Оно. Том 2. Воссоединение - Кинг Стивен

Одра Филлипс… он видел ее в кино, так? Он редко обращал внимание на актрис – хорошими Том полагал детективы, боевики, фильмы ужасов, – но, если речь шла о той крошке, которую он помнил, то выделил он ее исключительно по одной причине: выглядела она как Бев, те же рыжие волосы, серо-голубые глаза, груди, пребывающие в постоянном движении.

Он выпрямился в кресле, постукивая книжкой по колену, пытаясь игнорировать боль в голове и во рту. Да, точно. Одра Филлипс, рыжеволосая и с классными сиськами. Он видел ее в фильме Клинта Иствуда, а годом позже в фильме ужасов, который назывался «Могильная луна». Этот фильм он смотрел с Беверли и, выходя из кинотеатра, упомянул, что они, по его мнению, похожи. «Мне так не кажется, – ответила Бев. – Я выше, а она красивее. И волосы у нее более темные». И все. Он больше об этом не вспоминал. А сейчас вспомнил.

«Он и его жена, актриса Одра Филлипс…»

В психологии Том, пусть относительно, но разбирался; он ею пользовался, чтобы манипулировать женой с первого же дня их семейной жизни. И теперь у него в голове начала формироваться какая-то неприятная мысль, даже не мысль – чувство. Основывалось все на следующем: Бев и этот Денбро вместе играли в детстве, а потом Денбро женился на женщине, которая, что бы ни говорила Беверли, выглядела вылитой женой Тома Рогана.

И в какие игры играли Денбро и Беверли в детстве? В «ручеек»? В «бутылочку»?

В другие игры?

Том сидел в кресле, постукивал книгой по ноге, и чувствовал, как кровь пульсирует в висках.

Когда он прибыл в международный аэропорт Бангора и начал обходить стойки компаний, сдающих автомобили напрокат, девушки – одетые в желтое, красное, зеленое – нервно смотрели на его изрядно пострадавшее в схватке с Бев лицо, говорили ему (еще более нервно), что машин для проката у них нет, и извинялись.

Том направился к газетному киоску и купил местную газету. Раскрыл на странице объявлений о продаже. Не обращая внимания на взгляды, которые бросали на него проходившие мимо люди, отобрал три объявления. Попал в десятку вторым звонком.

– В газете написано, чтобы вы продаете универсал «Форд-ЛТД» модели семьдесят шестого года. Тысяча четыреста баксов.

– Да, точно.

– Вот что я вам скажу. – Том прикоснулся к бумажнику, который лежал во внутреннем кармане пиджака. – Вы пригоняете его в аэропорт, и мы рассчитываемся на месте. Вы отдаете мне автомобиль и свидетельство о техническом осмотре и пишете согласие на продажу. Я плачу наличными.

Хозяин «форда» замялся.

– Мне придется снять номера.

– Конечно, нет вопросов.

– Как я узнаю вас, мистер…

– Мистер Барр. – Том смотрел на рекламный щит над выходом из терминала: «БАР-ХАРБОР ЭЙРЛАЙНС» ОТКРЫВАЕТ ПЕРЕД ВАМИ НОВУЮ АНГЛИЮ – И ВЕСЬ МИР». – Я буду стоять у дальней двери. Вы меня узнаете, потому что лицо у меня все в ссадинах. Вчера мы с женой катались на роликах, и я чертовски неудачно упал. Наверное, все могло быть и хуже, потому что пострадало только лицо.

– Весьма сожалею, мистер Барр.

– Все заживет. Вы только подгоните машину, мой дорогой друг. – Он повесил трубку, направился к двери и вышел в теплый, благоухающий цветочными ароматами майский вечер.

Парень на «Форде-ЛТД» уже через десять минут показался из сгущающихся сумерек. Буквально мальчишка. Они ударили по рукам. Паренек написал согласие на продажу, и Том небрежно засунул бумажку в карман. Постоял, наблюдая, как уже бывший владелец снимает с «форда» номерные знаки штата Мэн.

– Даю еще три доллара за отвертку, – сказал Том, когда тот закончил с номерными знаками.

Парнишка задумчиво посмотрел на него. Пожал плечами. Протянул отвертку, взял три долларовые купюры из руки Тома. «Не мое дело», – говорило это пожатие плеч, и Том подумал: «Ты совершенно прав, мой дорогой юный друг». Подождал, пока парнишка уедет на такси. Потом сам сел за руль «форда».

