Последний наследник Триады. Том 2 (СИ) - Григорий Магарыч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Инстинктивно я хотел помочь каждому, но умом осознавал: поток тварей не кончится, если не сумеем закрыть уязвимость — место уничтоженных печатей. Оттого не стал тратить время и рванул за солдатом, по пути точечными ударами вырывая и поглощая сердца случайных тварей.
— Садитесь в машину, господин! — Дозорный указал на броневик, но я мотнул головой.
Жестом дал понять, что доберусь пешком. Солдат кивнул и попросил следовать за машиной.
Я ушёл от двух вылетевших костей, развернулся и простым движением направил металлические снаряды в обидчиков. Те врезались в груди каждой и откинули их на землю. Броневик загудел и направился по узким улочкам, я же бегом направился за ним, по пути отправляя в тварей ледяные и металлические стержни.
Когда подъезжали к нужному месту, заметил фигуру Аристарха Оболенского. Столп одной лишь рукой превращал тела тварей в песок — настолько его удары были мощными. Глядя на эту картину, я мысленно выдохнул от облегчения.
Повода расслабиться было два. Первый, конечно, появление столпа на поле боя. А второй… его состояние. Он был вполне себе свеж, а это говорило об одном: Сущность не участвует в прорыве.
— А вот и подмога подоспела! — рыкнул Оболенский, кивая мне в жесте приветствия. — Что ж, Константин, печати были прорваны, как мы и предостерегали. Пришла пора напомнить, зачем ты здесь!
Я кивнул столпу, оглянувшись. Сопровождающий Дозорный выбежал из броневика, и мы направились дальше, к высокой стене города, которая граничила с туманом. Ворота до сих пор оставались закрытыми, вот только в них зияла огромная дыра, пылающая чёрным пламенем.
Почему я раньше не вырисовал «линии иллюзии» на воротах? Старостат и другие высокопоставленные члены Дозора не разрешили. Они посчитали, что пока печати не уничтожены аномалией, лучше их не трогать. Даже после такого количества «совпадений» моим техникам многие не доверяли.
Однако, столп воспользовался своим положением и поставил перед Старостатом условия. Если что-то сможет пробить ворота в Архангельск, печати землян сменятся моими «линиями иллюзий». К тому же, мы были готовы, что подобное случится рано или поздно. Я зачастую, между делом, обсуждал с Дианой Романовой возможное вторжение тварей и был подкован в плане финансовой составляющей.
Да, после всевозможных обвинений мне было незачем помогать городу бесплатно. Я принял решение, что мои знания должны приносить пользу не только Империи, но и мне. Разумеется, сейчас, в критический момент, я составлю линии и сделаю это бесплатно, однако позже… они будут платить столько, сколько попрошу.
Перехватив на лету кость, бросил её в след летающей твари. Старался не использовать по максимуму свои возможности. Хватило мне и происшествия в поезде и уничтожения точки выброса тумана. Служба безопасности Контрольного Пункта Дозора наглядно продемонстрировала своё отношение к людям, выделяющимся особыми навыками и силой.
Спустя десяток секунд я понял, что Диана Романова опаздывает. Каждая минута ожидания стоила слишком дорого, так как мне, Оболенскому и большинству высокоранговых Дозорных приходилось вести сражение около ворот, в то время как другие твари разгуливали по городу и устраивали беспорядки.
Но вскоре фигура моего голубя всё же показалась в радиусе видимости. Эрлик летел над приближающимся отрядом госпожи Романовой, который сметал своими магическими навыками тварей, что попадались им на пути. Девушка, при этом, не ощущала никакого сопротивления.
— Возьми, Кость! — Диана вытянула камушек, с виду напоминающий изумруд.
— Вы опоздали, — я поглядел на девушку испытующе, но принял артефакт.
— Не опоздали, а задержались, — с раздражением выдала Романова.
Я качнул головой, развернулся к воротам и крепко сжал камень. Данный артефакт был чем-то вроде переносного хранителя магической энергии. Аура из артефактов зачастую использовалась для создания прочного оружия и различных усиливающих печатей. Словом, человек, способный выдержать нагрузку данного артефакта, получал немалый источник энергии. К тому же, такие артефакты использовались людьми для создания больших печатей.
По тому же принципу работали и мои «линии души». Но раньше подпитывались, как правило, моей собственной энергией, либо же энергией людей из моего отряда. Однако, в то время мне хватало собственных сил, ведь спрятать хижину, либо пещерку куда проще, чем провернуть это с высокой стеной.
