Белое танго - Дмитрий Вересов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, что такое?..
Больше всего полковник Пиндюренко походил на прыщ — маленький, тугой, красный и раздражительный. Даже не посмотрев на Таню, он сердито бросил: «Вам что, гражданочка?» и тут же вновь засунул круглый нос в раскрытую на его столе папку. Таня села в кресло, не ожидая приглашения, открыла сумку и вынула оттуда японский диктофон (удачно приобретенный час назад в комиссионном отделе торгового центра «Сатбарг»).
— Татьяна Захаржевская из «Известий». Товарищ полковник, будьте любезны несколько слов для центральной прессы о героической работе милиции Таджикистана…
Полковник поднял голову, среагировав, скорее всего, на словосочетание «центральная пресса».
— «Известия»? — переспросил он. — А это что будет?
Реакция на ее корочки была здесь, как правило, довольно острой. Народ начинал суетиться, чего-то пугаться. Да тут кого угодно на колени посадишь. Во шугаются!
— Серия очерков «Будни милиции». Планируется опубликовать серию репортажей из всех пятнадцати республик. В корпункте порекомендовали обратиться к вам…
— А с начальством согласовано?
— С нашим — да. С вашим не успела. Но здесь едва ли возникнут проблемы — материал предполагается бодрый, позитивный, имеющий воспитательное значение.
— Да? — с легким сомнением спросил он. — И что вы хотите?
— Что-нибудь яркое, героическое. Вот недавно у нас прошел материал как сержант Садыков, рискуя жизнью, вытащил девочку из Гиссарского канала. — Эту историю она вычитала сегодня утром в санатории, листая подшивку «Вечернего Душанбе».
— Что, неужели и в столице про нашего Садыкова писали? — заметно оживился полковник.
— Да, небольшая, правда, заметочка. Я не сообразила вырезку захватить.
Завтра принесу, если найду. А нет — перешлю вам из Москвы вместе с сегодняшними материалами на согласование.
При слове «согласование» Пиндюренко важно кивнул головой. Таня показала на диктофон и нажала кнопку.
— Что ли, уже начали? — спросил полковник, завороженно глядя на вращающуюся кассету.
— Я потом все перепечатаю, подправлю, — успокоила Таня. — Итак, наш собеседник — один из руководителей МВД республики полковник Пиндюренко…
Она вопросительно взглянула на полковника. Тот не сразу, но понял и представился:
— Тарас Тимофеевич.
— Тарас Тимофеевич, расскажите, пожалуйста, нашим читателям о наиболее ярких и памятных страницах героических будней работников правопорядка республики.
— Наша служба, как говорится, и опасна и трудна, — начал полковник с явно заготовленной фразы, запнулся и трагическим шепотом произнес:
— Можно снова?
Таня улыбнулась.
— Разумеется, Тарас Тимофеевич. Если вас диктофон смущает, я могу убрать и записать от руки. Только так долго будет и неудобно.
Полковник поднялся, обошел стол и, посматривая на Таню, крикнул:
— Мумин, два чая! И конфет из большой коробки в вазочку положи… Знаете, а может быть, мы так сделаем: наметим сейчас круг вопросов, я распоряжусь поднять самые интересные материалы, просмотрю, скомпоную, а вечером, по прохладе, запишем… Вы где остановились?
«Вот это разговор!» — обрадовалась про себя Таня, а вслух, демонстрируя знание местных реалий, сказала:
— Санаторный корпус «четверки». Полковник тихо присвистнул:
— Неплохо. Но наша министерская база отдыха не хуже, хоть и подальше.
Розарий, знаете, павлины…
Сам-то хвост распушил, не хуже павлина, отметила Таня и как бы в задумчивости проговорила:
— Но нам понадобится помещение для работы.
— Это будет, — совсем обрадовался полковник и шумно отхлебнул крепкого чая.
— Будет обязательно. Вы к восемнадцати ноль-ноль к главному входу под-. ходите.
Я «волгу» подгоню…
— Приду, — пообещала Таня. — Только вы про материалы не забудьте. И я прошу вас посмотреть, что у вас есть на Гречук. Варвару Казимировну Гречук.
Пиндюренко замер. Прикинул по документам и резонно заметил:
— Ты не корреспондентка. Мумин!
— Масуд Мирзоевич предлагал мне остановиться в пансионате Совмина, но в интересах дела я предпочла «четверку», — четко выговорила Таня.
Застывший на пороге кабинета круглолицый Мумин ел глазами начальство, дожидаясь указаний. Полковник, намеревавшийся, очевидно, отдать какую-нибудь нехорошую команду относительно Тани, оказался в замешательстве, вызванном последней ее фразой. Никто, находящийся в здравом уме, такими именами не козыряет впустую. А эта красотка, выдающая себя за корреспондентку, на идиотку не похожа. Если она действительно знакома с самим Сафаровым…
— Мумин, — тем же четким тоном проговорила Таня. — Будьте любезны, рюмочку коньяку для полковника. Адъютант вопросительно посмотрел на Пиндюренко. Тот молча кивнул. Мумин вышел.
— Почему вас интересует Гречук? — сиплым голосом спросил он.
— Не меня, а более серьезных людей. Из Ленинградского обкома КПСС.
— Но почему вы?..
Таня наклонила голову и прикоснулась пальцем к губам: в кабинет бесшумно вошел Мумин с крошечным подносом, на котором стояли две рюмки, початая бутылка «KB» и блюдечко с мелко нарезанным лимоном. Он поставил поднос перед начальником и принялся разливать. Полковник забрал у него бутылку, налил только себе и немедленно выпил. Таня улыбнулась.
— Выполняю личную просьбу, — сказала она, когда Мумин вышел, прикрыв за собой дверь. — Использовать официальные каналы было не очень желательно.
— Ну, не знаю… Наши архивы — они ведь с грифом… Должен быть запрос.
— Понадобится — будет и запрос, — отчеканила Таня. — А если сомневаетесь в моих полномочиях, можно позвонить в Ленинград. Там подтвердят.
Она извлекла из сумки тоненькую, хорошо отпечатанную брошюру — телефонный справочник Ленинградского областного и городского комитетов КПСС. На обложке полковник прочитал название и строгую пометку: "Для служебного пользования. Экз.
№ 214". Его подозрения разом улеглись. Он посмотрел на Таню, хлопнул себя по лбу, налил коньяк во вторую рюмку и пододвинул ее к собеседнице.
— Угощайтесь… Только зачем вы корреспонденткой представились?
— А я действительно работаю в «Известиях». Внештатно. И действительно готовлю материал о правоохранительных органах страны. Так что с удовольствием воспользуюсь для очерка вашими данными. Не про Гречук, естественно.
— Да уж… Дело-то, как помню, было непростое. Общественность неоднозначно реагировала.
— Давно это было?
— Да уж года два. Или три.
— И вы до сих пор помните?
— Республика у нас, уважаемая…
— Татьяна. Можно просто Таня.
— Республика у нас, уважаемая Таня, маленькая, а город — тем более. Да и дело было резонансное…