Сразу стало ясно, что купил он кусок дерьма: коробка передач выла, карданный вал стонал, корпус дребезжал, тормоза держали плохо. Но все это не имело ровно никакого значения. Он поехал на стоянку, где автомобили оставляли надолго, заплатил, получил квитанцию, въехал на территорию, припарковался рядом с «субару», который, похоже, простоял здесь не один день. Отверткой, купленной у парнишки, Том снял номерные знаки с «субару» и поставил на «форд». Работая, что-то напевал себе под нос.

К десяти вечера он катил на восток по шоссе 2, на сиденье рядом с ним лежала раскрытая дорожная карта штата Мэн. Уже в пути понял, что радиоприемник «форда» не работает, так что ехал Том в тишине. Ему это не мешало. Хватало собственных мыслей. К примеру, о том, что он сделает с Беверли, когда доберется до нее.

Он не сомневался, нисколько не сомневался, что Беверли где-то неподалеку.

И курит.

«Ох, дорогая моя девочка, ты сильно погорячилась, решившись пойти наперекор Тому Рогану. Не на того напала. И теперь вопрос только один: что мы с тобой будем делать?»

«Форд» прорезáл ночь, преследуя лучи собственных фар, и к тому времени, когда Том добрался до Ньюпорта, он нашел ответ на этот вопрос. Потом обнаружил работающий магазин лекарств и повседневных товаров. Зашел и купил блок сигарет «Кэмел». Когда уходил, владелец магазина пожелал ему хорошего вечера. Том ответил тем же.

Бросил блок сигарет на сиденье и продолжил путь. На шоссе 7 сбросил скорость, чтобы не проскочить мимо нужного ему поворота. Наконец увидел его: шоссе 3, и щит-указатель – «ХЕЙВЕН 21, ДЕРРИ 15». Свернул и поехал чуть быстрее. Посмотрел на блок сигарет, улыбнулся. В зеленом отблеске приборного щитка порезанное, бугристое лицо Тома казалось странным и жутковатым.

«Купил тебе сигареты, Бевви, – думал Том, пока «Форд-ЛТД» ехал между сосен и елей, направляясь к Дерри со скоростью чуть выше шестидесяти миль в час. – Только для тебя. И когда мы увидимся, я заставлю тебя съесть их все, каждую гребаную сигарету. А если этого парня Денбро тоже надо кое-чему научить, что ж, мы и это устроим. Никаких проблем, Бевви. Совершенно никаких проблем».

И впервые с того момента, как эта грязная сука задала ему трепку и сбежала, Том почувствовал, как у него поднимается настроение.

6

Одра Денбро летела в Мэн первым классом на самолете «ДС‐10» компании «Бритиш эйруэйс». Из Хитроу самолет вылетел без десяти шесть вечера и с того самого момента гнался за солнцем. Солнце побеждало – если на то пошло, победило, – но значения это не имело. Благодаря ниспосланной провидением удаче она выяснила, что рейс 23 «Бритиш эйруэйс» Лондон – Лос-Анджелес предусматривает одну посадку для дозаправки… в международном аэропорту Бангора.

Тот день выдался совершенно кошмарным. Фредди Файрстоуну, продюсеру фильма «Комната на чердаке», потребовался Билл. Возникла какая-то загвоздка с каскадершей, которая падала с лестницы вместо Одры. Вроде бы у каскадеров был свой профсоюз, и эта женщина выполнила положенную на неделю квоту трюков или что-то в этом роде. Профсоюз требовал, чтобы Фредди или выписал этой каскадерше внеурочные, или нанял другую женщину для выполнения трюка. Проблема состояла в том, что другие женщины фигурой очень уж отличались от Одры. Фредди предложил профсоюзному боссу воспользоваться услугами мужчины. Падать-то предстояло не в трусах и лифчике. Мужчину снабдили бы париком, накладной грудью, накладками на бедра, а если необходимо, то и на ягодицы.

«Не пойдет, приятель, – ответил профсоюзный босс. – Устав профсоюза не допускает замену женщины мужчиной. Дискриминация по половому признаку».

В киношном бизнесе о темпераменте Фредди ходили легенды, и в тот момент он вышел из себя. Послал профсоюзного босса, толстяка, который едва мог передвигаться самостоятельно, да и несло от него, как от козла, на три веселых буквы. Профсоюзный босс посоветовал Фредди следить за своей речью, а не то на съемочной площадке «Комнаты» не останется ни одного каскадера. А потом сделал характерный жест – потер большим пальцем по указательному, мол, гони бабки, и Фредди просто обезумел. Профсоюзный босс являл собой гору жира, Фредди, который при каждой возможности играл в футбол и однажды набрал сто очков в крикете, не уступал профсоюзному боссу в комплекции, только место жира занимали мышцы.