Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Разная литература » Современная литература » Клуб лжецов. Только обман поможет понять правду - Мэри Карр

Клуб лжецов. Только обман поможет понять правду - Мэри Карр

Читать онлайн Клуб лжецов. Только обман поможет понять правду - Мэри Карр

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 64
Перейти на страницу:

После этой драки у меня под правым глазом появился огромный синяк. Мать послала одного из своих рабов в баре на рынок купить стейк на косточке, чтобы приложить к ушибу. Потом она обильно припудрила мой фингал тальком.

Бармен по имени Дитер вытирал след губной помады с пивного стакана с таким выражением лица, будто он о чем-то глубоко задумался. За ним высились полки, которые, словно хоры в церкви, были заставлены разноцветными и прозрачными бутылками. Я посмотрела на свое отражение в зеркале на стене. «Отец бы наверняка гордился таким глазом», – подумала я и слезла со стула.

В туалете бара я оторвала клочок туалетной бумаги и стерла с зеркала следы маминой помады. Было холодно, и я достала фен, чтобы высушить лицо и согреться. Я стояла перед зеркалом, закрыв глаза, и чувствовала, как горячий воздух развивает мои волосы и кровь пульсирует в моем «подбитом» глазе. Я почувствовала, что соскучилась по дому. Я приподнялась над раковиной, чтобы поближе посмотреть на синяк. Вокруг глаза была сине-черная припухлость, ее границы были зеленоватыми. Отец назвал бы такой синяк «запредельным фингалом».

Чуть позже я лежала на диване в самом темном уголке бара. Я так скучала по отцу, что мне казалось, что вот-вот его фигура материализуется из алкогольных паров и клубов дыма.

Мне показалось, его дух присел рядом со мной. Конечно, я не была настолько сумасшедшей, чтобы поверить в то, что отец действительно появился. Тем не менее мне было очень приятно видеть его сквозь полуопущенные ресницы.

– Ты должна быть осторожнее, – сказал он после долгого молчания и вытряс сигарету «Кэмел» из пачки. Стеклянная поверхность столика была чуть более прозрачной, чем его фигура. Я сказала, что очень по нему скучаю, на что он только пожал плечами. – Надо было больше бить левой рукой, тогда бы она не ударила тебя в глаз. Дай-ка взгляну, – он потрогал пальцем мой фингал. – Ааа, не волнуйся, заживет.

Подбитый глаз ныл. Мне захотелось вздремнуть. Я слушала его и чувствовала, как я устала.

Я «глотала» одну папку школьных материалов за другой, что не только вызвало недовольство Большой Берты, но и привело к тому, что директор вызвал мою мать и сказал ей, что хотел бы перевести меня в следующий класс.

Директора звали мистер Яниш, и все ученики называли его Янбо. Больше о директоре ничего не помню. В моей памяти он остался серой аморфной массой в светло-синем костюме-тройке с полосатым галстуком. Мать бросилась к нему, протягивая руку. Вместе с ней в кабинет директора вошел Гордон, который был одним из ее людей на побегушках – ему напитками платили за то, чтобы он развозил нас по «трем китам нашего существования», как выражалась мама, то есть в школу, бар и домой. Гордон под руку отвел мать от директора к креслу в углу.

Я вообще не понимала, зачем Гордон приперся на эту встречу. У него были белые женские руки. Все его лицо было покрыто прыщами и оспинами. Какой-то поэт, который написал фразу «карбункулы молодых людей», имел в виду наверняка Гордона.

В тот день на нем был мятый камуфляж и черные солдатские сапоги. Мистер Яниш спросил, в каких войсках служит Гордон, на что тот наклонил голову, словно стесняется, и соврал, что не может ответить на этот вопрос, потому что он касается национальной безопасности. Я совершенно точно знала, что Гордона освободили от армии и участия в войне в Корее за плоскостопие или какую-то другую ерунду. Военный камуфляж выглядел на нем вдвойне нелепо еще и потому, что у него была огромная задница, которую он пытался скрыть, нося рубашки навыпуск. Вид у Гордона был одновременно помпезный и нелепый, и я поморщилась, когда мать объяснила директору, что это ее шофер.

Мать села в кресло, и Гордон дал ей прикурить от бутановой зажигалки с полуметровым пламенем. Потом он засунул зажигалку в карман и, прислонившись задницей к подоконнику, открыл комикс, который с собой захватил. На обложке комикса был изображен худой и длинноносый фашист в монокле. Этот фашист тянул руки к блондинке в изорванной в клочья форме медсестры. Гордон погрузился в чтение комикса, и мне стало стыдно за то, что директор видит идиотскую картинку на обложке журнала.

