Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Апостол Сергей: Повесть о Сергее Муравьеве-Апостоле - Натан Эйдельман

Апостол Сергей: Повесть о Сергее Муравьеве-Апостоле - Натан Эйдельман

Читать онлайн Апостол Сергей: Повесть о Сергее Муравьеве-Апостоле - Натан Эйдельман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 93
Перейти на страницу:

«4 мая 1825 г. произведен я в офицеры, 6-го получил повеление отправиться в полк в местечко Васильков, 9-го выехал из Петербурга.

Давно ли я был еще кадетом? Давно ли будили меня в 6 часов утра, давно ли я твердил немецкий урок при вечном шуме корпуса? Теперь я прапорщик, имею в сумке 475 р., делаю что хочу и скачу на перекладных в местечко Васильков, где буду спать до осьми часов и где уже никогда не молвлю ни единого немецкого слова…

При мысли о моей свободе, об удовольствиях пути и приключениях, меня ожидающих, чувство несказанной радости, доходящей до восторга, наполнило мою душу».

Это начало загадочного чернового отрывка, сочиненного Пушкиным около 1829 года; последующее описание дороги и особенно станции перешло затем в текст «Станционного смотрителя». В начале отрывка, где сообщается, куда назначен юный офицер, автор пишет и зачеркивает «В Ч. полк». В Черниговский полк. Отрывок обрывается «на самом интересном месте», сохранился только неясный план продолжения: «Дождик, коляска, gentleman, любовь. Родина». Окончания нет, но догадываемся, что случится с молодым человеком: пройдет несколько дней, пушкинский прапорщик явится в Васильков, представится командиру Черниговского полка Гебелю, и конечно же его пригласит рассказать петербургские новости батальонный командир Сергей Муравьев-Апостол. А дальше… Дальше прапорщик, ожидающий свободы и удовольствий, конечно же попадет в переделку («родина», наверное, об этом) и, кажется, будет в роли Гринева, «мятежника поневоле», стремящегося найти свое место в событиях.

Пушкин знавал Муравьевых, Пестеля, Бестужева-Рюмина, был знаком с гарнизонным бытом в украинских местечках и хоть не встречал юных офицеров-черниговцев, но хорошо представлял этот тип: молодому человеку лет 19–20, как Ипполиту Муравьеву-Апостолу, который как раз перед восстанием получает в Петербурге первый офицерский чин; правда, его не посылают в Васильков, но сам поедет.

Впервые изучившие этот отрывок исследователи обратили внимание на то, что среди черниговских бунтовщиков было пять прапорщиков, вроде Александра Мозалевского, в 18 лет произведенного в подпрапорщики, а через четыре года, перед восстанием, — в прапорщики (кадетского корпуса он не кончал, но в них учились другие юные офицеры, например разжалованный Ракуза).

Чем кончатся приключения симпатичного пушкинского юноши, не ведаем. Знаем только, что стало с теми, кто на самом деле в мае 1825-го (как и прежде) служил в полку, расположенном в Василькове и окрестностях.

«Он успел привязать к себе не только офицеров, но и большую часть нижних чинов Черниговского полка, особенно же в командуемом им баталионе. И потому в содействии Черниговского полка Сергей Муравьев совершенно был уверен».

Эта формула из «обвинительного заключения» обобщала показания разных людей. Допытывались, чем взял Муравьев-Апостол целый полк? Отвечали, что ничем особенным — добротой.

Фланговый (по-тогдашнему флигельман) первого батальона Черниговского полка, «солдат храбрости испытанной, доброго поведения», бывший прежде в походах и во многих сражениях, начал с 1823 года совершать частые побеги и был приговорен к кнуту и каторге. Сергей Иванович пожалел старого солдата, поручил своему человеку передать деньги палачу, чтобы он пощадил приговоренного. «В те времена, — вспомнит Матвей Муравьев-Апостол, — случалось, и неоднократно, что солдаты совершали убийства над первым попавшимся им навстречу человеком; убивали даже детей, и все с единственной целью избавиться от службы».

Эпизод, очень похожий на тот, что запомнился Льву Толстому (после чего было сказано об «одном из лучших людей своего, да и всякого времени»).

Пестель, наблюдающий солдат в Белоцерковском лагере, вполне одобряет такой способ сближения с солдатами: те, кто узнает про милостивого офицера, охотнее пойдут за ним, и не нужно их «смущать» подробностями о цели Общества.

Сергей Муравьев: «Приходили ко мне солдаты, бывшие в Семеновском полку, Пензенского Гульбин, Тамбовского Малафеев и Иванов, Саратовского Федот Николаев, Анойченко, Греков и другие, коих имен не припомню. Я с ними разговаривал о тягостях службы, бранил ее, вспоминал им старый полк, спрашивал их: помнят ли они своих старых офицеров, помнят ли меня? Говорил им, что я уверен, что они от своих старых офицеров никогда и нигде не отстанут».

Здесь Пестель мог нахмуриться: лишние слова, лишние уши.

Солдат Петр Малафеев, в первый раз зайдя к Муравьеву, рассказал, между прочим, что рядовой Иван Перепельчук из семеновских «от утеснений застрелился». Муравьев будто бы сказал, «что это большое дурачество — стрелять себя, и он глуп, не дождал времени, а потом сняв висевший на стене пистолет и сделав оным пример как бы кого застрелить, сказал: Вот так надобно!“». Солдат утверждал, будто Муравьев царя «поносил непристойными словами».

Когда арестованному подполковнику принесли показания Малафеева, он возражал горячо против «непристойных выражений», ибо «все меня знающие скажут, что я никогда оные не имел в привычку употреблять и гнушался даже этим. Рассказ же его о пистолете совершенно ложный, и я никогда не говорил ему, сняв пистолет со стены и показав, что как бы застреливаю кого, вот так надобно».

В следственных делах 1826 года — множество, более ста, имен бывших семеновских солдат, попавших в разные полки на Украине: от сильно замешанных рядовых Федора Анойченко и Федора Николаева до музыканта Гришутки (без пояснения, это имя или фамилия).

Споря с Пестелем, васильковцы, видно, не раз говорили, что не всем открываются, а сотне-другой семеновцев и другим надежнейшим.

«Мы всегда думали, — не раз повторит Бестужев-Рюмин, — что солдаты к солдатам пристанут и что достаточно одной роты, чтобы увести весь полк». По этому расчету выходило, что можно увлечь 60 000 человек.

«Белоцерковские совещания» окончились. Пестель обо всем спросил, про все ответил. Последняя просьба Муравьева и Бестужева — «поднять дух» Тизенгаузена: командира Полтавского полка одолевают сомнения, тяжелые предчувствия, он порывается уйти из заговора, перевестись в другую часть, и однажды Сергей Иванович упадет перед ним на колени и попросит не изменять данному слову. Измены не будет, но нет и радости.

Пестель, такой же полковой командир, как и Тизенгаузен, на прощальном обеде говорит о близкой развязке, о больших успехах Тайного общества, о важных людях, ему сочувствующих; он, конечно, приукрашивает и вдруг увлекается, как Бестужев-Рюмин, и сам почти верит своему рассказу. А мы догадываемся, каков был разговор и настроение. Ведь позже, в казематной безнадежности, полный худших предчувствий, Пестель в одном из показаний вспомнит, как он и его друзья приходили в сильнейшее воодушевление, восторг, воображая, как прекрасно все устроится после революции…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 93
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Апостол Сергей: Повесть о Сергее Муравьеве-Апостоле - Натан Эйдельман торрент бесплатно.
Комментарии