Создав линии «связи», соединил своё магическое начало с сосудом камня. Закружилась голова, в глазах резко потемнело от переизбытка энергии. Но разум оставался в сознании.
— Создание линий займёт время, поэтому мне нужна ваша защита, — велел я солдатам и пошагал через ворота ко внешней стороне стены.
Дозорные выполнили просьбу без лишних вопросов; оцепили меня в круг и продолжили сражение, вот только на этот раз бились с целью выиграть мне времени.
Собрав на кончике пальца энергию артефакта, провёл вертикальную линию — снизу вверх. Мне было достаточно коснуться стены единожды, чтобы потушить пламя, пожирающее печати. Энергия отделилась от кончика пальца и продолжила движение по инерции до верхней части стены. Затем повторились схожие манёвры, линии из энергии вырисовывались то в одну, то в другую сторону. А когда всё было завершено, я сунул камень в небольшое отверстие между кирпичами.
Твари по ту сторону стены резко замедлились. И, если раньше они целенаправленно бежали в сторону дыры в воротах, то сейчас стали метаться в хаотичном порядке.
Я оглянулся, зашёл в ворота и, встряхивая руки, кивнул Оболенскому.
— Иллюзия создана. Осталось сделать так, чтобы камень имел контакт со стеной.
— Отлично, замуруем! — столп сжал черепушку Пустотного Шакала одной рукой, превратив ту в бульон. — Теперь займёмся расчисткой города.
Я стряхнул руки от накопившихся излишков ауры и пошагал вперёд, проплывая мимо солдат. Когда отошёл от стены на десять шагов, в голову вонзилась острая боль. Бездна!
— Костя, что с тобой⁈ — первой заметила Диана Романова, она подбежала ко мне и не позволила упасть.
Мазнув глазами по окружающим меня тварям и солдатам, заострил внимание на одном из солдат. Мужчина стоял ровно и смотрел на меня опасными глазами, что скрывали за собой… ненависть. Странно, но он ничем не был примечателен. Выглядел абсолютно обычно, вот только излучал ауру…
Да, определённо. Солдат, которого я приметил, был одним из тех, кто превосходно умеет скрывать свою ауру от чужих сенсоров.
Дёргаю пальцем — и ледяной кол мгновенно вылетает в сторону Дозорного, но не проходит и мгновения, как волна энергии господина Оболенского превращает мой снаряд в пыль. Солдат оглядывается по сторонам, натягивает лёгкую улыбку и скрывается в толпе других.
— Ублюдок, — процедил я и выбежал в сторону солдата, но уже на следующей секунде столп впечатал моё лицо в асфальт. Из носа брызнула кровь.
— Что ты творишь, Шагайн⁈ — процедил Оболенский, держа меня за затылок.
— Этот человек… пытался убить меня, — пробурчал я, сжимая кулаки. — Господин Оболенский, будьте добры, позвольте взглянуть ему в глаза.
— Обещай, что не станешь его убивать.
— Ни в коем случае.
Как только Оболенский отпустил меня, я вырвался в сторону убегающего усиленными прыжками. Прыгал по ледяным пластинам, чтобы расширить обзор. Когда цель была найдена, четыре водные струи разом вылетели в незнакомца, но… меня снова остановили.
В этот раз одна из Саблезубых Летяг снесла меня укусом в спину. Потеряв равновесие, я полетел вниз. Сгруппировался и попытался пикировать на одну из крыш зданий. Так и вышло. Перекатившись, перерезал аорту твари, высунул сердце, встал на ноги — и продолжил преследование.
Убегающий мужчина полностью скрыл свою ауру от моих сенсоров и уже практически смог спрятаться, но я опередил — двумя прыжками перебрался через узкую улицу, свалился на дорогу и отправил в спину солдата металлический шар. Тот разорвался на части, выпуская тонкую проволоку.
А через секунду послышался его крик… проволока обвязала кисть убегающего. Я дёрнул ту на себя, и кисть отрезало. Брызнула кровь, а Дозорный упал на колени, обхватив культу.
Мне удалось схватить Дозорного, вот только… это стоило мне переломанных рёбер и пропущенного укуса от твари. Оболенский догнал быстро. Начал злиться из-за того, что я нанёс слишком большой ущерб солдату. Но я лишь заметил, что ублюдок больше не убегает, потому позволил себе слегка расслабиться.
— В клетку! — рявкнул Оболенский,
