Дворец (СИ) - Бутырская Наталья

— Отходим! — крикнул командир.

И те, кто смог, отступили.

Между линиями были построены ловушки, как магические, так и немагические. И между ними были оставлены тропы, но кто в тот момент мог соображать, что там и где? До третьей линии добралось не более двадцати солдат и магов.

И спустя некоторое время начался прорыв третьей линии».

Цянь Ян в тот день находился в одной из башен Киньяна, под прикрытием массивов, щитов и лучников. Но переживал он не о себе, а об Уко, которая находилась возле императора, во дворце. Ей и остальным синшидайцам предстоял самый тяжелый бой среди всех.

Красная вспышка далеко за стенами города. И тут же надрывный голос наблюдателя под ухом:

— Пала вторая линия!

— Легкие диски! Вторая сотня Ки! — негромко приказал Ян.

Его приказ сразу разослали по всем башням и всем отрядам.

Летунов пока видно не было, и это, как ни странно, было очень плохо. Пока линии обороны сдерживают наземных животных, нужно было уменьшить давление с неба. И птицы — далеко не самое страшное, что могло прилететь в Киньян. Маги и магические диски могли за несколько минут уничтожить всех пернатых, но что потом делать с летунами?

Город запестрел вспышками. Словно огненные лотосы распустили свои лепестки в черном мельтешащем потоке. Если закрыть уши и перестать слышать вопли, скрежет и пронзительные писки птиц, то можно было даже залюбоваться этой картиной. С неба сыпались разноцветные перья, обугленные тушки, стрелы, оторванные крылья. И невозможно было сделать и шаг по дороге, чтобы не наступить на трепещущее тельце.

Но живые тучи не уменьшались. Редкие прорехи тут же затягивались, да и на горизонте не виднелось просвета.

— Пала третья линия!

Ян вздрогнул. Он не заметил вспышки. Наверное, она затерялась для него среди магических взрывов.

Лучники уже взмокли, арбалетчики едва дышали, устав снова и снова натягивать тугую тетиву. И ведь здесь их мастерство и меткость были неважны, стрелять можно было куда угодно. Все равно попадешь.

— Сети! — сказал Ян.

Кто придумал эту идею? Неважно. Главное — это давало возможность наземным войскам поучаствовать в бойне.

С башен взметнулись сети. Они опутывали птиц и под тяжестью камней, привязанных к концам, утаскивали их вниз. К ним подбегали люди с дубинками и забивали их до смерти. Вряд ли какая сеть будет использована дважды, но любой способ убийства, не требующий Ки, был хорош.

Несколько птиц прорвались в башню, где стоял Ян. Они истошно верещали, то ли от ярости, то ли от страха, и не столько кидались на людей, сколько пытались выбраться из ловушки. Их быстро перебили, и Ян долго не мог отвести взгляда от ярко-зеленого горлышка пичужки, что распростерла крохотные крылышки возле его сапога.

— Летун! Летун! — заорал наблюдатель, и все на мгновение замерли, ища его взглядом.

Нет. То был не просто летун. Дракон! Даже ошалевшие от лисьей магии птицы держались от него в стороне, и впервые с начала атаки Ян увидел небо. Голубое. Чистое. И длинное тягучее тело дракона, что двигалось рывками. Рывок, распахнулась огромная пасть, и изрядная часть птичьей стаи оказалась проглочена.

И протяжный рев…

— Тяжелые диски. Третья сотня Ки. Стрелометы! — сказал Ян. Но вряд ли кому-то понадобились его команды.

В дракона полетело всё: диски, взрывающиеся огнем, льдом и даже молниями, огромные копья, рассчитанные как раз на таких чудовищ, заклинания, гарпуны. Но он замедлился перед стеной, мотнул безразмерной мордой, и Ян увидел магический щит, в который бессильно ударилась половина всего брошенного. Дракон! Дракон с магией!

Да, что-то долетело до него, но диски, самое надежное и самое дорогое оружие, сработали слишком рано. Еще на щите.

— Сначала стрелы, затем диски, — передал сообщение Цянь Ян.

Как эти люди сражались? Прятались за щитами, уворачивались от птиц и смотрели прямо в глаза монстру!

— Четвертая линия пала!

Наблюдатель честно выполнял свой долг, несмотря ни на что.

— Убить дракона! Любой ценой! — рявкнул Ян.

