Дорога без возврата - Ма Лернер

Так что для начала мне нужна легализация для нее. Вот скажем, некая семейка ушла очень давно из зоны. Дети у них родились, а возможность получить жизняк имеется?

Рафик с Леной переглянулись.

— Не думаю, что с этим большие проблемы будут, — осторожно сказал Рафик, — но надо на всякий случай легенду поправдоподобнее придумать. Даже не придумать, а подогнать под факты. Кто уходил, когда. Фиг его знает, может у них учет имеется.

— Мда, — я задумчиво посмотрел в потолок. — В идеале мне надо большую семейку обжизнячить. На сегодняшний день 152 экземпляра, а тащить их сюда всех нет ни возможности, ни желания...

Рафик изумленно свистнул.

— Сколько, сколько?

— А что? — гордо заявил я. — Я вам не какой там паршивый рейдер, а большой начальник. У меня Клан. Большинству это ни к чему, но несколько должны иметь самостоятельный выход на зону — мало ли что случится. Не сразу, конечно, обжиться надо и притереться. База нужна. Я еще раз разлил по стаканам. — Ну, по последней, уже темнеет. Электричества в Нахаловке по прежнему нет? Это хорошо. Еще немного и спать...

Они в очередной раз выпили за всеобщее здоровье. Лена изрядно раскраснелась, Рафик, судя по преувеличенно четким движениям, тоже догнал. На меня практически не действовало. Организм принимал излишки алкоголя за яд и исправно с ним боролся. "Теперь и с друзьями толком не отметишь", — с тоской подумал я. "Единственное, с врагами пить, пока лишнего болтать не начнут".

— А жизняк с покойника можно достать?

— И как ты его используешь? Он же только на хозяина работает...

— Информация, которая стоит очень большие деньги, — серьезно сказал я. — Лучше ее сразу забыть или застрелиться, чтобы не проговориться. Можно перенастроить на другого владельца. Очень сложно, но возможно, собственно это не великая тайна, просто никому не требуется. Даже если найдешь специалиста, согласного это сделать, он за работу и риск попросит столько, что меньше, чем миллионера, не имеет смысл брать. А у таких обязательно будут наследники, которые заинтересуются, куда деньги подевались.

А еще жизняк может работать маяком. Можно отследить, где находиться владелец. Этим, естественно, никто не занимается, кроме экстренных случаев, но при желании идет сигнал, и он срабатывает. То есть пропавшего или преступника можно найти без проблем, если знаешь имя. Если нам этого не говорят сразу, значит, эльфы это держат для себя.

— Это лучше всего с Кулаком поговорить. Сам думай, что ему можно говорить, а что нет. Похоже, ты пришел, чтобы мы не заскучали зимой.

— Это точно! Со мной не заскучаешь. Знаете, что надо индейцам в первую очередь?

— Водка, — серьезно ответила Лена.

— Хорошая мысль, но неправильная. В первую очередь им нужно оружие. Много оружия и они готовы меняться на очень интересные Вещи.

— Стоп, — резко сказал Рафик. — А потом они с нашим оружием до нас не доберутся? Американцы на собственном опыте проверили, что огнестрел индейцам в руки давать вредно для здоровья.

— Тебе как, честно или чтобы успокоить? Ладно, буду честным. Я не настолько умный, чтобы знать последствия на десятки лет вперед. Могу только рассказать, как я это вижу.

Во-первых, чтобы добраться сюда, надо пройти через леса орков и места, в которые сами орки бояться соваться. Это несколько тысяч километров по прямой. Я пришел совсем другой дорогой и в ближайшее время по ней кроме меня ходить никто не сможет. Это то, что мне очень бы не хотелось, чтобы ушло за пределы этой комнаты — я замялся и прищелкнул пальцами, — это последствия моей мечености. Я могу сделать проход, вроде того, по которому мы сюда попали.

Лена открыла рот и уставилась на меня. Рафик подался вперед, навалившись на стол.

— Нет, — отрицательно помотал я головой. — Только в пределах планеты и только в хорошо знакомые мне места и еще не из любой точки. Нужен энергетический узел вроде тех, что в аномалиях бывают. Так что прямого контакта не будет еще очень долго.

— Во-вторых, я вовсе не собираюсь снабжать весь Народ и работать на него. Я вам пытался объяснить — там постоянно воюют друг с другом и у меня не сложились отношения с очень многими. Мой Клан — это такое сборище происходящих из самых разных племен и родов, которые признали меня своим вожаком, просто потому что это для них единственный выход. Может, не единственный, — задумчиво поправился я, — но лучший. На новом месте они получили массу возможностей показать себя. Я изначально не принадлежу ни к одному племени, но всеми признан, как один из Народа. Хочешь быть таким как все, изволь выполнять указания.

Если очень упрощать, они получили крышу. Мой интерес в том, чтобы Клан окреп и его боялись тронуть. Если для этого надо будет применить пулеметы — я это сделаю. Совесть меня мучить не станет. Понимаете, иерархия в племени не пустые слова. Она действует в обе стороны. Каждый поклявшийся мне в верности обязан выполнить мое самое идиотское распоряжение, но он ждет от меня защиты. А если я не смог защитить, то мести.

Два месяца назад я положил троих своих, догоняя убийц одного. Последние патроны истратил. Берег-берег на крайний случай, вот он и пришел. По другому не получалось. Вы про вампиров слышали? — Я усмехнулся, глядя на недоверчивые лица. — Вижу что слышали, да не очень-то верили. Есть они, и лучше с ними не встречаться. Были бы у меня патроны, намного легче бы все прошло. В рукопашной они любого Шварцнегера уделают.

Они уже четвертый час ждали. Сломанная Стрела, единственный, кто хорошо знал здешние места, утверждал, что другого водопоя нет на сутки пути, и вампиры обязательно завернут сюда. Идти по следу было не только бесполезно — шансов догнать мало, бегали кровососы не хуже лошадей, но и опасно. Твари любили сделать круг и выйти в спину преследователям.

Они — это четверо первых попавшихся молодых, оказавшихся под рукой, когда нашли обескровленное тело, и я.

Сломанная Стрела — девятнадцать лет. Один из трех кошаков, уцелевших от разгрома семьи и пошедший за мной, когда понял, что, уйдя в другую, он станет одним из младших, а здесь его знания пригодятся. Неизвестно, какой он был раньше до гибели родичей, но теперь постоянно угрюмо молчал, при том, что старался быть полезным во всем.

Вороненок — рысь семнадцати лет. Девчонка, но с изрядным прибабахом так что сумела достать всю свою семью. Основная идея, которая у нее крутилась в голове, была, что рыси должны жить не на равнинах, а в лесах. Понять такой закидон семья не могла и нормальной жизни она бы никогда не получила. Поэтому она с детства ходила в степь практически в одиночку и имела на счету несколько украденных лошадей и одного убитого в поединке врага. Уважения это ей в роще не добавило, и как только она услышала, что Клан селится на границе леса, моментально прискакала.

Теплый дождь — примат пятнадцати лет. Его привела Койот. Был он ей какой-то дальний родственник. Очень спокойный и большой специалист по резьбе по дереву. Впрочем, драться он тоже умел, как любой оборотень, но был непривычно мал и слаб, если сравнивать со сверстниками, поэтому и не прижился в семье. С глазу на глаз он мне с жаром доказывал, что умение создавать красоту не менее важно, чем умение убивать. При других помалкивал — его бы просто не поняли. В другой ситуации я бы его никогда не взял в подобный поход, но не было выхода.

И Черепаха. Как последний довод. Паук она была очень сильный, но как раз сейчас применять ее умения и нельзя было. Вампиры это дело прекрасно чувствовали, хотя сами все больше полагались на силу и скорость и ничем таким не пользовались. Но искать их при помощи Черепахи, значит заранее предупредить о своем присутствии. Вот они просто лежали и ждали, надеясь, что Сломанная Стрела не ошибся. Все это умели прекрасно, умение ждать в засаде и незаметно подкрадываться — основное умение хищника, а детей оборотней такому учат с детства. Я тоже имел соответствующий навык еще с армии. Снайпер без терпения — это покойник.

Солнце уже начало клониться к закату, Вороненок шевельнулась и быстро сделала жест, предупреждая об опасности. Язык жестов в боевых условиях был абсолютно одинаковый для всех видов. Я насторожился и увидел в направлении, куда она показывала, два силуэта. Они вышли совсем не с той стороны, откуда мы ждали и сейчас пригнувшись, внимательно осматривали местность.

Практически не двигаясь, очень медленно, чтобы не выдать себя, повернулся и навел ствол верной СВДшки на голову задней. Договоренность была заранее. Первый выстрел мой, остальные ждут. Расстояние было не больше двухсот метров и в оптический прицел было прекрасно видно, как поворачивается голова вампира, изучая местность. На такой дистанции промахнуться было невозможно, и пуля, войдя в висок, снесла половину черепа.

Передний вампир мгновенно развернулся и, бросив взгляд на убитого товарища, потерял секунду, видимо соображая, что случилось и только потом метнулся в сторону. Я успел, хотя вторая пуля попала не в голову, а в грудь. Практически сразу выстрелил в уже падающего, пытаясь добить. Больше патронов не было. В дальнейшем винтовку можно было использовать только в качестве дубинки.