Чародей Низшего Рода. Том 1: Антигерой Антилюдей - Wallmung

но… Сейчас вы должны бежать к той девушке. Я замаскирую следы происходящего… ребёнка не убью, обещаю… Но вы должны бежать.

Я видел, как кровь маленькой струёй вытекает из шеи женщины, так похожей на девушку, которая мне дорога. И вместе с её смертью, приходит понимание, что я просто хотел откупиться таким образом от ненависти Наташи…

Я неожиданно спокоен, видя, как она умирает.

— Хорошо… Замети следы и укради вещи для вида. — я подошёл к окну, и в один прыжок перемахнул пространство между стеной дома и внутренним двором, спрыгнув за забор.

Хороший прыжок… Приземлившись в сугроб, я направился в хижину, где меня уже ждала проснувшаяся Натаррис.

Сидя около уголка стола, она пыталась растереть верёвку на своих руках, но, как только я вошёл в помещение, она прекратила эти попытки. Вместо этого, она начала плакать… Плакать, видя кровь и красные волосы на моей руке…

Да, она всё поняла.

— Теперь, ты будешь в безопасности… Немного несвободна, но зато жива, не так ли?

Я выдавил из себя улыбку, от которой её плач лишь усилился…

Наверное, этот мир меняет меня не в лучшую сторону.

Глава 16: Бессонный и Проклятый

Заметя следы, Эд присоединился ко мне, и вдвоём мы направились домой.

За спиной я нёс нашу пленницу, которая уже устала дёргаться и недовольно мычать, кажется, свыкнувшись со своей судьбой.

— Вы и правда собираетесь спасать жизнь этой девушки, ценой её свободы?

— По-твоему, умереть лучше, чем жить дома в довольно хороших условиях?

— Не могу сказать, что условия…

— Будут. Не думаю, что это будет сложно организовать, и тогда, она сможет жить…

— Но это не жизнь, молодой господин. Однажды эта девушка и сама захочет умереть… Такая жизнь — это пытка. Нет ничего, хуже вечной несвободы. Даже в нашей стране, казнь считается милосерднее, чем вечная пустота, в которую отправляют лишь худших из худших…

Значит, тут есть возможность наказать вечной пустотой. Звучит… страшно.

Я взглянул на руку Натаррис, которая висела за моей спиной… Я действительно поступаю так жестоко по отношению к ней?

Да не-ет… Точно нет. Однажды я её освобожу. Когда её ненависть утихнет, когда она сможет продолжить жить дальше и всё будет хорошо… Я не буду держать её всю её жизнь под замком, я же не чудовище.

…

— С ней всё будет в порядке. Это не навсегда. Пройдёт немного времени, и все обиды забудутся…

— Кровь родни никогда не забывается, молодой господин.

— Да заткнись ты уже… — стиснув зубы, я ещё раз взглянул в её презирающие глаза… Я знаю, что эта обида никогда не стихнет. И, что-то уже шепчет у меня в ушах: «просто добей её, это лучший исход…»

Но я отказываюсь от этого. Я не хочу меняться ради этого мира и его логики. Не так сильно меняться… Не так… Я не хочу стать тем, кто может легко убить девушку или ребёнка.

— Наташ, я… Ты тяжёлая. — говорю я, лишь на полпути поняв, что мне и сказать-то нечего.

…

…

…

— Вот значит как… Решил не хуярить спиногрызов? — спросил Свейн, выслушивая наш с Эдом рассказ.

— Убивать детей неправильно, так даже вражеская армия не поступает.

— Поэтому-то вражеская армия нас и не захватила. И мы их страну тоже не захватили… Всегда в первую очередь нужно убивать преемников врага. Убей плачущего ребёнка, и он не вырастет в мстящего взрослого. Но, пусть так. Ты ещё и сам ребёнок, и все мы с чего-то начинали…

Свейн улыбнулся, будто говорил о обычных вещах.

Отморозок ёбаный.

— С женщиной проблемы у всех по началу. Тут нужно набраться мужского опыта, — Свейн ещё раз растянулся в улыбке, — но ты грамотно убил папашу своей девчонки. Напасть на мага огня в его же доме — это лучший вариант. Да и удар в глотку, да и чары льда против пламекрового… Даже не знаю, возможно, что у нас в семье объявился хороший ликвидатор. Что думаешь, Эд?

— Работа хороша. Но опыта и безжалостности нет от слова совсем. Но потенциал высок…

— Значит, будешь учить его и этому. Поздравляю с дополнительной работой…

Эд лишь притупил взгляд, и, грустно вздохнув, прошептал.

— Да сук… — пнув краем сапога пол.

— Ладно… Дальше. К теме твоей женщины, Годрик. — Свейн перевёл взгляд снова на меня, а затем, отпив что-то из своего стакана, сказал, — комнатку в подвале ей оборудуем. Будет твоей личной жрицей в подземелье. Еби сколько душе угодно, может даже тебе бастардов рожать, лишняя кровь семье не помешает…

— Иди нахуй. — уже не сдерживаюсь я.

— Сам иди, говноед бесхребетный. Раз похитил женщину, то используй её на полную, а не как импотент ёбаный. Но мне похуй, можешь хоть другим её ебать давать, твои вкусы мне глубоко безразличны. Девку будем кормить из твоих бабок. Не будешь зарабатывать после завершения зимы — сдохнет от голода, всё понял?

— Понял… — я кивнул, едва ли не закипая от злости на ту хуйню, что этот пидорас успел наговорить.

— Молодец… В целом, зная Эда, работа сделана чисто. А даже если будут подозрения, откупимся. Мелкого спиногрыза, конечно, было бы хорошо прикончить, но уж как вышло — так и вышло. Успеет сдохнуть.

… Я кивнул. Не хочу с ним говорить вообще. Он специально общается так, чтобы спровоцировать мою ненависть. Ведь уже успел прочувствовать мои слабости…

— Я пошёл.

— Ага, пиздуй, больше от тебя ничего не нужно. Эд, начнёшь ещё тренировки через пару дней. И Хильде передай вот это, — Свейн заглянул под стол и достал оттуда… коробку конфет.

— Что?

— Скажешь, что купил ей. И не забудь сделать ей комплименты, еблан мечеголовый…

… Я молча удалился, задумавшись о том, чему только что стал свидетелем. Ему не поебать на кого-то…? Хм… Нет, не так. Скорее уж, ему не плевать на состояние его человека, и поэтому он даёт ему указания, как вести себя в браке…

Всё же, Свейн — это кто-то серьёзный. Но в абсурдной мере жестокий. И эта жестокость рано или поздно убьёт его.

Вернулись мы под утро, поэтому, почти весь день я чувствовал себя так себе. Лягу ближе к вечеру, а пока что… Можно просто отдохнуть дома.

Сев за очередную книжку в семейной библиотеке, я как и раньше не обменялся ни словом с Элен. Мы оба предпочитаем делать вид, будто второго не существует, и меня более чем устраивает такой расклад.

Женщину отец выбрал, конечно, моё почтение. Она невероятно высокая, статная и красивая. Хрен знает, сколько ей. Предположу,