И невольно зажмурился от ярких вспышек, испещривших небо. Дракон снес часть массивов на южной стене, врезался в знаменитую девятиярусную башню недалеко от ворот, выбил хвостом кусок стены и рухнул. Несколько сыхэюаней оказались под его тушей. Были ли там люди? Конечно, были.

«Надо было увести людей из южной части города», — промелькнуло в голове у Яна.

Но это тоже обсуждали на военных советах. Их некуда было вести. Их предупредили об опасности. Кто-то смог спрятаться у родных в других частях города, кто-то не смог.

А небо над Киньяном постепенно начало светлеть. Сети оказались эффективны. Да и магия, обрушенная на дракона, уничтожила многих птиц в большом радиусе.

— Летуны, — обреченно сказал кто-то.

Вдалеке показались новые тени.

Осталось еще две линии. И нужно успеть, пока они еще держатся.

«Всего на Киньян напало тринадцать летунов, из них — два дракона. Неимоверными усилиями их успели убить до прорыва последней линии обороны. К несчастью, всего троих смогли уничтожить до городской стены, остальные упали внутри города, разрушив немало домов и государственных зданий.

Больше половины защитников на стенах погибли, в том числе и помогающие. Магов вытаскивали на руках, некоторые из них вложили в магию слишком много своей Ки. Раненных спускали вниз и складывали вдоль домов. Лекари принялись за работу, но согласно приказу императора применяли лишь немагическое лечение, то есть перевязывали раны, давали отвары, притупляющие боль или уводящие в сон.

„Когда мы победим, тогда вся Ки будет передана лекарям. Пока мы не победили, вся Ки будет идти на защиту города!“ — таковы были слова императора Ли Ху.

И хотя в последние недели перед волной магические работы в городе возобновились с прежней силой, видимо, опасения насчет нехватки энергии все же были».

Джин Мэйху воскликнул:

— Что же это такое, мастер Ши? Прежде вы записывали каждое слово, каждый вздох! Нашу встречу с императором Чжи Гун-ди во всех подробностях пересказали. А такое сражение вы тремя иероглифами описали? Неужто мало очевидцев осталось?

Ши Хэй ответил неожиданно резко.

— Мало очевидцев? Да весь город — очевидцы. Почти все мужчины в Киньяне изуродованы. У кого глаза нет, у кого шрамы, у кого волосы не растут, так как кожу с голову содрали. Вот, у меня есть записанные рассказы!

Он вытащил самый толстый свиток, развернул его и ткнул пальцем в первый попавшийся столбец.

— Вот! Рассказ Мин Эйгуо, он работал обычным лакировщиком, но умел стрелять из лука, потому его взяли на стену.

«Сперва я и не понял, что птицы летят. Подумал: туча. Еще обрадовался, мол, коли дождь ливанет, так и не будет зверей. Лиса ж она тоже не дура, чтоб в дождь переть на стены. А командир как заорет: „Стреляй! Да стреляй же, дуболом!“ А куда стрелять? Хоть бы и в тучу, так ведь далеко ж еще. Но взял стрелу, отпустил тетиву. И другие тож. А стрела, будто заколдованная, как рванет… Вжух, и из виду скрылась. А из тучи будто град посыпался. Только черный. А командир все орет: „Не останавливаться. Стреляй! Стреляй!“, а сам за пояс хватается. Там у него диски с магией висят. А туча к городу все ближе подбирается. И гвалт вместе с ней тож. И сколько бы град не шел, туча ни на чуточку не уменьшалась. Как настоящая. Я все стреляю и стреляю, а у самого аж колени трясутся со страху. И чего мы с ними поделаем? Вроде бы птицы… чего там опасного. Но такая тьма тьмущая! Командир все кричит чего-то. Но его уж и не слыхать за птичьим ором. Уши закладывает. Осталось всего ничего до стен. Думаю, ну всё, помирать пора. Лук убрал, вытащил нож, думаю, хоть зарублю кого. И вдруг птицы эти будто в невидимую стену со всей дури впечатались! Никогда не забуду такого. Посейчас нет-нет да и приснится. Как стою я, а передо мной кроваво-черная каша высотой в три роста, и в ней и свернутые шеи проглядывают, и размозженные тела птичьи, и раздавленные головы, и вот-вот на меня всё это рухнет. А сверху тянется черная пелена из тех птиц, что повыше летели.