Возможно, в тот день я сосредоточила свое внимание на Гордоне для того, чтобы не смотреть на мать, которая выглядела и вела себя ужасно. В ту осень она неудачно покрасила волосы в красный цвет, но в результате получились цвет и текстура сухой люцерны. Мать даже не удосужилась одеться для встречи с директором. Она вставила ноги в ковбойские сапоги, накрасила губы и накинула бобровую шубу на шелковую ночную сорочку персикового цвета. Когда мать клала ногу на ногу, край сорочки вылезал из-под шубы. А в то утро она очень часто клала одну ногу на другую. Может быть, она хотела продемонстрировать директору стройные женские ноги. Директор покачивался в своем кресле за своим огромным столом и кивал.

Во время их разговора я натянуто улыбалась и продолжала улыбаться даже тогда, когда мать пригласила директора с супругой в любое удобное время посетить бар, где их угостят напитками. Мать называла свой бар «семейным заведением» и хвалилась своими «блестящими» дочерьми, – тут она погладила рукой мои волосы – которые делают уроки за стойкой бара под классическую музыку из джук-бокса. Я помню, что наклонилась, чтобы мать убрала руку с моей головы. Я понимала, что директор прекрасно знал, что бар «Лонгхорн» – самая настоящая дыра, и не хотела делать вид, что верю в сказки, которые рассказывает ему мать.

После школы мы с Лишей действительно сидели в баре. Но вместо того, чтобы делать домашнюю работу, мы резались в игровом автомате в разновидность пинбола, в котором шайбой сбивали кегли. Я научилась строить карточный домик, умела выбросить из стакана кости так, чтобы были одни «семерки», а также скручивать полотенце таким образом, что оно было похоже на огромный конский член, что вызывало громкий смех всех посетителей.

Единственной классической композицией в джук-боксе была «Болеро» Равеля, если, конечно, не считать музыки из кинофильма «Исход», от которой у бармена всегда наворачивалась скупая мужская слеза. Мать всегда носила в сумочке отвертку для того, чтобы при помощи нее сделать громче или тише звук джук-бокса в зависимости от своего настроения и желания потанцевать. Главным образом мы слушали песни типа Теннесси Эрни Форда[54] о том, как шахтер добывает шестнадцать тонн угля в день, а также о том, что сердце исполнителя следует за улетающими вдаль гусями.

Многие завсегдатаи бара сидели без движения так долго, что практически прирастали к стульям. Я видела картины Эдварда Хоппера[55], да и без него понимаю всю патетику людей, которые сидят в дайнерах. У матери в баре сидело много таких клиентов, лица у которых были одно серее другого.

Самыми активными клиентами бара были Гордон и Джоуи. Они были самыми молодыми и могли съездить по делам матери тогда, когда у нее болела голова и она не могла сесть за руль.

Джоуи жил на пособие по инвалидности. Каждый месяц он забирал чек у своего адвоката в Колорадо-Спрингс за то, что «посадил» легкие во время работы шахтером. Несмотря на это, Джоуи постоянно курил. Указательные пальцы на его обеих руках были желтыми от никотина. В отличие от Гордона Джоуи был в свое время красивым. В нем текла кровь индейцев и мексиканцев, он был небольшого роста, но с крепким и с узкими бедрами. У него была волевая челюсть и черные глаза, которые нравились матери. Его глаза с большими мешками были постоянно полузакрыты оттого, что он принимал болеутоляющие с содержанием опиатов и валиума (именно эту комбинацию мать попросила своего врача прописать и ей). По нескольку раз в день у него были приступы кашля, которые продолжались до десяти минут, начисто убивая все разговоры, которые могли происходить поблизости. У него действительно были проблемы с легкими. Я постукивала его по спине во время этих приступов, словно у него кость в горле застряла, и спрашивала: «Не в то горло пошло?», а Лиша выносила ему стакан воды. После приступов кашля он всегда оставлял вокруг себя массу скомканных салфеток. Однажды я развернула одну из этих салфеток и тут же бросила на пол, словно она была радиоактивной, потому что увидела на ней кровь. Дитер быстро выкинул их в мусорное ведро.

Гордон жил на окраине города вместе со своей матерью. У него был луг, на котором паслись наши лошади.

– Ты чем зарабатываешь? – спросила я его однажды. В тот момент он учил меня, как забрасывать лежащий на обратной стороне ладони фундук прямо в рот.

– На своих вложениях, – ответил он, отчего Джоуи начал смеяться так, что смех перешел в приступ кашля. Я постучала его по спине, но мать отозвала меня в туалет и объяснила, что невежливо спрашивать людей о том, чем они зарабатывают. В Техасе все было наоборот. Там работа человека считалась зачастую более важной, чем его пол. Ты знал, на каком заводе человек работал и к какому профсоюзу принадлежал – тимстеров[56], трубоукладчиков или работников нефтяной, химической и атомной промышленности.

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 64
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Клуб лжецов. Только обман поможет понять правду - Мэри Карр торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться