилось, что венок на голову победителя вновь надел царь Леонид. А победитель здесь был только один. И Тарас тут же ощутил, это ко многому обязывало.

– Из тебя выйдет хороший воин, Гисандр, – сказал царь.

А еле державшийся на ногах Тарас улыбнулся, подумав: «Царь запомнил мое имя. Это хорошо». Но, честно говоря, ему было не до почестей. Больше всего на свете он хотел бы сейчас рухнуть где-нибудь и поспать, но публика его долго не отпускала.

После царя Леонида к нему приблизился и Леотихид, добавив, глядя в глаза:

– Я запомню тебя, Гисандр. Спарте нужны такие, как ты.

Кроме царей он удостоился похвалы эфоров, причем всех. А Хидрон оглядел его изможденное голое тело, пощупал мышцы на плечах и добавил таким тоном, словно они все еще находились в лагере на берегу Эврота:

– Вот теперь ты выглядишь, как настоящий спартанец, Гисандр. Твой отец может тобой гордиться.

А Тарас от такой похвалы даже вздрогнул, испугавшись, что его опять отправят на порку сразу после вручения награды, – сработал проклятый рефлекс, уже основательно вбитый новыми «отцами-командирами». Между тем на стадионе появился и его «настоящий отец», который, спускаясь по лестнице, приветствовал толпу так, словно это он одержал победу. Впрочем, в глазах толпы так оно и было. Поликарх вырастил героя.

Мудрый геронт приблизился к «сыну» и обнял его на глазах у всех. Трибуны взревели с новой силой.

– Я горжусь моим сыном, самым сильным борцом Спарты! – выкрикнул геронт, чтобы еще больше завести сограждан.

А когда свист и вой достигли своего апогея, Поликарх наклонился к Тарасу и спросил, продолжая все так же улыбаться толпе:

– Ну что, присмотрел себе кого-нибудь из гимнасток?

– Есть одна кандидатура, – туманно ответил Тарас, – знакомство свел, но еще не успел продолжить.

В горле у него першило, отек после железных пальцев эфеба из Селасия еще не прошел.

– Это хорошо, – кивнул геронт, – смотри, не теряй времени. И не забудь о своем обещании после храма Артемиды.

«Забудешь тут, – пробормотал Тарас, – на том свете достанут со своей женитьбой».

Геронт вернулся на место, а Тараса наконец отпустили. Не сразу, конечно, прежде он еще выслушал хвалебную песню в свою честь, которую исполнили «хористки», прославляя Гисандра на всю Спарту. Но и это, как выяснилось, было еще не все.

Царицы в награждении не участвовали, зато вслед за тем, как чествования Гисандра прекратились, они обе вышли, чтобы наградить победительницу среди девушек. Ею оказалась та самая черноволосая бестия, что поборола Елену в первой же схватке. В итоге она дошла до финала и стала лучшей среди молодых спартанок. Звали ее Гелона. Девчонка тоже была ничего: кровь с молоком. Ну накаченная попа и, понятное дело, все остальное тоже было при ней. Да и лицо красивое.